Андрей Колганов - Жернова истории 4 (СИ)
– У меня портфель заказов забит под завязку. Все заводы работают с полной нагрузкой. Те, что строятся, тоже имеют расписанную вперед программу. Мы ведь не только ВВС и ГВФ снабжаем. У нас и с другими организациями договора. Самолёты нужны и Наркомпочтелю, и Управлению Севморпути, и АО Союззолото…
– Хорошо, – прерывает его Баранов, крутанув шеей, и в его петлицах сверкают красной эмалью четыре ромба, – тогда ответьте вот на какой вопрос: где у вас узкие места? Что вас держит?
– Что держит? – не без некоторого сарказма в голосе переспрашивает Иван Константинович. – Да всё! Алюминия не хватает, двигателей не хватает, сухой кондиционной древесины не хватает, авиаприборов не хватает, радиотелеграфных станций не хватает…
– Вы на объективные трудности не кивайте! – сердится Климент Ефремович. – И не вводите Совет Труда и Обороны в заблуждение! Как же, все мощности у вас загружены. А вот тут у меня из справки следует, что Рыбинский завод дает двигателей значительно меньше проектной мощности!
– Проблема Рыбинского завода вовсе не в недогрузке мощностей, а в том, что до последнего времени огромная доля выпуска шла в брак! – парировал председатель правления Авиатреста. – Вот только в августе приблизились к сдаче двигателей М-17 по графику, но и то ещё до нормативных цифр недотягиваем.
– Так что же вы до сих пор брак гоните! – продолжает возмущаться заместитель наркома по военным и морским делам.
– Так где я вам на новом заводе хороших кадровых рабочих возьму? – Михайлов тоже говорит на повышенных тонах. – Деревенской молодёжи полно, пока её выучишь… – он раздосадовано машет рукой. – Вот и гнали брак. Со школой ФЗУ за спиной добро, если половина на завод поступала.
– А сейчас как? – встреваю с вопросом.
– Сейчас всех худо-бедно обучили. Иначе на график и не выйти было. А вот на инженеров голод прямо…
– Ну да, ну да, – язвительно воскликнул кто-то из группы специалистов Орудийно-арсенального треста. – Лучшего инженера к себе с нашего «Большевика» сманили, а ещё жалуетесь!
…Спорили долго и упорно. Как я и предполагал, драка шла и вокруг двигателей, и вокруг опытного производства, и вокруг фондов на алюминий. Военные доказывали, что надо заменять на гражданских конструкциях алюминий деревом и сталью, а для военных машин и каждый грамм веса, и запас прочности являются вопросом жизни и смерти…
Проще сказать, из-за чего не цапались. Однако я буквально с пеной у рта дрался за то, чтобы не увлекаться наращиванием количества самолетов, а большую часть дополнительных ассигнований и лимитов капиталовложений пустить на расширение и дооснащение опытного производства и конструкторских бюро. Пора, пора, ориентироваться целиком на собственные конструкции самолётов и начинать осваивать конструирование двигателей своими силами. Хотя мы пока ещё не можем обойтись без копирования всяких там БМВ, Райт-Циклонов и Испано-Сюиза, но, если не будем браться за самостоятельные опыты в области двигателестроения, то и не обойдемся никогда. Впрочем, союзники в этом деле у меня нашлись. Так что – отчасти удалось…
После обеда не менее жаркий спор вспыхнул вокруг автомобилизации армии. Здесь дебаты крутились вокруг нескольких вопросов: сколько от общей программы производства могут урвать себе военные; как быть с производством большегрузных машин и автомобилей повышенной проходимости; будет ли у нас автомобильный дизель; хватит ли нам резины для покрышек…
Услышав из уст Григория Котовского запросы РВС СССР по закупке автомобилей для армии, не выдержал сам председатель СТО Рыков:
– Григорий Иванович! Эдак вы у меня все автомобили до единого выцыганите, а Наркомзем, Центросоюз, НКПС, Наркомлеспром и Наркомпочтель скопом на меня навалятся и живьем съедят! Не разевайте рот шире утвержденного бюджета военного ведомства. Эх, Сокольникова на вас нет!
Его поддержал председатель Совнаркома:
– Товарищ Котовский, наверное, запамятовал, что сейчас не времена «военного коммунизма», и мы не можем вот так просто взять и приказать Автотресту весь свой выпуск автомобилей отдать вам за красивые глаза.
К сожалению, в области автомобилестроения у нас практически не было своей инженерно-конструкторской школы, сравнимой хотя бы с авиастроительной, и потому пока приходилось ориентироваться целиком на зарубежные образцы. Однако и с их освоением дело обстояло хуже, чем в Авиапроме. Если простые грузовики, вроде АМО-Ф-15 на базе Фиата, или НАЗ-АА на базе Форда-АА, производство которого предстояло наладить в будущем году на ещё не вступившем в строй Нижегородском автомобильном заводе, ещё с грехом пополам удаётся поставить на поток, то запустить в большую серию большегрузные или полноприводные машины гораздо сложнее.
Ярославский завод, производивший трехтонки на базе грузовика «Уайт», и осваивавший выпуск пятитонки, зависел от поставок двигателей, а так же коробок передач от московского завода АМО. Для пятитонки двигатель «Геркулес» вообще приходилось покупать в США, что сильно сдерживало масштабы производства. Годовое производство едва дотягивало до полутора сотен.
В общем, в решениях совещания было записано: расширить производство синтетического каучука; включить в план капитального строительства завод по производству большегрузных автомобилей; выделить средства на проектирование автомобиля повышенной проходимости на базе уже освоенных моделей. Против последнего тезиса я возражал, настаивая либо на освоении в производстве какого-либо зарубежного образца, либо на проектировании оригинальной машины, но, несмотря на поддержку некоторых участников совещания, остался в меньшинстве.
При принятии этого решения присутствовавшие на совещании инженеры треста Автопром тут же подняли крик, что они готовы дать Красной Армии полноприводные автомобили, но только если будут обеспечены поставки из-за рубежа шариковых карданных шарниров типа «Вейсс» или «Рцеппа», либо закуплено необходимое оборудование для налаживания производства в СССР шарниров равных угловых скоростей. Только что назначенный главным конструктором НАЗа Андрей Александрович Липгарт, косясь на сидевшего в противоположном конце зала заседаний Трилиссера, заметил:
– Конечно, спецпоставки по линии ОГПУ нам очень помогают, но не всегда соответствуют конкретным потребностям.
Трилиссер тут же парировал:
– Мы ориентируемся исключительно на заявки ВСНХ СССР! Кроме того, по условиям спецзакупок не всегда удается приобрести в точности то, что от нас требуют. Сами должны понимать, в каких условиях мы работаем, товарищи!
В общем, с совещания я вернулся домой с запозданием, да ещё и выжатый, как лимон. Сил хватило только на то, чтобы улыбнуться Лиде, слопать ужин, поцеловать на ночь Надюшку с Лёнькой, да завалиться спать.
* * *
На третий день совещание продолжилось, но уже в узком составе – только члены Военно-промышленного комитета СТО СССР. Перед самым началом заседания ко мне подошёл Михаил Абрамович и тихонько шепнул:
– По линии Амторга сообщили о значительном падении котировок на фондовой бирже в Нью-Йорке.
– У меня есть уверенность, что на этот раз фондовый рынок не восстановится. Скорее всего, сегодня котировки обвалятся ещё сильнее. Так что надо немедленно предупредить наших людей в Европе – скоро эта волна докатится и до них, – шепчу в ответ.
На заседании я, как представитель ВСНХ СССР, решил в лоб поставить вопрос о ситуации с закупками современного оборудования и технологий.
– Запад упорно отказывается продавать нам наиболее сложные и современные виды машин, оборудования, и инструментов, не желает допускать нас к передовым технологиям, – начинаю свое выступление с констатации фактов. – Нам удается приобретать кое-что по линии закордонных операций ОГПУ, но это, к сожалению, не решает проблему радикально. Между тем, судьба нашей революции, жизнь и смерть Советского государства зависят от того, сумеем ли мы победить в экономическом соревновании с империалистами. А без передовой техники добиться этого невозможно. Ситуация с кредитованием закупок тоже не радужная – кредиты от западных стран удается получать с очень большим трудом.
– Что вы нам прописные истины излагаете! – недовольно буркнул нарком путей сообщения Рудзутак. Ему вчера не удалось настоять на значительном увеличении ассигнований на реконструкцию железнодорожных путей, хотя он и клялся и божился, что без этого обеспечить воинские перевозки невозможно. Вот и сидел насупленный.
Не обращая внимания на его реплику, продолжаю:
– Поэтому нужны крайне серьезные политические шаги, которые позволили бы ослабить финансовую и техническую блокаду Советской республики. Тем более что на Западе со дня на день разразится экономический кризис, который значительно осложнит нам выход на мировой рынок и получение экспортных доходов.
