Ричард Бахман - Бегущий человек
Он записал обе пленки и положил их в карман брюк. Так, дело сделано! Что дальше? Единственная возможность — подойти к почтовому ящику, бросить в него пленки и бежать.
Он, конечно, может угнать машину. В любом случае они определят, где он находится. «Интересно, как далеко удалось прорваться Парракису, прежде чем они его перехватили», — подумал Ричардс. Он вынул пистолет и зажал его в руке. Вдруг, в пугающей близости от себя от услышал голос:
— Давай, давай, Рольф!
Раздался лай. Застывший Ричардс подпрыгнул от неожиданности. В его голове пулей пронеслась мысль: «Господи! Полицейские собаки! У них полицейские собаки!» Что-то большое и черное выпрыгнуло из кустов и стрелой бросилось на него. От толчка пистолет отлетел в сторону, а Ричардс оказался на спине. Немецкая овчарка с какой-то явной примесью вскочила на него, облизывая лицо и роняя слюну на его рубашку. Ее хвост крутился от счастья в разные стороны.
— Рольф, Рольф, где ты? Рольф! О, черт подери!..
Ричардс краем глаза увидел бегущие ноги, одетые в синие джинсы, а затем и маленького мальчугана, который пытался оттащить собаку.
— Извините, мистер. Он не кусается, он слишком тупой, чтобы кусаться. Он очень добродушный. Он не… О, что это с вами? Вы заблудились?
Мальчик держал Рольфа за ошейник и с интересом смотрел на Ричардса. Это был симпатичный мальчуган лет одиннадцати. Его лицо не было серым и изможденным, как у городского жителя. В его облике чувствовалось что-то подозрительное и непонятное, и в то же время очень знакомое. Ричардс тут же понял, в чем дело. Это было выражение наивности.
— Да, — глухо сказал он, — я заблудился.
— Надо же, вы наверное, падали?
— Да, дружок. Не посмотришь ли ты более внимательно на царапины на моем лице. Насколько они опасны? Я не могу разглядеть их сам.
Мальчик послушно склонился и начал внимательно изучать лицо Ричардса, который к своей радости понял, что тот его не узнал.
— Это все от колючек, — сказал паренек (у него был небольшой акцент жителя Новой Англии, не совсем такой, как в самой восточной части США, но легкий, немного насмешливый выговор), — ничего, скоро заживет.
Внезапно его брови поднялись.
— Вы сбежали из Томастона? Вы явно не из Пайнленда. Вы не похожи на сумасшедшего.
— Я ниоткуда не бежал, — сказал Ричардс, не зная в действительности, говорит ли он правду или лжет. — Я путешествую на попутных машинах. Есть у меня такая плохая привычка. Ты, конечно, никогда не делал этого?
— Никогда, — честно признался мальчик. — Сейчас на дорогах много разных психов, так говорит мой отец.
— Он прав, — согласился Ричардс. — Но мне нужно было добраться до…
Он щелкнул пальцем, делая вид, что забыл название местечка.
— Ну, ты знаешь, там, где аэропорт…
— Вы, наверное, имеете ввиду Войтфилд?
— Да как раз его.
— Ничего себе, да ведь это более двухсот километров отсюда. В Дерри.
— Я знаю, — уныло кивнул Ричардс и погладил Рольфа. Собака послушно легла на землю и замерла от удовольствия. Ричардсу пришлось напрячь все силы, чтобы сдержать горький смешок.
— Я подсел на границе Нью-Хемпшира в машину к трем крутым ребятам. Они избили меня, отняли бумажник и выбросили у какой-то заброшенной стройки.
— Я знаю это место. Вот сволочи! Не хотите ли зайти ко мне домой и перекусить?
— С удовольствием, но время — деньги. Мне нужно быть на аэродроме сегодня вечером.
— Вы что же, опять будете голосовать на шоссе? — глаза мальчика округлились.
— А что делать? — спросил Ричардс. Он начал подниматься, но потом опять сел, как будто ему в голову пришла хорошая мысль.
— Послушай, ты можешь помочь мне?
— Думаю, что да, — осторожно ответил мальчик.
Ричардс достал две кассеты с пленками:
— Это ваучеры на получение наличных денег, — пояснил он. — Если бы ты смог бросить их в почтовый ящик, моя компания переслала бы мне деньги в Дерри и я был бы снова в порядке.
— Но на них же нет адреса…
— Ничего. Они попадут туда, куда надо.
— Хорошо. У магазина Джерролда есть почтовый ящик. — Мальчик поднялся, его невинное лицо не могло скрыть, что он не поверил ни одному слову Ричардса. — Давай, Рольф, пошли!
Ричардс подождал, пока он не отошел на несколько метров, а потом окликнул его. Мальчик повернулся и медленно зашагал назад. На его лице проявился страх.
Конечно, ведь в рассказе Ричардса были такие «дыры», что через них можно было протащить грузовик.
— Мне кажется, я должен рассказать тебе все до конца, — начал Ричардс. — Я сказал почти всю правду, но я боюсь, как бы ты не проболтался.
Утреннее осеннее солнце чудесно пригревало его спину и шею, ему захотелось провести на пригорке весь день, выспаться как следует в обманчивом тепле октябрьского дня. Он потянулся, достал отлетевший в сторону пистолет и положил его на траву рядом с собой. Глаза мальчика широко раскрылись.
— Дело государственной важности, — тихо сказал Ричардс.
— Боже мой! — прошептал мальчик, Рольф сидел рядом с ним, и его красный язык свисал изо рта.
— Я преследую крутых ребят. Ты видишь, что они со мной сделали? Пленки, которые я тебе передал, должны дойти по назначению.
— Я отправлю их, — мальчик почти не дышал. — Вот будет дело, когда я расскажу…
— Ты никому ничего не скажешь, — строго сказал Ричардс. — Никому ни слова в течение двадцати четырех часов. А то будут неприятные последствия, — угрожающе добавил он. — Итак, до утра завтрашнего дня ты не должен никому говорить обо мне. Понятно?
— Да, конечно.
— Ну, тогда давай, топай! И спасибо, дружок.
Он протянул руку, мальчик с трепетом пожал ее.
Ричардс наблюдал, как они спускались с пригорка: мальчик в красной майке, а следом за ним — его собака весело прыгала по траве. «Почему моя Кэти не может так жить?»— с горечью подумал Ричардс.
Его лицо исказилось страшной бесконтрольной гримасой ярости и ненависти. Он уже был готов проклясть Господа если бы иная цель не напомнила о себе в его затуманенном мозгу: Федерация Игр, а за ней, как Бог тьмы — Система.
Он смотрел до тех пор, пока не увидел, как мальчик, который казался еще меньше на расстоянии, не бросил пленки в почтовый ящик.
Потом он с трудом встал, взял подмышку свой костыль и начал сквозь кусты пробираться к дороге.
Значит, аэродром. Может быть, кто-то заплатит за это прежде, чем все закончится.
Отсчет: 045
Приблизительно в полуторакилометрах от того места, где он находился, Ричардс увидел перекресток и решил туда добраться краем леса и именно там выйти на дорогу.
Он уселся на обочину, как будто ему уже до смерти надоело ловить попутные машины и как будто он вместо этого решил понежиться под теплым осенним солнышком. Он пропустил одну машину и еще одну… И в той, и в другой сидели мужчины, и он подумал, что риск слишком велик.
Но когда третья машина отановилась у знака «Стоп», он поднялся. Его снова охватило чувство безысходности. Очевидно, весь этот район был под контролем, независимо от того, смог Парракис уйти далеко или нет. И потом следующая машина может быть патрульной. И на этом игра закончится.
В машине сидела женщина. Одна. Она даже не потрудилась посмотреть в его сторону. Эти путешествующие на попутных машинах такие мерзкие, а поэтому не стоит даже обращать внимания. Он рванул правую дверцу на себя и вскочил в машину еще до того, как она успела тронуться с места, но от рывка его отбросило на бок; одной рукой он держался за ручку, а здоровая нога волочилась по земле.
Застонали тормоза, машину резко крутануло.
— Что..? Вы… Да как вы смеете?
Ричардс направил на нее пистолет, думая о том, как должно быть нелепо он выглядит — как будто его пропустили сквозь мясорубку. Но жуткая внешность должна сыграть на руку. Он втянул ногу и захлопнул дверь, не опуская пистолета, успев бегло рассмотреть женщину.
Она была одета по-деловому, на глазах больпше голубые очки от солнца. Вроде, симпатичная, насколько он мог судить.
— Поехали, — сказал Ричардс.
Как он и ожидал, она обеими ногами уперлась в педаль тормоза и завопила. Ричардса мотнуло вперед, и он сильно ударился больной ногой. Машина, несколько раз дернувшись, съехала на обочину в двухстах метрах от развилки.
— Ты… этот… ты… Ри-и… Бен Ричардс. Сними руки с руля и положи на колени.
Трясясь всем телом, но не глядя на него, она сделала, как он приказал. «Наверное, боится, что я сейчас прямо обращу ее в камень», — подумал Ричардс.
— Как вас зовут, мадам?
— Амелия Уилкс. Не стреляйте в меня! Не убивайте меня! Я… я… О, Господи! Возьмите все деньги, только не убивайте меня!
— Тсс, тихо, — сказал Ричардс мягко, когда она перестала кричать, — я не намерен переубеждать вас в отношении меня, миссис Уильямс. Или вы — мисс?
