Юрий Соколов - Степень превосходства
— И это ты называешь полноценным отдыхом, детка? — обратился я к Люси, одновременно пытаясь разжать стиснутые кулаки; когда это наконец получилось, ладони свела внезапная судорога. — Странные у тебя представления о том, как улучшить мое самочувствие.
— На этот раз я все хорошо прощупала, — сказала Люси. — Это не твое воспоминание, и не…
— Как ты проницательна, черт тебя дери. — Я кое-как обтер простыней липкий пот, покрывавший меня с ног до головы. Руки дрожали.
— Дай мне закончить, — попросила Люси. — Это не обычный сон из тех, что произвольно генерирует мозг. Больше похоже на информационный имплантат.
— Говори по человечески, сколько тебя учить. — Я босиком прошлепал к бару и, набрав вручную команду на клавиатуре, сделал себе стакан холодного апельсинового сока.
— В твою голову поместили пакет информации, — принялась объяснять Люси. — Этот пакет под действием твоей психики сворачивается в кокон и остается так, пока ты бодрствуешь, а когда засыпаешь, и барьер критического восприятия понижен…
— В меня не помещали никаких коконов, насколько мне известно, — сказал я. — Но продолжай.
Я взял стакан с соком и вернулся на кровать.
— Мне неясно, что произошло, и что это за штука на самом деле, — призналась Люси. — Я могу лишь пояснить, как она выглядит со стороны. Итак, сжатая информация расширяется и становится читаемой, только записана она не на том языке, который понимает твой мозг, а на каком-то другом. То тут, то там он ловит знакомые образы и воспроизводит их, а основная масса остается нераскрытой, как и общий смысл.
Я вспомнил разговор с Михаилом Васильевым о Берке, и у меня мелькнула идея:
— Это похоже на последствия гипноудара?
— Нет, — сказала Люси. — Имплантат неагрессивен. Он больше похож на полимедийную подборку — вроде обычного информпакета с интерактивным наполнением — только он зашифрован. Ты видишь кошмар не потому, что имплантат действует именно таким образом, а потому, что твое подсознание настойчиво пытается его вскрыть и разобраться в содержимом. Сознание же вообще никак не участвует, наблюдая со стороны.
— И в результате я вижу этот сон.
— Правильно.
— Вопрос последний — кто мог это сделать и какими средствами?
— Ну, знаешь… Я всего лишь обычный киб-мастер со средними возможностями.
— Тогда свяжись с медцентром Монреаля. Не за счет Кэт, естественно, а за мой собственный. — Я допил сок и прилег на кровать. — Узнай, смогут ли они протестировать меня прямо сейчас.
— Они-то смогут, — сказала Люси. — Но, боюсь, у меня не хватит… Разве только, с помощью Эрла. Сейчас все узнаю.
Вначале ничего не происходило, потом я почувствовал, как голову обхватили многочисленные лапки встроенного в кровать бытового медкомплекса, а какое-то гибкое щупальце попыталось проникнуть в ухо.
— Осторожнее, Люси, — предупредил я. — Мне все еще нужна моя голова, даже если она битком набита имплантатами.
Кровать сердито заурчала, все тело накрыла сияющая полупрозрачная крышка сканера, и на меня накатила волна полного безразличия. Это продолжалось с минуту, затем сканер исчез, втянувшись в блокбокс в изголовье кровати.
— Глубокое зондирование не требуется, — с явным облегчением сказала Люси, — да это и невозможно для меня даже с помощью Эрла. Только на их оборудовании, в медцентре. Ну как, хочешь пообщаться с ними, или мне самой рассказать?
— Ну их к черту. Что-то они быстро управились, ты не находишь?
— Это обошлось тебе в четыреста пятьдесят монет. Ну, слушай. Это не «пуля» гипновыстрела, ее твоей психике не удалось бы просто так взять и закапсулировать, к тому же у тебя в голове защитный экран военного образца.
— Ну да, еще с армии. А ты что, не знала?
— Предполагала, что есть, раз ты служил, но он так хитро поставлен, что я его не вижу. Армейские штучки — создать иллюзию беззащитности. Усиленный вариант, для спецподразделений. Там десятки защитных слоев — это только то, что умники из медцентра смогли засечь, и наверняка есть резервный контур, а может, несколько. В такой паутине увязнет что угодно, ее не пробьет даже настоящий боевой суггестор. Слои активируются автоматически по мере…
— Пропусти. Давай по делу.
— А по делу — если тебе твой имплантат не помещали насильственно, значит, ты сам его в себя втянул. Ты ведь пользуешься программами для гиперзапоминания отчетов и прочего, что тебе требуется для работы и для жизни, экран на них не реагирует. Другими словами, тебе предложили некую информацию, и ты взял. Не спрашивай, кто предложил, что это за информация и откуда — я не знаю, и в медцентре не знают тоже. Медики признались, что никогда не видели ничего подобного. Как иероглифы. Они видят их, но прочесть не могут. И не могут сказать, где ты это подцепил.
— Вы все мне так помогли, — буркнул я.
— Остается надеяться, что ты поможешь себе сам, — сказала Люси. — Ты, по крайней мере, понимаешь хотя бы отдельные знаки. Об этом свидетельствует твой странный сон.
Глава 6. Агизекар Тау. Под сенью Вечного Леса
Агизекар Тау проснулся незадолго до рассвета и легко, одним неуловимым движением поднялся на ноги. Как будто и не спал. Протянув в темноту правую руку, он снял с деревянного костыля, вбитого в одну из опор, поддерживающих кровлю его хижины, сумку с припасами. Закинув ее за спину, закрепил ремешком за пояс, чтобы не болталась. Попрыгал на месте, резко повернулся из стороны в сторону, проверяя, не мешает ли что, и удовлетворенно вздохнул. Впрочем сумка, собранная им еще с вечера, была почти пуста: кое-какая охотничья одежонка, кожаный мешочек с вяленым мясом; такой же мешочек поменьше с сушеными корнями травы фарку, из которых готовят вкусный, придающий силы и бодрость духа напиток, да пара лепешек из тех, что испекла вчера его сестра Капили. Она его никогда не забывала, даже после того, как по достижении возраста мужества он выстроил себе собственную хижину и стал жить отдельно. Правда, он хотел бы, чтоб лепешки испекла Флиенти. Но красавица Флиенти пока что не отдавала предпочтения ни ему, ни одному другому молодому охотнику племени, продолжая готовить лепешки лишь для своих братьев, и о столь явных знаках внимания с ее стороны Агизекару приходилось только мечтать.
Наклонившись, он пошарил рукой между стенкой хижины и толстой подстилкой из сухой травы, служившей ему постелью. Вот и копье. Если охота окажется удачной, его заплечная сумка на обратном пути будет куда тяжелей, чем сейчас. И, возможно, у него найдется время завернуть в Змеиную долину — поискать в Голубом ручье разноцветные раковины для сестры… и для Флиенти.
Агизекар откинул рукой полог, закрывающий вход, и выскользнул в предрассветный мрак, покрывающий поселок Акимики-теру — лесных людей. Ему следовало идти направо, туда, где в четырех десятках шагов от его хижины сплошной стеной стояли заросли Вечного Леса, но кто же, собравшись на охоту, минует Место собраний? Можно обидеть духов, покровительствующих племени, и лишиться их защиты. А кто тогда поможет выслеживать зверей, кто укажет богатые дичью места и отгонит прочь халу — злых духов тьмы и болезней, кто будет ходатайствовать за бедного лесного жителя перед айту — богами леса, и самим Айтумайраном — Великим Богом? И Агизекар решительно повернул в другую сторону. Пройдя между рядами молчаливых, еле различимых в темноте хижин, он вышел на просторную площадку в центре поселка, где трава была почти начисто вытоптана сотнями ног во время веселых вечерних плясок и праздников очищения. В центре, в наваленных большой грудой диких камнях, был укреплен корявый сучковатый ствол высотой в два человеческих роста. На нем висел череп хасаха — могучего, мудрого животного, которое сильнее всех в Вечном Лесу, но не нападает ни на кого, а питается травой и съедобными кореньями… Агизекар простерся на земле, испрашивая у духов разрешения выйти в путь, а поднявшись, увидел не далее чем в пяти шагах от себя высокую фигуру в белом — шаман! Когда он подошел? Агизекар мог бы поклясться, что к его приходу на Место собраний там никого не было. И как он всегда появляется столь бесшумно?
— Приветствую тебя, Агизекар Тау, — тихо прозвучал в темноте надтреснутый старческий голос. — Да будет благосклонен к тебе Айтумайран, и да содействуют боги айту в совершении задуманного.
Охотник замер, не отвечая: отчасти из чувства почтения — не полагается говорить, пока шаман сам не задаст вопрос, отчасти для того, чтобы запомнить каждое слово Мудрейшего. Ведь шаман знает прошлое и видит будущее, в его речах скрыты сила и разум, понять и воспользоваться которыми сумеет лишь достойный. Но Тот-кто-разговаривает-с-духами не торопился с вопросами. Он не спеша обошел вокруг Агизекара и остановился у него за спиной.
— Отправляясь на охоту никогда нельзя знать, вернешься ли с добычей, — медленно проговорил старец. — И нельзя угадать, какова будет эта добыча. Маленький мальчик бродил по лесу, собирая птичьи яйца, а нашел Копье Бога. Иди с миром, Аги, и пусть удача тебе сопутствует.
