Клиффорд Саймак - Живи высочайшей милостью
Лэнсинг довольно резко оборвал Сандру. Тоном, не допускающим возражений, он заявил, что ночью путешествия отменяются.
Сандра не стала спорить. Против обыкновения, она не помогала приготовить ужин; поднявшись на пригорок рядом с лагерем, она вся обратилась в слух. Ее маленькая, хрупкая фигурка казалась игрушкой на ветру. Сандра отказалась от еды; всю ночь она провела на пригорке.
И потом, на вершине холма, увенчанного башней, Сандра словно бы погрузилась в транс. Запрокинув голову, она не отрываясь смотрела на башню, всеми фибрами души впитывая звуки.
— Эта музыка совершенно не производит на меня впечатления, — сказал Джоргенсон. — Не понимаю, что она в ней нашла?
— Музыка не трогает вас, — ответила Мелисса, — потому что у вас нет души. Что бы вы ни говорили, это хоть и странная, но музыка. Мне нравится музыка, под которую можно танцевать, а под эту музыку не потанцуешь.
— Я беспокоюсь за Сандру, — обратилась к Лэнсингу Мэри. — С тех пор как она услышала первые ноты, она не ест и не спит. Что с ней делать?
Лэнсинг пожал плечами:
— Пока ничего. Может, пройдет.
За ужином Мелисса после долгих уговоров все-таки заставила Сандру немного поесть. Сандра почти все время молчала.
Стоя у костра и глядя на ее силуэт, темнеющий на фоне догорающего заката, Лэнсинг вспоминал, с каким волнением та ждала поющую башню. Еще на первой стоянке Сандра мечтательно произнесла:
— Должно быть, башня прекрасна. Я так надеюсь на это! Этот мир очень беден красотой.
— Вы живете ради красоты? — спросил он тогда.
— Да, конечно. Знаете, я весь день пытаюсь сочинить поэму. Как ни странно, в самой неприглядности этого мира есть своеобразная красота; я хотела запечатлеть ее в стихах, но никак не могла придумать начало. Я знала, что хотела выразить, но мне не удавалось облечь мысли в слова.
Сидя у огня и наблюдая за Сандрой, очарованной музыкой, не очаровывавшей больше никого, Лэнсинг гадал, удалось ли ей начало поэмы.
Джоргенсон повернулся к Юргенсу:
— Вы, вопреки предостережению, предложили идти на север. Вы считаете, что обязательно нужно идти туда, куда не велят, несмотря на попытки сбить с пути того, кто ищет.
— Мне кажется, я рассуждаю здраво, — подтвердил робот.
— Тем не менее мы пошли на запад, а не на север.
— Мы пошли к известной нам цели, а теперь отправимся в неизвестность. Осмотрев башню, свернем на север и познакомимся с Хаосом.
Джоргенсон вопросительно посмотрел на Лэнсинга, тот кивнул.
— Я планировал то же. Вы имеете что-нибудь против?
Джоргенсон, несколько смешавшись, отрицательно покачал головой.
— Любопытно, — произнесла Мелисса, — что же такое на самом деле Хаос?
— Он может оказаться чем угодно, — ответил Лэнсинг.
— Мне не нравится это слово.
— Вы боитесь его?
— Да, пожалуй.
— Люди часто придумывают разные названия одной и той же вещи, — сказала Мэри. — Мы можем воспринимать Хаос по-разному, в зависимости от того, в традициях какой культуры мы воспитаны.
— Утопающие, отчаянно и не размышляя хватающиеся за любую соломинку, — задумчиво произнес Джоргенсон. — Сначала ею был куб, потом город, теперь — поющая башня и Хаос.
— Я по-прежнему считаю, что в кубе заключено нечто важное, — возразила Мэри. — Что-то мы там упустили… Генерал искал ответ в городе, но город слишком уж напрашивается на поиски, он явно наводит на ложный след. Искать ответ в городе — естественная потребность, и именно потому неверная. Вы в нем ничего не нашли? — обратилась Мэри к Джоргенсону.
— Только пустые комнаты да пыль повсюду. Может быть, те четверо, что не вернулись, нашли ответ; может, именно поэтому они и не вернулись. Ваши поиски шли успешнее. Вы обнаружили двери и машины, да все одно без толку.
— Ну, не совсем, — не согласилась Мэри. — Кое-что мы узнали о прежних обитателях Города. Развитая наука, высокая техническая культура. Может быть, мы верно поняли: они ушли в другие миры.
— Их перенесли так же, как и нас?
— Да, — подтвердил Юргенс, — за одним маленьким исключением: они перемещались по собственной воле.
— А потом решили и нас покатать.
— Как знать, — вставил Лэнсинг. — Некая сила решила, как вы выразились, покатать нас, но что за сила, мы не знаем.
— В этом отношении у вас больше опыта, — повернулась к Джоргенсону Мэри. — Вы ведь много путешествовали, по своему желанию переносясь в другие миры, перемещаясь во времени.
— Все в прошлом, — махнул рукой Джоргенсон. — Я утратил эту способность.
— Попробуйте сосредоточиться на том, как вы перемещались, на механизме переноса. На ваших действиях, на состоянии ума.
— А вы думаете, я не пытался! — вспылил Джоргенсон. — Я пробовал переместиться еще в городе.
— Я была свидетелем этой попытки, — подтвердила Мелисса.
— Если бы я мог, — воскликнул Джоргенсон, — ах, если бы я только мог! Я бы вернулся во время, когда город еще был заселен людьми, реальными живыми людьми, занятыми своими делами.
— Чудная мысль, — заметила Мелисса, — не правда ли?
— Да, это было бы здорово, — согласился Лэнсинг.
— Вы не верите, что я мог путешествовать во времени? — с вызовом спросил Джоргенсон.
— Я этого не говорил.
— Да, не говорили прямо.
— Не будем затевать ссоры, — предложил Лэнсинг. — Нам и без того хватает сложностей. Вы сказали, что путешествовали во времени, я не стал возражать. Давайте оставим это.
— С удовольствием, если вы заткнетесь.
Сделав над собой усилие, Лэнсинг промолчал.
— Все, что мы находили раньше, оказалось бесполезным, — попыталась сменить тему Мэри. — Я надеялась, башня даст нам ключ к разгадке.
— Надежды не сбылись, — констатировал Джоргенсон.
— Может быть, Сандре удастся что-то понять, — предположил Юргенс. — Она настолько погрузилась в музыку, еще немного и…
— Не музыка, а скрежет, звяканье какое-то! — вскричал Джоргенсон. — Что она в ней нашла, не понимаю!
— Сандра пришла из мира искусства, — попыталась вразумить его Мэри. — Она привыкла оперировать эстетическими категориями, о которых жители наших миров имеют слабое представление. Музыка…
— Если это музыка.
— Эта музыка, — Мэри не обратила внимания на замечание Джоргенсона, — может для нее что-то значить. Возможно, она объяснит нам, что именно.
Глава 23
САНДРА НИЧЕГО ИМ НЕ РАССКАЗАЛА. Ответы ее были односложными и уклончивыми. Первые два дня, почти сорок восемь часов, она простояла, вслушиваясь в музыку, безразличная к своим спутникам, к самой себе.
— Мы теряем время, — пожаловался Джоргенсон. — Нам надо двигаться на север. Чем бы ни был Хаос, если мы его там найдем, знание о нем нелишне. И мы не можем торчать здесь вечно.
— Я не пойду на север, — взвизгнула Мелисса, — я боюсь Хаоса.
— Женские капризы, — презрительно отозвался Джоргенсон. — Ничего еще толком не выяснив, вы уже впадаете в панику.
— Оскорблениями делу не поможешь, — вмешался Лэнсинг. — Нам надо обсудить наши планы, и не стоит увлекаться взаимными обвинениями.
— Мы не можем бросить Сандру, — обратилась ко всем Мэри. — Она с нами с самого начала. Я не оставлю ее одну.
— Не обязательно идти именно на север, — высказал свое мнение Юргенс. — Нам было сказано, что на севере мы найдем некую субстанцию, называемую Хаосом. Но и на западе мы можем обнаружить что-нибудь интересное. В первой гостинице нам рассказали о кубе и городе, во второй — поведали о башне и Хаосе. Хозяева гостиниц не слишком щедры на информацию. У нас есть карта, но от нее мало пользы; с ее помощью можно найти дорогу из города в бедленды — и все. Ни вторая гостиница, ни башня на ней не обозначены.
— Может быть, они сообщили нам все, что знали, — сказал Лэнсинг.
— Весьма вероятно, — согласился Юргенс. — И все же мы не можем вполне положиться на них.
— Именно, — кивнул Джоргенсон. — Нам следовало бы пойти и на запад, и на север.
— Я не брошу Сандру, — повторила Мэри.
— Попробуем поговорить с ней? — предложил Джоргенсон.
— Я уже пыталась, — ответила Мэри. — Я ей сказала, что мы больше не можем оставаться здесь. Я говорила ей, что мы вернемся и она сможет опять насладиться этой музыкой. По-моему, она просто не слышала меня.
— Вы могли бы остаться с Сандрой, — сказал Джоргенсон. — А остальные разделятся: двое пойдут на запад, двое — на север. Посмотрим, что удастся найти. Давайте вернемся сюда дней через четыре-пять.
— Такой вариант не очень разумен, — запротестовал Лэнсинг. — Во-первых, я не хочу оставлять Мэри; во-вторых, я вообще против того, чтобы разделяться.
— Бросьте, нам ничто не угрожает. Никаких признаков реальной физической опасности, — настаивал на своем Джоргенсон. — Мы оставим Мэри здесь, а сами быстренько оглядим окрестности. Особых надежд я не питаю, но всегда есть какой-то шанс.
