Юрий Низовцев - Что такое время, как и для чего оно формируется?
Собственное время, или настоящее человека, а на самом деле процесс получения и обработки информации сознанием, объясняет непонятный до сего времени факт проявления в ребенке сознания и сохранение сознания человеком в течение жизни.
Нам из практики известно, что у ребенка сознание не проявляется в случае отсутствия общения с ним в детстве других людей. Действительно, общение с позиции подачи ребенку поначалу понятной для него речевой и знаковой информации, связанной с приемом пищи, прогулками развлечениями и т. п. постепенно формирует у него способность понимания окружающего и способность действовать в соответствии с этим пониманием. Для этого ему поначалу даже не надо разговаривать. Главное – это то, что он на примерах от взрослых учится отбирать из окружающего только те сведения, которые может расшифровать и осмыслить. Если подобный информационный канал отсутствует, то ребенок не может «попасть» в человеческое настоящее и остается во времени живого существа, не обладающего самосознанием, для которого характерны действия, основанные в основном на рефлексах и инстинктах.
Известно, что человек, длительное время остающийся в совершенном одиночестве без притока информации довольно быстро дичает или, как говорят, «сходит с ума». Происходит это опять же потому, что его «настоящее» формируется копиями одного и того же внешнего. Для его сознания остается только информация изнутри в виде некоторых воспоминаний и инстинктивно-рефлекторных реакций. В результате, «настоящее» затормаживается, что проявляется в фактической остановке времени для него, и человек превращается в существо, обладающее лишь первичными инстинктами и рефлексами.
В настоящее время сознание в представлении науки считается вторичным, следствием природных процессов. Как видите, всё происходит наоборот: однонаправленное изменение бытия как слитного комплекса материальных объектов, пространства и времени происходит при постоянном участии сознания. Отсутствие сознания в бытии означает фактическое отсутствие бытия, поскольку если даже предположить наличие такого бытия, то осознать его некому, поэтому безразлично, есть оно или нет, всё равно это останется неизвестным никому, так как этого кого-то не существует. И, наоборот: без опоры на бытие сознание теряется, так как для нет приложения, или делать ему совершенно нечего. Такого сознания, которому нечего делать, быть не может. О каком развитии сознания тут можно говорить?
Материальное бытие в своем бесконечном разнообразии всегда слитно со своим же материальным звеном – сознанием, без которого это разнообразие не могло бы проявляться. Термин «всегда» означает, что вне длительности сознания нет, а значит, нет и бытия. Поэтому условием их совместного существования является время, в конечной длительности которого сознание только и способно взаимодействовать с остальным бытием, раскрывать его так, как оно пока может, и раскрываться в нем в своих изменениях.
Таким образом, не «вещь в себе находится вне всякого мышления», как утверждал Кант [3], но оба материальных объекта – вещь и сознание – только и сосуществуют реально в своем взаимодействии, поскольку не сознание само по себе только лишь влияет на себя и окружающее его, а и вещь всегда влияет на сознание. Это взаимное влияние означает, что друг без друга они теряются. Поэтому мысль Фихте: «Я сам делаю себя: свое бытие посредством своего мышления… Я – безусловно, свое собственное создание» [4], верна лишь наполовину. Без опоры сознания на остальное бытие сознание ничего создать не может, в том числе и себя. Хотя, при этом, трудно отрицать ведущую роль сознания в этом процессе взаимодействия.
Для человека, хотя и обладающего сознанием, само сознание останется «вещью в себе» на любом уровне его развития. Человек сам неявно это давно признал, заявив, что сознание бестелесно, идеально. Действительно, его нельзя потрогать, но ведь и магнитное поле мы не можем ощутить.
На самом деле нет ничего реальнее сознания, благодаря которому, собственно, всё и происходит, точнее, всё проявляется.
Сознание как высшая материальная составляющая бытия отвечает за поддержание одушевленности бытия и проявляет его разнообразно, занимая себя и его. Однако подобная высокоорганизованная форма материи не имеет базы в нашем трехмерном измерении, а лишь проходит его через соответствующие носители, ограничивая себя в этом конечном, которому, естественно, остается только радоваться и удивляться этому приходу, но которому не удастся проникнуть в структуру материи самого «высокого» измерения. Поэтому мы можем только строить догадки о сознании и нашем собственном предназначении, как временные обладатели сознания, о чем вы можете прочитать в последней главе и в источнике. [1]
Стало быть, сознание и бытие не могут существовать друг без друга, они едины, однако каждое из них, так же едино в неведомой нам основе, но вступает во взаимодействие в разделенном состоянии.
Каждое сознание окружают другие сознания, они в свою очередь, окутаны материальными объектами другого рода, которые предоставляют себя индивидуальным сознаниям так, как те способны их принять в свое существование. Да и сами сознания могут действовать в чужих для себя измерениях только через материальные носители этих измерений. Подобный процесс определения себя в конечном позволяет индивидуальному сознанию, как минимум, жить в низших формах, но всё-таки ощущая себя.
Высшая форма сознания, то есть форма, осознающая себя, уже способна не просто ощущать себя, но – отделять себя от всего иного, а значит, и целенаправленно воздействовать на это отделенное.
Что же, собственно, больше всего нужно сознанию от мира в конечном, и что оно может сделать здесь?
Сознание может многое: и мыслить, и действовать, и любить и ненавидеть, и страшиться, и радоваться. Оно может познавать окружающий мир и себя, и делает это, развивая себя этим.
Но само по себе накопление знаний может идти бесконечно, что обессмысливает его. Одно стремление к знаниям вытесняет все остальные стремления, которые не менее, а, быть может, более важны для развития сознания. Люди прекрасно понимают, что от многознания они не становятся лучше, оно часто отягощает их, да и индивидуальному сознанию интересно только то, к чему у него есть склонности, к чему его влечет.
Рядовая жизнь с ее заботами, тяготами, огорчениями, волнениями, печалями и редкими моментами наслаждения, восторга, конечно, хороша сама по себе, позволяя каждому индивидуальному сознанию находиться в гуще событий, и не только в качестве статиста. Тут чувствуется биение общего, с которым сливается отдельное сознание. Поэтому каждый человек не желает отделяться от этого общего, и так цепляется за жизнь.
Но познание и жизнь – это ли самое главное, к чему стремится сознание?
Узнать это главное можно попытаться, если понять, что, прежде всего, делает каждое индивидуальное сознание. А оно в собственном конечном создает самое себя, формируя свое собственное время, или свое «настоящее». Что оно тут сделает, то и её. Плохо ли, хорошо, но отнять это невозможно у него. Это самоделание обеспечивают сознанию окружающие его материальные объекты, от которых оно способно через ощущения своего носителя отобрать информацию, обработать ее, обращая по ходу дела на что-то внимания больше или меньше в этом своем «настоящем». То есть без осмысливания и прочувствования сознанием поступающей информации с превращением конечного информационного продукта в деяния жизнь для человеческого сознания превращается в растительное существование.
Однако человек не только получатель информации, он и ее потенциальный источник. Какой ему смысл копить всё в себе. Он, видя подобные себе сознания, желает поделиться с ними тем, что накопил: и знаниями, и жизненными впечатлениям, и, в свою очередь, получить от них, быть может, что-то полезное или интересное. Он может попросить помощи и сам помочь кому-то не только советом, но и действием.
Значит, самое главное из того, что нужно человеку, а значит, и его сознанию, что он хочет и без чего не может жить, – это выразить себя. Человек может думать о себе или других что угодно, но он всегда стремится оставить после себя нечто конкретное, чтобы его помнили: что-то посадить, построить, кого-то воспитать, придумать новую теорию, написать книгу, песню, сделать изобретение, помочь ближнему, или, наоборот, наказать, унизить, победить, подчинить, сломать, уничтожить, погубить, расстрелять и т д.
Всё это вместе не имеет отношения к злу и добру, а всего лишь означает стремление человека как-то улучшить столь несовершенный мир по своему разумению. Но мир всё никак не улучшается, а человек всё никак не успокаивается. Ему, видимо, не дано понять, что несовершенство мира заложено в нем самом. Сам же он как конечное никогда не станет совершенным, да это и ни к чему, поскольку лишает его возможности борьбы, развития, выражения собственного несовершенства ради бесконечного избавления от него.
