Виктор Колупаев - Поющий лес
– Конечно. Только это очень дорого. Последний раз я пела, когда мне было семнадцать лет. Это было в мой день рождения. Папа купил мне в подарок одноразовую лицензию одной очень грустной песенки. О! Как это было чудесно!.. А ты говоришь – Поющий Лес. Разве такое бывает?
– Было, – упорно повторил Игорь. – Было! А хочешь, я подарю тебе эту песню? А?
Арика сначала не поняла смысла слов, сказанных Игорем, а потом испуганно замахала на него руками.
– Что ты! Не делай этого!
– Пасик, сюда! – крикнул капитан «Громовержца». Кибер подбежал поближе, но остановился на почтительном расстоянии. – Этот патент принадлежит Арике. Я дарю его ей. Понял?
Пасик осторожно взял лист, протянутый ему, разорвал на мелкие части, ткнул себя пальцем в грудь и застучал по клавишам машинки.
– Игорь, не делай этого! Я уже не смогу отдать тебе патент. Ведь дарить можно всего лишь один раз!
– Глупая! Я дарю его тебе навсегда! Что в этом особенного?
– У тебя, наверное, очень много буреней?
– У меня нет ни одного буреня.
– Тогда зачем ты подарил патент? Надо было отдать вместо штрафа. Может быть, ты и этого не знал?
– Не знал. Но если бы и знал, ничего бы не изменилось. Подарил, и все. У меня есть еще два патента. Этого будет достаточно, чтобы рассчитаться?
– Да. Но тогда у тебя ничего не останется. Без патентов и буреней! Что ты будешь делать? У меня есть деньги, я внесу их за тебя. Хорошо?
– Плохо. Плевал я на патенты. Пасик, лови! Ну теперь я тебе ничего не должен?
– Задолженность погашена, – мрачно ответил Пасик.
– Ну и прекрасно. А теперь, Арика, спой свою песенку. Я ее тоже с удовольствием послушаю.
– Я так давно не пела. Не знаю, получится ли?
– Получится!
По небу, догоняя друг друга, плыли облака. Их становилось все больше. Ветер изменил направление. Воздух трепетал в ветвях безмолвных неподвижных деревьев. А деревья по–прежнему молчали. Арика опустилась на колени и запела, подняв вверх руки. У нее был красивый и сильный голос.
Голос рвался в вышину, к облакам, мягко расстилался по траве, шевелил листья деревьев. Голос девушки расшевелил Молчащий Лес. Игорь удивленно осмотрелся. Лес пел. Нет, он не пел, он аккомпанировал голосу сотнями скрипок, арф, флейт, виолончелей. Мягкая дробь барабанов и гулкие глубокие звуки контрабасов. Игорь встал и повернулся на месте. Весь Лес! Весь Лес исполнял эту необыкновенную песню. Это уже была не просто песня. Это был концерт для голоса с оркестром. Даже Пасик замер и, кажется, внимательно слушал. Игорь закрыл глаза и медленно закружился, чувствуя, как всю его душу наполняет странная радость и грусть. И в это время голос, плавно замирая, стих.
Затих и Лес.
Пасик украдкой вытер глаза платочком и тотчас же спрятал его в нишу на правом боку. Арика прижала руки к груди и прошептала:
– О–о! Как это было чудесно!
– Да. Это было чудесно. У тебя такой сильный и красивый голос. И ты поешь только раз в несколько лет?
– Я пела раза два или три.
– Ну а теперь ты слышала, как вместе с тобою пел Лес? Даже Пасик расчувствовался, хотя, как я предполагаю, ни за что в жизни в этом не признается.
– Игорь, зачем ты меня разыгрываешь? Я не слышала, как пел Лес. Я даже свой голос слышала как будто во сне. Откуда–то издалека. Это было так странно.
– Конечно, ты могла и не заметить. Но ведь я–то слышал. Слышал! Прошу тебя, спой еще раз и прислушайся к Лесу.
Арику не надо было просить дважды. Казалось, она была готова петь с утра до вечера.
И снова Игорь отчетливо, всем своим существом ощутил, как пели, дополняя друг друга. Лес и девушка, как Лес аккомпанировал голосу и как старался он побороть легкую грусть Арики, наполнить ее душу ощущением счастья и красоты.
Кибер отбежал за ближайший куст и там потихонечку вытер нос. Он опять расчувствовался.
А Арика снова ничего не слышала.
– Ты слишком увлекаешься, – глотая комок в горле, сказал Игорь. – Это, конечно, очень хорошо. Но так ты действительно ничего не услышишь. Давай проведем эксперимент. Ложись на спину и смотри в небо. А ты, Пасик, перестань хлюпать носом и замри… Тише. Сейчас, если не шуметь, будет музыка. Сейчас она начнется.
Хрустальная тишина Леса заколыхалась, пришла в движение, зазвенела тоненькими тростиночками, колокольчиками, камышинками. Волнами зашевелилась, запела густая трава, затрепетали в медленном танце листья. Как все необыкновенно! Красиво, ласково и стройно пели листья Леса. Но вот по траве пробежали первые смутные, неясные признаки тревоги. Нет, показалось. Все спокойно. Лежать и слушать. Вот в чем счастье. Слушать эту совершенную красоту.
Лес пел о человеке. О человеке, который увидел в облаках, плывущих в бездонном голубом небе, лицо любимой. Оно все время меняется. Смеется и радуется, грустит и плачет. Оно все время разное и одно и то же. Оно одно, потому что любимое, и разное, потому что живое. Лес пел о человеке, который увидел в стройном деревце обнаженное тело своей любимой и обнял его. И о том, как в стремительном полете птицы человек узнал свою мечту. О звездах, об этих маленьких светлячках на черном покрывале Ничто. О человеке, который покорил это великое Ничто. Это великое Все.
И вдруг песня оборвалась. Сотни труб и кларнетов застонали одновременно и неожиданно. Деревья замахали руками, сопротивляясь свирепому ветру, ворвавшемуся в их стройный, красиво звучащий мир. А флейты ветра рвались вперед, срывая с деревьев одежды. Ведь деревья стояли на их пути. Лес сопротивлялся. Трубы, флейты, кларнеты разорвали небо на сотни кусков, и небо упало вниз. Ударил огромный барабан. И вот уже ничего не слышно, кроме сплошного грохота…
Арика трясла Игоря за плечо:
– Ты снова пел. Это было еще лучше!
Игорь вскочил. Гремел гром где–то высоко над лесом. Крупные капли дождя барабанили по лицу, рукам, голым ногам девушки, по траве и листьям.
– Ты изобретаешь песни на ходу. Пасик уже выбивает тебе очередной патент. Так, чего доброго, ты скоро станешь мэром Асхи.
– Значит, ты опять ничего не слышала?
– Ты пел. Я слышала.
– А Лес? Ведь это он пел!
– Нет, Игорь, этого я не слышала. И никто никогда этого не слышал. Этот Лес всегда молчит. Бежим!
– Куда? – Игорь с грустью посмотрел на Арику.
– В город. Из Леса. Ведь дождь.
– Действительно. – Игорь рассмеялся, рывком стянул с себя водоотталкивающую рубашку и накинул на плечи девушки. Та сделала движение, как бы сбрасывая ее с себя.
– Я ведь все равно уже промокла.
– Промокла до нитки, – улыбнулся Игорь.
– Игорь! – закричала девушка. – Этого нельзя говорить. Что ты наделал!
Капитан «Громовержца» посмотрел на нее с удивлением, в это время Пасик объявил об очередном нарушении Закона о патентах. Игорь отмахнулся:
– Ерунда! У меня есть чем рассчитаться.
– Как это нелепо! Такую музыку отдать за такую глупую оплошность. Я заплачу за тебя. Хорошо?
– Нет. Плохо. Ты же меня совсем не знаешь.
– Ты меня тоже.
– Послушай, а твоя зеленая корова? Я не хочу быть должным киберу. Я дарю тебе музыку, а ты мне свою зеленую корову. Идет?
Через минуту дело было улажено, и зеленая корова перешла в собственность какого–то неизвестного счастливца.
Арика снова повеселела и, держа Игоря за руку, бежала по Лесу, разбрызгивая капли воды и не разбирая дороги. На опушке Леса она, запыхавшись, остановилась и схватилась правой рукой за грудь, тяжело дыша.
– Зря бежали. В Лесу было так хорошо.
– Зря, – согласился Игорь.
По его загорелому торсу стекала ручейками вода. Волосы намокли и слиплись на лбу.
– Ты такой добрый. Почему? – лукаво спросила Арика.
– С чего ты взяла, что я добрый?
– Но ведь ты подарил мне две песни. Незнакомой девушке.
– Я могу подарить их столько, сколько мне придет в голову. Просто у нас любую песню может петь каждый.
– Ты рассказываешь сказки. Я все равно в это не поверю. Не хитри. Я знаю, в чем дело. Ты в меня немного влюблен. Правда ведь?
Игорь рассмеялся.
– Я влюблен во всех красивых девушек. И всем готов дарить песни.
– Значит, ты считаешь, что я красивая?
– Да. Ты ведь это и сама знаешь.
– Знаю, – тихо сказала Арика и смешно сморщила нос.
Дождь все еще лил как из ведра. Игорь и Арика сбежали вниз по косогору по мокрой скользкой траве. Пасик с понурым видом трусил за ними. Девушка несколько раз чуть не упала, но Игорь вовремя подхватывал ее и удерживал. И все–таки в самом низу, почти у самой дороги, они оба упали. Перемазанные грязью и мокрые, они сели у обочины дороги. Пасик, явно недовольный остановкой, нетерпеливо бегал вокруг них. Широкое полотно шоссе было пустынно.
– У нас скоро будет праздник Лета, – сказала Арика. – Мы уже купили лицензии на несколько шуток и острот. А теперь у меня есть две такие песни! Ах, если бы мне удалось продать свои патенты! Какой бы был праздник!
– Я постараюсь тебе помочь, – ответил Игорь.
