U.Ly - По ту сторону Стикса
В полном молчании мы второем Возвращались в "Бездну": я, Фрэй и Зило. Боевик не выдержал первым:
– Кто это были такие? Что им от нас нужно?
Фрэй скосил на него хрустальные глаза, затем посмотрел на меня. Я думал, что он оставит вопрос без внимания, но ...
– Скоро выборы.
Кожа на лбу Зило собралась в складки – он не понял, но других объяснений так и не дождался.
Что толку? Мы станем чьим-то промороликом, пунктом в агитационной листовке или строкой в новостях. Никто не сможет этого изменить, как, даже стоя на вершине горы, невозможно остановить снег. Наоборот: самый пик завалит так, что не разгребешь.
Я снова встретился взглядом с Фрэем и почувствовал, как слегка приопускается его ментальный заслон. Он хотел поговорить, но не здесь, не сейчас и не при Зило.
Чем ближе становилась "Бездна", тем сильнее слышался гул. Но буквально через несколько шагов стало ясно, что это не шум веселья. Это были крики паники. Не сговариваясь, мы побежали вперед.
Толпа вываливалась из раскрытых дверей клуба: посетители, официанты, полуголые go-go girls вылетали на улицу, спотыкаясь, что-то крича и глядя на всех совершенно безумными глазами. Они перебегали через дорогу и тесными кучками становились около ограждения над Стиксом. Было холодно, но многие этого не замечали, продолжая что-то возбужденно говорить или молча таращиться на клуб.
Фрэй, работая локтями, стал протискиваться внутрь здания. Наших там осталось совсем немного, первый же вышибала, который растерянно мялся около входа, не решаясь ни вернуться в помещение, ни присоединиться к толпе, увидев Фрэя, буквально потерял дар речи от ужаса.
– Что происходит? – мой друг схватил его за локоть и с силой развернул к себе.
Лицо охранника приняло идиотское выражение, а в голове щедро приправленные страхом с бешеной скоростью мелькали яркие образы. Один из них повторялся чаще всего. Ребристая поверхность. Темно-зеленый цвет. Сцена. Ребристая поверхность. Так легко ложится в руку. Блестящее кольцо...
– Кто-то пронес в клуб гранату!! – выкрикнул я свою догадку на ухо Фрэю.
Тот резко отшвырнул вышибалу. С ним он разберется позже. Досмотр в "Бездне" был одним из самых строгих, поэтому новый клуб считался безопасным местом на набережной. То, что граната (если это действительно граната) пронесена внутрь – целиком и полностью вина охраны.
Внутри клуба стояла тишина, только из главного зала в фойе изредка пробивались цветные мигающие огни. Без грохота музыки они казались зловещими отблесками. Потом из-за полуоткрытых дверей полетел взвинченный до предела голос:
– Ну и где же ваш за...ный босс а, шавки? Спрятался где-то, поджав хвост? Ждет, когда я вас всех взорву к чертовой матери?
Вместе с голосом пришла ненависть, жажда мести и еще не успевшая притупиться боль.
Фрэй обернулся:
– За мной не ходить, – а сам открыл створки и прошел внутрь зала.
– Явился! – голос был болезненно радостен. Он предвкушал кровавый финал. Ему было наплевать, что случится дальше. И договориться с ним никому не удастся. – А я уж думал, ты бросишь их тут подыхать, господин "я подомну под себя всю резервацию".
Я стал бесшумно подниматься по лестнице на второй уровень и кивнул растерявшемуся Зило на другую лестницу, ведущую туда же.
– Что тебе надо? – вопрос Фрэя не выдавал эмоций, даже если они у него и были.
Я был наверху, прошел немного вперед между наспех отодвинутыми стульями и раскиданными столами, так чтобы оказаться позади круглой сцены, а потом осторожно выглянул из-за перил. В зале остались только те, кто имел хоть какое-то отношение к восточной группировке, причем остались они там явно не по своей воле и не из геройских соображений. Вацлав, Хрящ, Булат, Амир, Пузик (материковым сестренкам, наверно, и на этот раз повезло – их отпустили), двое охранников, менеджер, бармен, даже Джэджун, кроме того еще несколько человек были вне поля моего зрения – всех их оставил в клубе новоявленный террорист, приказав остальным убираться.
– Мне нужна твоя голова, Фрэй. Я хочу отмщения, чтобы твоя мерзкая душонка горела в аду, – на сцене, держа в руках по гранате, стоял хорошо знакомый боевик из западной группировки. Что-то не припомню, чтобы Бор был хоть когда-то замечен в чем-то экстремистском. Да, в свое время он с братом примкнул к Монаху, а не к нам, но это скорее недоработка Фрэя, чем какая-то явная неприязнь. То, что подобный терроризм ему в новинку, доказывали так и не снятые чеки с гранат – он лишь просунул туда большие пальцы рук. Я не фанат оружия, но даже мне известно, что выдернуть чеку не так-то просто. Не распрямив усики, ее не выдернешь не то что зубами, даже рукой. А что если он их распрямил? В мигающем освещении полутемного клуба сверху этого не было видно.
– Забирай мою голову, но только в честной драке, Бор, – Фрэй подошел к нему достаточно близко, чтобы спровоцировать.
Отлично, потяни время, мне надо прощупать этого сумасшедшего. Судя по всему, фанатик был свято уверен: ему достаточно одного движения, чтобы все здесь взлетело на воздух. Я чувствовал, как у него дрожат пальцы от вскипающего гнева. Эмоции были такими яркими и яростными, что глушили всех остальных в этом зале. Стоит ли рисковать? Неизвестно, что он может натворить на таком адреналине.
Его надо обезвредить одним движением. Обездвижить? Непростое дело: малейший промах и мы, возможно, совершим свой последний полет над резервацией.
– Не тебе говорить о честности! – практически завизжал боевик, руки сжались на гранатах. – Как ты посмел сделать такое с трупами, выродок?! Как ты посмел?!
– О каких трупах ты говоришь? – с неподдельным недоумением спросил Фрэй.
О тех, что были изуродованы и прибиты к забору. Издевательские улыбки разрезанных по углам ртов открывали челюсть целиком. Глазные яблоки практически вываливаются из глазниц. Нет век, нет ушей, нет носа. Картинка все мелькала и не останавливалась. Их было двое...нет, трое. Запах жженой плоти, речной гнили на пирсе и утренний туман. Я закрыл глаза, отгораживаясь, пропали не только видения, но и запах – давно я не погружался в эмоции с такой силой, сейчас это могло только помешать.
– Не прикидывайся, живодер паршивый! Ты хочешь перерезать нас по одному! Выпотрошить, как цыплят, оставшихся без курицы, а? – Бор брызгал слюной и исходил едким вонючим потом. – Но я тебе покажу, я остановлю тебя!
Я легко перескочил через перила и повис на руках, упершись ступнями в стенку. Надеюсь у наших внизу хватит ума не делать удивленных лиц и не пялиться на мои маневры. Краем глаза заметил, что на другой стороне второго уровня появился Зило, в руке у него уже был вынутый из тайника в служебном помещении клуба револьвер. Он кивнул мне, показывая, что готов поддержать если что. Внизу я зацепил взгляд Джэджуна, кореец подмигнул и сдвинулся немного левее, чтобы оказаться чуть позади сцены – он стоял ближе всего и дал понять, что тоже не собирается оставаться в стороне. Отлично. На Фрэя даже смотреть не стоит – тот всегда готов и к нападению и к обороне.
– Бор, клянусь, я никого из западной группировки и пальцем не тронул, – спокойно ответил мой друг, он немного оттягивал решающий момент, давая мне возможность занять правильную позицию.
Держась за бордюр, на руках я передвинулся еще немного дальше. Вспышка. Опять мелькают картинки. Три тела. Гудок над Стиксом. Запах тины. Я усилием воли отогнал их. Еще не хватало отпустить руки, утонув в эмоциях.
Как хорошо отсюда виднеется ямка на шее боевика: она мягкая, но, если надавить посильнее, внутри обнаружится уплотнение – увеличить нажим, и его парализует на несколько секунд. Этого должно хватить.
– Ты лжешь! Ты хочешь захапать нашу территорию! Ты...
Я прыгнул.
Еще до того, как мои ноги коснулись пола, пальцы были на его шее, отработанным много раз движением отыскивая знакомую точку. Приземление, точное нажатие. Глаза боевика остекленели, рот так и остался открыт, руки в какой-то судороге развело в стороны – того и гляди выпустит свои смертоносные игрушки. Снова мелькнула картинка, отнимая у меня драгоценные секунды.
Хорошо Фрэй с Джэджуном среагировали молниеносно: один схватил боевика за правую руку, другой за левую, удерживая ставшее деревянным тело от падения. Пальцы так и не дрогнули – кольца остались на гранатах. Их аккуратно вынули из рук, тут же подоспели остальные, скрутив уже начавшего оживать Бора.
– Зеваешь, – упрекнул меня Фрэй.
– Они убили его брата и вывесили изуродованные тела на ограде у пристани, – объяснил я. Картинка все еще мелькала, как заведенная, запах тины не желал отставать. Такого у меня не было очень давно.
– Кто они?
Я покачал головой. Охотились не только на меня и не только на нашу группировку – единственное, что стало ясно.
Фрэй не расстроился – уже привык к выкрутасам моей эмпатии: максимум яркости и погружения, минимум информации. Он повертел в руках отобранную гранату, затем жестом подозвал Пузика:
