Джеймс Дэшнер - Испытание огнем
Бренда медленно обернулась вокруг, пытаясь сориентироваться.
— Так, горы, похоже, в той стороне, — указала она в направлении одной из улиц.
— Уверена? — спросил Томас. Сам он среди огромных, скрывающих солнце зданий затруднялся определить, где север.
— Уверена. Пошли.
Шагая по пустой длинной улице, Томас оглядывался на каждое разбитое окно, на каждый дверной проем в надежде увидеть Минхо и глэйдеров. И в надежде не повстречать шизов.
Шли до наступления темноты, стараясь не попадаться никому на глаза. Томас услышал чей-то крик, из домов то и дело раздавался грохот. Однажды дорогу перебежала группа людей, но они были так далеко, что вряд ли заметили Томаса и Бренду.
Перед самым закатом молодые люди свернули за угол и увидели примерно в миле от себя край города. Здания резко заканчивались, и дальше во всем своем величии высились горы. Отсюда они смотрелись заметно крупнее. Голые каменистые склоны, и никаких снежных шапок на пиках, которые Томас вдруг смутно припомнил.
— Идем до конца? — спросил он.
Бренда в это время искала убежище.
— Хотелось бы… Во-первых, ночью по городу шататься опасно. Во-вторых, если идти, то до самых гор, что нам вряд ли удастся. Только в горах можно будет отыскать укромное местечко.
Как ни боялся Томас ночевать в городе, но вынужден был согласиться. Тревога за Минхо и остальных выедала его изнутри.
— Ладно, — произнес он вяло. — Куда идем?
— Не отставай.
Бренда завела его в тупик, к высокой кирпичной стене. Томасу показалось сумасшествием спать в месте с одним-единственным выходом. Бренда же убедила его в обратном: шизы не станут искать жертву в тупиковом переулке. К тому же здесь стояло несколько больших ржавых грузовиков, и в них можно было спрятаться.
Для ночлега выбрали машину, с которой сняли все, что могло пригодиться в хозяйстве. Томас забрался в просторную кабину и сел со стороны водителя на порванное мягкое кресло, отодвинув его как можно дальше от приборной панели, — оказалось неожиданно удобно. Бренда устроилась справа, на пассажирском сиденье.
Как только стемнело, снаружи через выбитые окна донеслись крики выходящих на охоту шизов.
Изможденный, Томас чувствовал боль во всем теле. Чуть ранее он попытался смыть с рук кровь убитого, но Бренда, взбесившись, заорала, что нечего попусту расходовать воду. Томасу невыносимо было видеть кровь у себя на ладонях. Сердце опускалось каждый раз, как он вспоминал об убийстве. И теперь нельзя отрицать страшной правды: если прежде у Томаса не было Вспышки — на что он в глубине души надеялся, — то сейчас он абсолютно точно заразился.
Сидя в темноте, прислонившись головой к дверце кабины, Томас целиком, с неотвратимой ясностью осознал содеянное.
— Я убил человека, — прошептал он.
— Ну да, убил, — тихо ответила Бренда. — Либо ты его, либо он тебя. Ты правильно поступил, не сомневайся.
Хотелось верить ее словам. Тот шиз окончательно спятил и вскоре умер бы от болезни. К тому же он всеми силами пытался навредить Томасу и Бренде. Убить их. Томас оборонялся, хотя понимание собственной правоты не притупило чувства вины. Убить человека… с таким нелегко смириться.
— Знаю, — сказал наконец Томас. — Просто это… так жестоко. Бесчеловечно. Было бы проще застрелить его.
— Ага. Жаль, что вышло так, как вышло.
— А вдруг я буду видеть его харю во сне? Постоянно? — Он разозлился на Бренду. Пока Томас решал, так ли убийство необходимо, она заставила его пырнуть шиза.
Бренда повернулась к нему, и в лунном свете стали видны ее темные глаза и чумазое личико.
Странно: однако, глядя на Бренду, Томас захотел вернуть Терезу.
Бренда сжала его руку. Томас не сопротивлялся, но и не ответил на ее пожатие.
— Томас? — позвала девушка, заметив его отсутствующий вид.
— А?
— Ты спас не только свою шкуру. Ты и меня спас. Вряд ли я справилась бы в одиночку.
Томас кивнул. Сердце разрывалось от боли: все друзья пропали. Скорее всего мертвы. Чак точно мертв. Тереза потеряна. Сам Томас на полпути к убежищу, спит в кабине грузовика с девушкой, которая в конце концов спятит, а грузовик — посреди города, наводненного кровожадными психами.
— Ты с открытыми глазами спишь? — спросила Бренда.
Томас попробовал выдавить улыбку.
— Нет. Задумался, как все хреново.
— Не у тебя одного все хреново. И у меня хреновее некуда. Но я рада, что встретила тебя.
Такое простое и милое предложение… Томас зажмурился, и боль преобразилась в некое чувство к Бренде. Почти такое же, какое он испытывал по отношению к Чаку. Томас возненавидел людей, из-за которых Бренда здесь, в этом городе. Возненавидел болезнь, Вспышку. Захотел все исправить.
Открыв глаза, он тоже посмотрел на Бренду.
— И я рад. В одиночку было бы еще хуже.
— Они убили моего папу.
Ошарашенный внезапной сменой темы, Томас поднял голову.
— Что?
Бренда медленно кивнула.
— ПОРОК. Папа не хотел отдавать им меня. Кричал как сумасшедший, набросился на них… вроде со скалкой. — Бренда тихонько хихикнула. — Ему прострелили голову.
В бледном свете луны у нее на глазах блеснули слезы.
— Ты серьезно?
— Ага. Я все видела. Папа умер еще в падении.
— Господи… — Томас не знал, что сказать. — Мне очень… жаль. У меня самого убили лучшего друга. Он у меня на руках умер. — Помолчав, он спросил: — А твоя мама?
— Пропала и долго не появлялась. — Бренда умолкла, и Томас решил не давить. Да ему и знать-то больше ничего не хотелось.
— Я так боюсь сойти с ума, — после долгой паузы произнесла Бренда. — Уже схожу. Многое кажется странным, непонятным. Ни с того ни с сего я начинаю думать о какой-то ерунде. Воздух иногда такой… жесткий. Не знаю, к чему это, и боюсь. Вспышка забирает меня. В самый ад.
Не выдержав взгляда Бренды, Томас опустил глаза.
— Не сдавайся. Доберемся до убежища, и нас вылечат.
— Пустая надежда. Но лучше такая, чем никакой.
Она сильнее сжала руку Томаса, и на этот раз он ответил ей тем же. А потом — невероятно! — они заснули.
Глава тридцать пятая
Томас пробудился от кошмара. Снилось, будто Минхо и Ньюта зажали в угол конченые шизы. Психи с ножами. Злые психи. Пролилась кровь…
Открыв глаза, он огляделся.
Кабину по-прежнему окутывала тьма, парень едва смог разглядеть Бренду. Он даже подумал, что все еще спит.
— Кошмары мучают? — спросила вдруг девушка.
Опустившись на спинку сиденья, Томас закрыл глаза.
— Да. Никак не забуду друзей. Фигово мне от того, что мы разделились.
— Мне жаль, правда. Очень жаль. — Она поерзала в кресле. — Не беспокойся. Твои приятели глэйдеры с виду крепкие, умные. А если не так, то Хорхе поможет, он воробей стреляный. Проведет через город на раз. Не переживай зря, лучше о нас волнуйся.
— Ну спасибо, успокоила.
Бренда рассмеялась:
— Прости… Я шутила. Ты моей улыбки не видел.
Включив подсветку на часах, Томас проверил время.
— До рассвета еще несколько часов.
Помолчав немного, он снова заговорил:
— Расскажи еще о мире. Нам здорово подтерли память. Кое-что вспомнилось, но это так, обрывки. Не знаю, настоящие ли они. К тому же в них о внешнем мире почти ничего нет.
— Внешний мир, говоришь? — глубоко вздохнула Бренда. — Ну, хреново сейчас во внешнем мире. Температура начала понижаться, однако уровень морей восстановится ой как не скоро. Со времени последней вспышки утекло много воды, Томас, и людей умерло предостаточно. Просто невероятно, как мы быстро оправились и приспособились. Если бы не уродская Вспышка, цивилизация выдержала бы марафон на выживание… Эх, если бы да кабы… дальше не помню. Эту фразу любил повторять папа.
Томас едва мог сдержать любопытство.
— Что произошло? Образовались новые страны или просто объединенное правительство? Как с ним связан ПОРОК? Может, он и есть правительство?
— Прежние страны сохранились, но… границы стираются. Как только начала свирепствовать Вспышка, главы государств объединили силы, ресурсы, технологии — все ради создания ПОРОКа. Он учредил зверскую программу тестов, карантин. Распространение болезни замедлилось, но не остановилось. По-моему, единственный шанс побороть Вспышку — найти лекарство. Надеюсь, тебе не солгали и оно существует. Правда, его почему-то не дают нуждающимся.
— Ну а мы где? — спросил Томас. — Географически?
— В машине. — Томас не засмеялся, и Бренда продолжила: — Прости, не время для шуток. Судя по этикеткам на консервах, мы в Мексике. Или, точнее, на ее месте. Теперь здесь Жаровня. В основном территории между двумя тропиками — Раком и Козерогом — полностью превратились в пустыню. Центральная и Южная Америка, почти вся Африка, Ближний Восток, юг Азии. Повсюду мертвые земли, трупы… Милости прошу на Жаровню. По-моему, со стороны правительства мило ссылать сюда нас, шибздиков.
