Джон Бойд - Повесы небес
— Сначала у нас были боги, но они использовались для разжигания племенных войн. В начале у нас были семьи, но женщины стали движимым имуществом более сильных мужчин, и усвоили метод отказа, как защиту. В интересах психической гигиены и женского чувства собственного достоинства мы ликвидировали наших богов и уничтожили сексуальную недоступность. Таким образом, мы ликвидировали 82,3 процента психических расстройств, вызванных внешними причинами. Оставшиеся расстройства мы ликвидировали генетическим контролем[91] и ингаляцией ДНК.[92] В полностью автоматизированном обществе, где все жители являются законопослушными, государство увяло. Теперь у нас полнейшая демократия и учеба является главным занятием наших людей. Демократия включает в себя академическую свободу до той степени, за которой свобода прекращается и начинаются действия по разрешению. Поэтому мы просим вас убрать из ваших курсов в следующем семестре религию-1 и религию-2, так как считаем их реакционными и приносящими вред интересам наших студентов… Карло высказался.
— Вопросы или возражения есть? — спросил секретарь-студент, поворачиваясь к нам.
— Карло, а что случается с вашими бессмертными душами, — спросил я, — после того, как вы отказались от религии?
— Если жизненный поток непрерывен, то он существует независимо оттого, признаем или не признаем мы его существование, и таким образом, по логике вещей, не является причиной для беспокойства. А вот любая концепция, покушающаяся на развитие наших чувств в будущем, вредит их развитию в настоящем.
Его концепция полностью противоречила концепции Первородного греха[93] и я начал опровергать его теологическими доводами, как вдруг Ред пнул меня под столом и заговорил сам:
— Члены правления, вы настолько достаточно и полно ответили на наш первостепенный вопрос, что мы не станем продолжать официальные лекции по религии в следующем семестре. Но так как нелогично излагать предпосылку, не доводя ее до вывода, я прошу выполнить одну просьбу. Я сейчас репетирую драму, показ которой планировался на конец семестра, изображающую рождение земного бога. Никакому богу не следует рождаться, не умерев потом. Будучи полностью согласен с членами правления, я бы хотел получить разрешение на продолжение в конце следующего семестра этой драмы, показывающей смерть этого бога.
— Мы одобряем смерть богов, — заговорил Карло. — Продолжайте вашу последовательность, как задумали, учителя. Мы, старшие, тоже получаем удовольствие от ваших драм.
— Так вот какова твоя защита, Ред, — подытожил я, когда мы направлялись на движущемся тротуаре к Факультетному ряду.
— Я же говорил тебе, что никогда не следует терять голову, — сказал Ред. — Сейчас я подбираю самого популярного парня в кампусе и двенадцать лучших центурионов на роль Ирода и его солдат. Когда им вручат розовые полоски, мы получим ядро народного восстания. Затем, когда я швырну в них восточной драмой, у меня будет Иуда, Понтий Пилат[94] и сорок центурионов, которые поддержат потом наше законное воззвание против Бубо.
— Все это — лишь забота о драматическом отделении и полная погибель кафедры религии.
— Не унывай, дружище. Члены правления дали нам «их», чтобы отделить от «нас». А мы и студенты и есть «нас». Мы уйдем с религией в подполье.
— Сколько же нам держаться в подполье?
— Пока мы не вылезем в телевидение с нашей церковной службой, нас не обнаружат. И потом, мы ведь обещали только, что не станем читать официальные лекции… Составь компанию на выпивку, Джек, и давай обсудим это поподробнее.
— Только один глоток, Ред, — предупредил я. — Я обещал быть дома к ленчу. Кара обучается земной кулинарии и хочет, чтобы ты с Тамарой пришли на обед вечером следующего шестого дня.
— Мы придем, — пообещал Ред по пути в таверну, — только скажи ей, чтобы она оставила в покое мысль об устройстве моего брака с Тамарой. Милашка слишком всеядна для супружеского блаженства.
— Я это подметил, — заметил я, когда мы уселись на табуреты у стойки бара, — она сделала мне беглый осмотр в тот вечер, когда Драки была вручена розовая полоска.
Бармен Мак не ждал нашего приказа. Он начал готовить наши коктейли из виски с пивом, как только увидел нас еще на подходе.
— Ну, за катакомбы Нового Рима! — поднял Ред стакан. — За полностью автоматизированный Новый Иерусалим! — возразил я.
Когда у Реда пробуждался энтузиазм, он становился разговорчивее, чем любой космонавт на свете, в особенности, если дело пахло конспирацией. После второго стакана я начал чувствовать себя художником-методистом, рисующим портрет святого Петра.[95] Я ощутил запах катакомб. К концу третьего стакана мне захотедось убить несколько львов в Колизее.[96] Бубо стал Нероном.[97] А Реда понесло в новые области предположений.
— Все мифы основаны на реальных фактах, — разглагольствовал он. — Харлеч был нашим раем, а мы — обладатели XVV-синдрома — согрешили еще когда отклонили ось нашей родной планеты. Наш потоп случился в этих кроличьих садках и когда Ноев ковчег приземлился на Арарате,[98] то он приземлился с помощью реактивных двигателей.
— А вот этого не надо! — прервал я его. — Ты отнимаешь у меня мой Первородный грех.
После еще одного стакана я умчался, так как уже на пятнадцать минут опаздывал на ленч. Когда я вошел на кухню, обеспокоенная Кара поцеловала меняй отпрянула в отвращении.
— Джек, от тебя несет виски! Ты возвращался с лекции вместе с учителем Редом?
Я стал сокрушаться в содеянном; мои комплименты ее кулинарным способностям были щедры, хотя и неуклюжи, но Кара настойчиво клонила к результатам встречи с членами правления.
— Значит, они не одобряют мою свадьбу и твою религию. Ну, наша свадьба — не их дело! Если я желаю испытать межвидовой брак и принять веру моего мужа — тут старшим нечего делать… Но вот дело, касающееся меня, Джек. Если ты и дальше собираешься напиваться, то я хочу, чтобы ты перестал носить земные одежды. Они делают тебя слишком заметным. Я совершенно не желаю, чтобы в туннелях ко мне подходили незнакомцы и спрашивали, не я ли та женщина, что вышла замуж за земного ханыгу.
Я сменил тему и, хотя Кара не сказала ничего, но она была явно смущена моим намерением открыть в кабинете тайную церковь, чтобы продолжать обучение религии. Я уже научился читать выражение глаз харлечиан и в интимности нашей квартиры, декорированной разными бесполезными женскими украшениями и подаренной мне великолепной картиной, в глазах Кары я прочел запрет.
— Ты не одобряешь? — спросил я.
— Я одобряю, а вот Бубо не одобряет.
— На моей стороне будут студенты, полицейские и суды. Все силы на нашей стороне. Что мне до того, что подумает Бубо.
— Сила бывает и в слабости, — сказала Кара. — И Бубо сумеет наказать. Он хитер, как Яго, хотя сам он ничего не сделает. Он — администратор.
— Согласен, — сказал я, — и как администратор он ничего не делает сам, а уполномачивает для этого специалистов.
— Бубо может уполномочить не того специалиста, — возразила она.
Ее замечание навело меня на мысль о методах Бубо. На Земле такая же техника применялась, когда назначался администратор для управления неудавшимися филиалами, а затем провалившаяся деятельность филиала ставилась ему в вину.
Такие способы в отношении меня для Бубо были недоступны, если только Бубо существовал, так как я не был элементом его организации. Более того, я планировал вернуться через два года отсутствия с полномочиями, достаточными для перехвата всего управления планетой. И если тогда Бубо объявится и окажется благовоспитанным и подобострастным, то у меня в новом органе управления планетой нашлась бы административная работа для него, хотя бы в управлении производством керамики. Он мог бы стать вице-президентом, ответственным за испытания сантехнического керамического оборудования, например, унитазов.
Несмотря на пророчества Реда и незначительные трения, возникающие от моих выпивок, брак складывался удачно. У Кары были свои маленькие тайны. Она не рассказывала мне, какую роль она играет в Рождественском представлении, и не разрешала присутствовать на репетициях.
— Во мне будет все, что ты мечтал найти в женщине, Джек, мой любимый, и роль заставит тебя гордиться мною.
Она не пускала меня в кухню, когда готовила обед, на который были приглашены Ред и Тамара. Она хотела удивить меня рецептами, которые вычитала в микрофильмах земной поваренной книги.
А недостатка в выдумках у нее не было.
Чтобы прибрать к рукам полицейскую власть, я пригласил на обед Фрика, начальника полиции. Кара одобрила приглашение Фрика, но была против приглашения Нессера, которого я хотел пригласить, так как планировал использовать его как служку, когда открою свою первую церковь.
