Александр Розов - Чужая в чужом море
— Ты гонишь! – возмутилась она, — Что я, барана не видела? У него 4 копыта и шерсть.
— Копыта и шерсть тот парень не ел. Только мясо.
— Ну вот! А ты только что грузил, что целого…
— Мы не обязаны съесть все сегодня, — заметила Жанна, — что–то оставим на завтрак.
— Ага! – сказала Элеа, — Тогда я приготовлю его по Тонгайскому ритуальному рецепту. Вообще–то по нему раньше готовили человечину…
— О, черт! – сказал Фрэдди, — Жаль, мы не знали. По дороге встречались такие тушки…
Элеа вздохнула и покачала головой.
— Сейчас другое время. Вас бы неправильно поняли. Кстати, на Арораэ скоро рассвет.
— И что? – спросила Жанна.
— Сейчас увидишь. А я пошла к телевизору на кухне. Буду делать тонгайский ритуал.
…
Солнце над Арораэ еще только всходило, и его первые лучи играли на боках огромных воздушных шаров, висящие тут и там на высоте 3–этажного дома.
Краткие надписи с картинками рассказывали о колониальном режиме Нидерландов в Западной Новой Гвинее (до 1962), о геноциде папуасов, и о работорговле, в которой участвовали все крупные торговые дома Голландии и королевская семья. На другой группе шаров были фотографии мечети в Гааге и лозунгов с демонстрации мусульман.
Выше висел шар с изображением символических весов в лавровом венке (эмблемой Международного уголовного суда). Весы держала фигура в хиджабе, поперек которой шла жирная красная надпись: «ISLAMIC BITCH – FOR SALE».
— Это они зря, — заметила Жанна, — Сейчас Нидерланды очень приличная страна.
— Никто не имеет ничего против голландцев! — крикнула с кухни Элеа, — но здесь оффи!
— Кстати, вот и голландцы, — заметил Фрэдди, ткнув пальцем в экран.
Компания молодых людей, явно выделяющихся цветом волос и кожи среди местных креолов и океанийских метисов, и одетых в красно–бело–синие футболки, поднимала очередной воздушный шар. На нем было написано и нарисовано такое, по сравнению с чем, плакатный жанр местных казался верхом приличия и политкорректности.
— По ходу, националисты! – прокомментировала Элеа, — Хорошая будет колбаса!…
— Откуда они взялись? – удивилась канадка.
— Наверное, из Голландии. За 30 часов можно долететь дешево. А за 15 часов – дорого. Кому как нравится. А скоро можно будет долететь за час с минутами. Ну, ты в курсе.
— Понятно. А откуда у них эти воздушные шары?
— По ходу, заказали через интернет у местных. Это не особенно дорого… Ой, прикол! Эсесовцы! Жанна, тебе здесь везет на эсэсовцев, ага?
— Земляки рейхсминистра Штаубе, из Франкфурта — флегматично предположил Фрэдди, закуривая сигарету, — Инсталляция у них ничего, креативная…
К параду воздушных шаров добавился еще один: в виде стилизованного серебристого орла со свастикой в когтях. Затем, четверо персонажей в форме Waffen–SS растянули транспарант, где на белом фоне шла надпись черным готическим шрифтом. Буквально через пол–минуты, к ним подошли двое полисменов. После короткого эмоционального разговора, транспарант свернули, но инсталляция в виде орла со свастикой осталась.
— Это что, так и будет висеть? – удивилась Жанна.
— Ну, да! — крикнула Элеа, гремя каким–то кухонным оборудованием, — а что такого?!
— Для них это ничего не значащие европейские бла–бла–бла, — добавил Фрэдди, — Жанна, налить тебе «отвертки»? В смысле, виски с оранжем?
— Нет, лучше кофе… Приятно, когда за тобой ухаживают в собственном доме.
— Правильно. Должна же быть от гостей хоть какая–то польза, — согласился он.
Компьютер выдал клавесинную мелодию, и в окошке «точка вызова» появилось уже знакомое: «S2:38, E176:50 Арораэ», и далее: «абонент опознан, как Хелги Сонстром».
Нидерландка была снова расстроена до полной потери боевого репортерского духа.
— Это ужасно, просто ужасно! Нас здесь ненавидят!
— Брр! Я не поняла: кого – «нас»?
— Вообще, нас. Запад. Европу.
— Слушай, Хелги, тебя лично кто–то обидел?
— Нет, но эти фашисты… И гадости, которые пишут про нашу королевскую семью…
— Ты из королевской семьи? Из Оранской династии? – поинтересовалась Жанна.
— Нет, но…
— Тогда плюнь на это. Какое твое дело? А если тебе хочется проявить национальное самосознание, то иди к ребятам в футболках a–la ваш флаг и предложи спеть хором «Wilhelmus van Nassauwe, ben ik, van Duitsen bloed». Так, кажется, у вас в гимне? Я уверена, они с удовольствием составят тебе компанию, и твое достоинство…
— Ты что! — перебила Хелги, — Они же националисты!
— Тогда я не понимаю, чего ты хочешь.
— Я просто хочу чтобы… Чтобы к нам относились… Хотя бы с уважением!
— К кому, «к нам»? – спросила Жанна.
— Черт! Черт! Я ничего не понимаю!!! А через три часа уже начнется процесс!!!
— Что ты переживаешь, Хелги? Ты уже сделала один отличный репортаж. Продолжай в том же ключе. Показывай все стороны, все мнения. Это же наша работа, верно?
— Но я же должна понимать, что происходит на самом деле! – возразила та.
— Нет, ты не должна! Ты – репортер! Пусть зритель решает, что там на самом деле!
— Зритель? Ты думаешь, это правильно? Я имею в виду…
— Это – правильно, — перебила Жанна.
— Ладно… — сказала нидерландка, — Я попробую… А ничего, что я тебя отвлекаю?
— Никаких проблем. У нас все равно тут вечеринка, так что звони….
Фрэдди похлопал Жанну по плечу.
— Глянь! «Satelcom–Canada» будет транслировать online весь полет Лобстера, в смысле, папуасского «Trapo», из Маданга, что в Папуа, на Арораэ. Примерно 1500 миль.
— Еще одна рекламная акция? – спросила она, поворачиваясь к TV–экрану.
— Вроде того. Пожилой джентльмен за штурвалом — технический директор партнерства «Hikomo», которое производит эти штуки. Он колоритный, ты не находишь?
— Да, хотя, по–моему, он толстоват для астронавта. И этот ваш лобстер как–то не очень похож на космический корабль. Скорее, на мыльный пузырь в шляпе из какого–нибудь мультика. Кстати, а что это за рисунок на шляпе — желтая бабочка с двумя хвостами?
— Золотая райская птичка. Она есть на флаге Папуа, и это эмблема Аэро–космического агентства. Просто она нарисована… Как бы сказать… Не очень достоверно.
В гостиную вернулась Элеа в зеленом в белую ромашку кухонном фартуке, надетом на голое тело, и синих пушистых тапочках с помпончиками.
— Между прочим, — сообщила она, — это Ематуа Тетиэво, он классный дядька и совсем не толстый. Просто большой. Мне лично такие нравятся. А мясо будет готово через час. А если кто–нибудь нальет мне виски, это будет просто превосходно!
— Черт! – сказала Жанна, — Жаль, я не работаю в рекламе всякой кухонной техники. Я бы сейчас сделала такой клип с тобой в главной роли!
— Ты что? – удивилась меганезийка, — В рекламе кухонных диков нужна фигуристая тетя лет сорока. С боками, с сиськами, с попой. А я, как бы, не вызываю ассоциаций с чем–то солидным и надежным.
— Тебя надо снимать в рекламе байков, — предположил Фрэдди, наливая ей виски.
— Фигня, — авторитетно ответила она, — Там нужны девчонки покрепче, с мышцами. А я хорошо смотрюсь в рекламе мини–траулеров. Пару раз снималась – то, что надо. Типа, одна малолетняя фифа легко управляет 15–метровой калошей. Консюмер говорит: ага, значит, я не запарюсь ходить на этой штуке и работать тралом. Элементарная логика.
Фрэдди почесал макушку и выпучил глаза, изображая удивленного орангутана.
— Логика в рекламе? Офигеть! Меганезия – страна чудес… Ладно, я в шоке, но это не помешает мне рассказать про то, что сейчас будет на экране… Если вам интересно.
— Интересно! – подтвердила Жанна.
— Тогда объясняю. Один наш спутник серии «Loral» будет двигаться параллельно курсу Лобстера, только несколько севернее. Точнее, Лобстер будет двигаться параллельно. А спутник, обращаясь вокруг Земли с вдвое большей скоростью, догонит и обгонит его, и все это время сможет передавать видеоряд в эфир. Я опускаю технику ретрансляции…
— Короче, мы увидим полет спейс–скутера, как бы, сбоку и сверху? – уточнила Элеа.
— Да. А в начале и в конце маршрута, в атмосфере, трансляция пойдет с самолетов. Она, собственно, уже идет. Самый интересный момент – это когда включится бустер.
— Фрэдди, а почему эта штука такой формы? Я имею в виду, пузырь, шляпа…
— Пузырь потому, что так дешевле делать. Его просто выдувают из пластика. А шляпа – потому, что «Hikomo» специализируется на крыльях именно такой формы. Эту шляпу придумали для human–power flyers (т.е. педальных самолетов). Чем больше крыло, тем меньше нужна мощность для взлета. А если надо улететь на большую высоту, то чем больше у нас крыло, тем меньшая плотность воздуха нам достаточна для…
— Бустер! – перебила Элеа.
Позади пузыря вспыхнул факел бледного почти бесцветного пламени, и машинка стала все быстрее карабкаться вверх. Всего через четверть минуты, она уже превратилась в мерцающую точку на фоне голубого неба, а затем исчезла… И почти тут же возникла в поле зрения камеры спутника. Казалось, пузырь всплывал из сероватой дымки верхних слоев атмосферы, как обычный пузырек воздуха – из слоя жидкости.
