Олег Дивов - Леди не движется-2
— Ты в банду для этого внедрился?
— Что? А, нет. Я же говорю, деньги нужны.
— Не стыдно? Ты ведь один из лучших диверсантов.
— Ни капельки не стыдно. Государству можно убивать — моими руками, путем смертной казни, еще как, и все это считается законным. А что такое государство? Государство — это граждане. И я не вижу, почему государству можно, а отдельно взятому гражданину нельзя. У нас демократия, ребята. Я просто уравнял в правах гражданина и государство. Хотя ты, наверное, скажешь, что мне попросту наплевать на человеческую жизнь. И будешь права, кстати, есть такое дело.
— Заказчика в банде тоже сдашь.
— Торгуешься?
— Меня не так просто убить.
Даймон снова рассмеялся.
— Да мне не жалко. Знаешь, — он облокотился о нос машины, — двадцать лет назад она была очень красивой. Красивой и отчаявшейся. Мне нравятся такие женщины — с огнем и болью в глазах. Женщины, которые танцуют со Смертью. Ты еще ярче, но я уже не так молод, и душой в том числе. Двадцать лет назад я потерял голову и на прощание сказал ей: будут проблемы — звони. Она позвонила. Двадцать лет спустя. Я был почти оскорблен, но слово дадено. Думай, тебе этого хватит.
— И что потом? Тебе не заплатили?
— Заплатили. Мне заказали двоих. Потом я уже был свободен от всяких договоров, но не стал дистанцироваться. Мне понравились эти чипы. С ними интересно работать. Кроме того, я могу и сам себя нанять. Какой тут мой интерес — я оставил достаточно подсказок, разберешься сама. Когда вчера позвонил Энстон, я подумал: отличный повод! У меня есть все, что необходимо. Соглашайся, Делла Берг. Такого выгодного предложения тебе не делали давно. И не скоро сделают.
— Ты веришь мне на слово?
— Почему же нет?
Я ничего не сказала. И пистолет в его руке заметила поздно.
Раздался хлопок, по моей груди расплылось красное блестящее пятно. Я машинально отшатнулась, а Даймон засмеялся:
— Пиф-паф, Делла Берг, ты убита. Пойдем отыщем место и положим тебя в самой живописной позе.
Бред, полный бред. Я подчинилась. Даймон заботливо сунул мне в руку пластиковый футляр для карточек. Почти машинально я сделала выборочный просмотр. Если это и подделка, то высочайшего качества, и на глаз, без аппаратуры, я не распознаю ее. Да если бы и могла… Выбора-то у меня не было.
Я легла на бетон, Даймон снял и отложил в сторону одну туфельку, картинно разбросал мне волосы, прикрыв лицо.
— Теперь молчи и не дергайся, я включаю запись, — предупредил он.
Он взял мою левую руку, снял сопряженный браслет, пощелкал маленьким пинцетом, примериваясь — и ловко, почти в одно движение, вынул чип. Все правильно. Мало свалить, доказательством смерти считается только чип, снятый с тела, — и зафиксировавший момент, когда умер мозг. Даймон аккуратно уложил мой чип в кармашек из черной плотной пленки.
Почти каждому случалось остаться без чипа секунд на десять — при плановой замене. Ничего не успеваешь почувствовать — хотя некоторые пугаются. Мне случалось обходиться без чипа долго, я помнила, каково это, и старалась не вспоминать. Очень старалась. Меня уже бесило, что я не знаю, который час. Я наполовину оглохла и наполовину ослепла. Какая мелочь. Ты теперь, голубушка, в принципе знаешь об окружающем мире лишь то, что успела запомнить. Хорошо, кстати, что есть профессиональная привычка запоминать дорогу. Ведь карты местности тоже недоступны. Зато какое-то время ты не будешь замечать рекламных меток… Подумай об этом. Хоть минимальный позитив. Ой, мама, неуютно как. И бетон холодный.
— Отбой записи, — сказал Даймон. — И тебе отбой спектакля.
И протянул мне чип.
Я села.
— И?..
— Что? Мне твой чип не нужен, у меня уже есть. С уже записанной твоей смертью. Банда трудится на меня вовсю, хотя сама этого не понимает, — пояснил Даймон.
— Думаешь, Энстон еще не знает про местную технологию?
— Нет. И постарайся, чтобы в ближайшие двое суток не узнал. Попроси Маккинби, пускай он подбросит ему пищу для фантазии. Пусть Энстон будет занят.
Я кивнула. Даймон на корточках сидел напротив и смотрел мне в глаза.
— Сдавайся, — сказала я. — Дурак, с огнем же играешь. Тебя с твоей биографией никто в общую тюрьму не засунет, а спецтюрьма тебе не страшна. А то найдется же десяток орков и на твою голову.
— Может быть, — согласился Даймон. — У дилетантов всегда больше шансов убить профессионала. Профи знает замашки профи, а дилетант способен отмочить такую глупость, что удивишься уже на том свете… Но я еще потрепыхаюсь. Есть шанс. Если повезет, остаток жизни проведу в уютном родовом поместье. Не повезет… ну, значит, не повезет. — Помолчал. — Не вижу, куда ты свой шокер зашвырнула. Ладно, — он вынул из наплечной кобуры пистолет, положил рядом со мной. — А то я не всех орков отстрелял, мало ли… Бывай здорова, Делла Берг.
Легкой походкой Даймон ушел к машине. Я смотрела ему вслед. Снять его из его же пистолета мне и в голову не пришло. Пусть уходит. Даймон залез в кабину, завел двигатели. Машина повернулась носом к морю, коротко разбежалась и прыгнула в воздух.
Из кустов выбежал окровавленный Макс.
* * *Я сидела в морге, закутавшись в клетчатое одеяло, и пила чай. Я ужасно замерзла, пока валялась на бетоне, а сбитые с толку, но по-прежнему неповоротливые полицейские фотографировали меня с разных ракурсов. Макс, весь в кровище, плакал надо мной так натурально, что я едва не разревелась за компанию. Он положил мою голову на колени, гладил меня по лицу, бормотал слова любви и клятвы мести. Нина Осси, которую не успели предупредить, добавила достоверности: она вышла на парковку, увидела нас и завыла совершенно по-бабьи, горестно и безнадежно.
Все это уже было в вечерней ленте новостей. Сливом информации занимался лично Йен, потому и получилось так оперативненько.
Нина Осси сидела рядом со мной, тоже в одеяле, только полосатом, и чашка с чаем у нее была побольше. Сама Нина была зеленого, без шуток, цвета. Когда я убежала, а Даймон застрелил всех, кого хотел, Нину долго рвало от пережитого ужаса. Потом она разрыдалась. Потом ее еще раз вырвало, уже непонятно чем, потому что даже желчи не осталось, и она плакала до самого морга.
Макса заштопали. Он свалил Зелинского наземь и прикрыл собой. Даймон долго целился, в конце концов все-таки выстрелил — одной пулей порвав Максу плечо и пробив Зелинскому шею. В общем, с точки зрения диверсанта рана, полученная Максом, — действительно царапина. Всего-то кожа, до мяса, да, но мышцы не задеты, сосуды тоже целы. Штопали его прямо в морге, Макса соседство орочьих трупов веселило.
Роберта Зелинского увезли в госпиталь. Врачи сказали, что жить будет. Говорить сможет через месяц, а через пару лет снова начнет ходить. Наверное.
Одному Йену ничего не сделалось, поэтому он работал — гонял полицию, организовывал всех, успел выступить на короткой пресс-конференции…
Теперь мы сидели в морге и решали, что делать дальше. Проблема заключалась во мне: мой чип все еще лежал в кармане, снаружи толпилась студенческая пресса, отдельные особо изобретательные личности пролезли в здание, под видом свидетелей и нервно-пострадавших. Поскольку полицейский морг находился в одном доме с управлением полиции, мне выходить категорически не рекомендовалось. Для совета и охраны нам прислали двух младших криминалистов и одного следователя, который заодно снимал показания. Патологоанатом, высокий флегматичный мужик, уточнил — ему как, работать прямо сейчас или можно отложить до утра? Следователь ему сказал — а как хочешь, наших потерпевших уже не шокируешь сильнее, чем есть. Простые люди, что с них взять. С другой стороны, были бы сложными, кто-нибудь уже устроил бы скандал, почему мы их среди мертвецов держим или работать мешаем… Толпа снаружи прибывала, надо мной нависла реальная перспектива ночевки в морге, и Макс уже предложил вынести меня в гробу, погрузить на его яхту и отвезти на Сонно для похорон.
Я убеждала себя, что без чипа жить можно. Получалось так себе.
На прозекторских столах лежало пять свежих орочьих трупов. Двое удрали, а Даймон не стал гоняться за ними. Нет смысла, они голые, с планеты и даже с острова никуда не денутся, их местная полиция отловит. Один из убитых был чипованный, он-то и привез всю гоп-компанию на остров. Машину их обнаружили в парке. Патологоанатом только глянул — сразу сказал, что шунт орку ставили кустарно, он еще не зажил, да и чип, скорей всего, краденый.
Примчались лорд Рассел, Эмбер и Лючия. Похоже, чары Эмбер оказались сильнее религиозного фанатизма Рассела, потому что он больше не скалился на Лючию. Они приехали, узнав из новостей о моей смерти. Макс всех успокоил, попросил помощи в решении проблемы. Идея с гробом привела Лючию в восторг, она заявила, что уж гробов-то в Церкви Люцифера хватает, может дать взаймы, есть у нее достойный экземпляр. Нина оживилась, воскликнула — Макс, а как же концерт? Концерт же завтра, Делле непременно надо попасть. Пусть хоть в гробу принесут. Макс пообещал устроить ей пару-тройку концертов на Сонно, Нина успокоилась.
