Василий Белозёров - Есть у революции начало
Особо отличившиеся, все лётчицы моего звена, Диана и сбитые негритянки, одарены Орденами Святого Георгия. Быстро просмотрев статут этой награды, понял причину невиданной милости.
– «Ни высокая порода, ни полученные пред неприятелем раны, не дают право быть пожалованным сим орденом: но даётся оный тем, кои не только должность свою исправляли во всем по присяге, чести и долгу своему, но сверх того отличили ещё себя особливым каким мужественным поступком, или подали мудрые, и для Нашей воинской службы полезные советы… Сей орден никогда не снимать: ибо заслугами оный приобретается». (Из статута ордена 1769 года)
Учреждён императрицей Екатериной II 26 ноября (7 декабря) 1769 в честь Святого Георгия для отличия офицеров за заслуги на поле боя.
Каждый награждённый приобретал дворянский титул и пожизненную пенсию. Орденом первой степени, наградили меня, Диану, – как представителя непосредственных спонсоров – организаторов , и трёх командиров отличившихся самолётов. Трое девушек, без того имели высшие дворянские титулы. «Рыся» – Эстери Леонтович Беннигсен, – курляндская графиня.
«Драгун» – Мария Николаевна Романова, – Великая княгиня и цесаревна. «Юла» – Анастасия Николаевна Романова, – младшая дочь Николая второго.
Последним награждённым в истории России, был тоже Великий князь Николай Николаевич Старший, «за овладение 28-го Ноября 1877 года, твердынями Плевны и пленение армии Османа-Паши». Получается, что этой наградой до нас, восьмерых, удостоены были тридцать девять лет назад. Кроме него, высшей наградой, отмечены только двадцать четыре человека, исключительно князья и графы. Теперь, к этому аристократическому перечню, придётся добавить два плебейских имени, негритянки «Чунги» и меня «Кисы» – Василия Яковлевича Белозёрова.
Уступая желаниям Брусилова, решил изменить правила и приоткрыть завесу таинственности.
Подготовил расшифровку позывных, только по имени и отчеству. Фамилии, решил скрыть и не печатать в газетах никаких конкретных сообщениях о награждении. Понятно, что со временем, причём очень быстро, все истинные героини станут известны. Прямого запрета, скрывать своё участие в войне, никому не давал. Для разжигания интереса, интригующую тайну, полезнее сохранять как можно дольше, постепенно раскрывая.
Следующей важной задачей, была подготовка моих героинь – валькирий к торжественному награждению и демобилизации. Попросив Брусилова организовать процедуру вручения знаков отличия как можно скромнее, отбыл на аэродром. Через пятнадцать минут после взлёта из под Могилёва, уже приземлялся в казахстанском учебном лагере. Телепортация в воздухе вместе с самолётом, прекрасно скрывала мои сверх естественные способности в этом виртуальном мире, одновременно сокращая путешествия.
Бывшие курсантки, внимательно слушали разбор полётов устроенный их бывшими (теперь уже) инструкторами. Очень осторожно, не привлекая внимания, уселся на задних рядах импровизированного лекционного зала. Ничего особо криминального в действиях молодых лётчиц я не услышал. Мелких нарушений хватало с избытком. Основной упор, критики сводился к точному соблюдению временных интервалов между полётами.
– Любые ваши задержки сверх времени, отведённого полётным расписанием, грозят нарушением всех планов командования.
– Главная задача военного, давшего присягу, – беспрекословно и точно выполнять все предписания вышестоящих начальников, – в десятый раз повторяли выступавшие офицеры – преподаватели.
– Армия, это точный механизм, все детали которого должны работать слаженно и точно.
Выступающая привела точную выдержку из учебника:
– «Высокая воинская дисциплина является одним из решающих условий боеспособности войск, важнейшим фактором, обеспечивающим победу на поле боя. История не знает ни одного полководца, крупного военачальника, который не заботился бы об укреплении в армии дисциплины, организованности, исполнительности и порядка. Так, например, Александр Васильевич Суворов в дисциплине видел основу воинской доблести, храбрости, героизма и называл ее матерью победы».
Заметив, что некоторые бывшие курсанты начали клевать носом, перехватил инициативу,
– Сударыни, – выкрикнул громко, проходя к столу преподавателей,
– Завтра, в два часа пополудни, нас всех ждёт награждение в столице и роспуск по домам.
В зале поднялся радостный женский гвалт. Многие соскакивали с сидений и обнимались с подругами. Через несколько секунд радость пошла на убыль и раздались первые всхлипывания. Моментально, все глаза в зале заполнились слезами. Пришлось срочно импровизировать,
– Рота, – прокричал, как бы не замечая вспышки высоких дружеских чувств,
– Мне дано разрешение, сообщить вам о учреждении гражданской комиссии из однополчан.
– Главой комиссии назначен я.
– Основная задача – поддерживать контакты со всеми бывшими курсантами, помогать им в гражданской жизни и периодически проводить переподготовку на новых учебных сборах, которые обязуются собирать наши спонсоры.
Подождал, пока уляжется радостный шум и продолжил,
– Главное условие вашей благополучной гражданской жизни, – сохранение полной тайны о технике и вооружении которым вы научились пользоваться.
– За каждой из нас будут следить специальные агенты организаторов этих курсов, – сообщил очень серьёзно,
– Согласно подписанным нами обязательствам, – как мне сообщили,
– К нарушительницам, раскрывшим тайну, будут применены крайние меры воздействия.
Многие уже забыли точный текст того, что подписывали более недели назад. Взгляды, устремлённые на меня, стали очень испуганными.
– Убивать никого не будут, – поспешил успокоить самых встревоженных,
– Как мне сообщили, у организаторов есть средство позволяющее отключить из нашей памяти отрезок времени относящийся к курсам и непосредственно боям на фронте, – никто даже не усомнился в возможности такой хитрой, выборочной амнезии. Вздох облегчения вырвался из уст доверчивых девчонок.
– Ничего удивительного, – вспомнил я несколько мудрых афоризмов: «Убедить можно лишь в том, в чём люди хотят убедиться». Жозеф Жубер (1754-1824)
– Людям всегда больше верится в то, во что им удобно и выгодно верить. Особенно в это дикое и тревожное, предреволюционное время. Если огромные массы взрослого народа, сейчас верят в идеалы революции и всеми способами её приближают, что говорить о наивных и глупеньких девчонках. Ведь именно по критерию, полной безграмотности в военном деле, они и отбирались. Что-то, они конечно знают, но только самый минимум.
«Знаешь, собственно, только тогда, когда знаешь мало; с знанием растёт сомнение».
Гёте (1749-1832)
Им не остаётся ничего другого как доверять до конца и во всём, той неведомой силе, к которой они приблизились.
Услышав массовый вздох облегчения, иронично заметил,
– Чему это вы радуетесь?
– Что вас не убьют за разглашение военной тайны?
– Но в вас сотрут память о двух неделях жизни, возможно, самых богатых интересными событиями, которых больше никогда не удастся пережить.
– Неужели вам не жалко потерять память о всех нас, о времени проведённом здесь? – обвёл руками большой корпус столовой.
Подождав некоторое время, чтобы мысль дошла до всех, продолжил уже веселее, едва не заговорщически,
– Самого главного, вы, похоже не поняли, хотя я это вам сказал, – вопросительно посмотрел в зал,
– Нам предстоят курсы переподготовки, – поднял верх кулак, под радостные возгласы понимания.
– По мере совершенствования техники, нас будут собирать на новые курсы пилотирования.
– Главная ваша задача, – хранить в тайне всю информацию о характеристиках авиационного стрелкового оружия и секретном составе бомбовой начинки.
Встревоженное молчание девушек, продумывающих смысл последней угрозы, прервалось коротким нездоровым смешком,
– А я в глаза не видела никакого стрелкового оружия.
– Про бомбы знаю только то, что кидать их нужно с большой высоты.
Она радостно рассмеялась,
– Меня хоть насмерть защекоти, всё равно ничего не скажу.
Зал весело взорвался смехом, вперемешку с одобрительными комментариями.
– Всё верно, – поддержал я зал,
– Нам ничего и не рассказывали, того, что нельзя говорить.
– Даже имена наши не секрет, хотя нам и запрещали их произносить, пока находились в лагере.
– Просто мы обязаны были привыкнуть к нашим полётным позывным.
Подождал, пока стихнет шум в зале, вызванный таким простым объяснением правил таинственной конспирации.
Признался,
– Но даже зная ваши имена, хотел бы обращаться как бывало, – «Драгун», «Юла», «Ива», «Рыся», «Пламя»…
– Наверняка, в моей жизни встретятся дорогие и близкие люди, но таких, каких узнал здесь, не заменит никто.
– Люблю вас девчонки и буду любить всегда, с кем бы не дружил в будущем, – добавил в голос дрожи и сразу заметил, как загорелись, заблестели глаза устремлённые на меня. Пожалуй, журналисты правы, обещая истинную женскую преданность только любимым. Стоит только исправить само понятие влюблённости, а то навыдумывают себе невесть что,
