Игорь Колосов - Сумеречное состояние
— Арсений? — на лице отразилась тревога. — Что случилось? Ты опоздал на автобус?
— Нет, нет. Таня, сюда только что не заходила девочка в коротеньком светлом платье? Только что?
Сестра удивилась.
— Что? — она не сразу поняла вопрос. — Девочка?
— Да. Лет пять-шесть, может, семь.
Таня покачала головой. Арсений отступил к калитке.
— Значит, она у твоих соседей, — он оглянулся на Таню. — Помоги мне, сестра. Девочку надо найти. Кажется, она зашла к твоим ближайшим соседям. Я только что ее видел по дороге к остановке.
Таня положила мешок с пшеном на землю, поспешила к Арсению.
— Что за девочка? Зачем она тебе?
Арсений заколебался. Вопрос Тани смутил его. Действительно — зачем? Несколько долгих секунд в голове был словно какой-то запор, и Арсений не понимал, почему побежал за девочкой. Что она такого важного сказала?
И все-таки он нашелся:
— Не могу понять, в чем дело, но я видел этого ребенка во сне. Еще раньше, уже пару лет прошло. Мне надо ее найти, расспросить о ее родителях. Мне кажется, она — какой-то знак, и каким-то образом связана с тем, что со мной в последнее время происходит. Вдруг я что-нибудь узнаю? Прошу тебя, Таня, помоги.
Таня поспешила вперед, к ближайшему соседскому дому. Арсений нагнал ее.
— Она или сюда зашла, или к следующим соседям. Дальше она бы не успела.
Но у соседей, пожилой супружеской пары, никакой девочки не оказалось. У следующих тоже. И у следующих, куда Арсений и Таня зашли на всякий случай.
— Что за черт? — пробормотал Арсений, когда они покинули двор. — Может, она куда-то спряталась, а мы ее по дворам ищем? Что делать? Таня, ты вообще знаешь, у кого могут быть похожие дети?
Таня покачала головой.
— Это если только к кому-то внуки приехали. Не знаю, разве что у Захаровны внучка есть, у Кониковых, у их младшей дочери, кажется, две девочки. Ну, и, наверное, еще…
— Пойдем, Таня. Ты знаешь, где они живут?
Когда Арсений с сестрой обошли всех этих людей и не обнаружили похожей девочки, Арсений посмотрел Тане в глаза и сказал:
— Извини, я тебя от дома оторвал. Но… Может, еще куда-нибудь заглянем? Поспрашиваем народ. Я бы один, да меня… здесь не знают. С тобой полегче будет, может, кто чего подскажет.
К счастью, сестра его понимала. Сама ведь была свидетелем странностей после его приезда. И согласилась сделать все, что он просил. Она предложила ему вернуться ненадолго в дом, накормить детей, предупредить их, что она на какое-то время уйдет. Арсений согласился. Девочка ведь из этой деревни, если запастись терпением, он ее обязательно найдет.
Они бродили по деревне часа три. Время приблизилось к полудню, стало жарковато, и лишь тогда Арсений смирился с тем, что необходимо прервать бесплодные поиски — они с Таней не нашли следов нужной девочки. Хотя сестра ни разу его не попрекнула, Арсений почувствовал: ее терпение на исходе. Возможно, дело было не в том, что она уже не хотела ему помочь, скорее всего, она просто не понимала, насколько важно найти девочку.
Усталые, они медленно вернулись к дому. Таня спросила, не хочет ли он остаться до завтрашнего утра, может, девочка и отыщется. Арсений, несмотря на усталость, твердо решил ехать на попутках, даже вечернего автобуса не ждать.
— Жаль, — прошептала Таня. — Мой ведь к вечеру уже приедет.
Она немного помолчала, нерешительно спросила:
— Ты точно видел, что это была девочка? Не ошибся?
Арсений покачал головой.
— Похоже, эта девочка вовсе не из вашей деревни.
— Откуда же?
— Оттуда, куда я иногда попадаю вопреки своим желаниям. И до сих пор не понимаю, как это происходит. Похоже, этот ребенок именно из этих самых мест.
Таня поежилась.
— Я ничего не понимаю, Арсений. Мне… жутко. Откуда это девочка?
Он обнял ее, поцеловал в щеку.
— Прости, что побеспокоил. А вообще рад был увидеть тебя и твоих детей. Думаю, у вас все будет хорошо.
И он двинулся к шоссе.
9На том конце телефонной линии слышалось чье-то дыхание, и Арсений повторил:
— Говорите. Ну? Я слушаю.
Молчание. И, кажется, сопение.
Арсений откинул одеяло, сел в кровати. На пороге спальни появилась Валерия, хотела что-то сказать, но он сделал ей знак молчать. Она замерла, как-то странно следя за ним.
— Говорите, я слушаю, — в третий раз сказал Арсений.
Пауза затягивалась.
Раньше Арсений просто положил бы трубку. Кто-то мог ошибиться, на линии могла быть неисправность, а тот, кто звонил, если это было важно, всегда мог перезвонить снова.
Но сейчас, после всех этих событий, Арсений не рискнул пойти на это — положить трубку. Кто-то звонил ему, и этот кто-то мог быть именно тем, кого он уже однажды слышал. Молчание тянулось, прошла одна минута, две, но Арсений по-прежнему держал трубку, прислушиваясь к тишине на том конце провода. По-прежнему, не двигаясь, в проеме спальни стояла Лера, и это все больше казалось абсурдом, некоей пародией непонятно на что.
И все-таки Арсений надеялся, что человек, только что дозвонившийся до него, просто не может говорить или Арсений его пока не слышит, но это вот-вот изменится. И он упрямо держал трубку.
Пошли короткие гудки. Арсений с сожалением посмотрел на аппарат, положил трубку. Посмотрел на жену, и она вздрогнула.
— Кто это? — тихо спросила Лера.
— Не знаю.
— Так ничего и не сказали?
Арсений покачал головой.
— Может, еще перезвонят.
Жена сделала неопределенный жест, мол, как знаешь, и вышла. Арсений вновь улегся на кровати, покосился на телефон. Чувствовал он себя неуютно. Спалось неважно, и вообще казалось, что он давным-давно не был дома, и после деревни пришлось адаптироваться.
Вчера вечером, приехав домой, он все-таки вспомнил мальчишку, о котором, возможно, говорила мать Арсения, если только это была она.
Один из соседских ребят, с которыми Арсений часто проводил время во дворе, чем-то нравился его матери. Сам Арсений никого не выделял. Каждый из четырех-пяти мальчишек был для него другом, с каждым он обо всем говорил и занимался любыми делами. Юра был пухленьким, веснушчатым, слегка неуклюжим и очень застенчивым. Наверное, эта его скромность и способность краснеть, когда надо и не надо, чем-то зацепила маму Арсения, и она всегда с радостью приветствовала мальчика, если он заходил в гости к ее сыну.
Время шло, ребята разошлись по жизни в разных направлениях: чьи-то родители сменили жилье, кто-то перешел в другую школу, кто-то нашел иную компанию. У Арсения появились новые друзья, но мать частенько спрашивала, как там поживает Юра, где он, что с ним. Со временем, когда Арсений уже ничего не мог рассказать о друге детства, прекратились редкие вопросы и его матери. Их семья тоже покинула этот район, а мать просто забыла того мальчика, как забывают любого знакомого, надолго выпадающего из повседневности. И даже сам Арсений, спроси его кто-нибудь о Юре, удивился бы, вспомнив, что такой парнишка действительно был в его жизни.
Арсений еще вчера поразился, что вспомнил такие стародавние времена. Пожалуй, будь имя мальчишки более распространенным, Арсений нескоро догадался бы, о ком говорила его мать.
Теперь перед ним встала дилемма: искать ли этого Юру и, если да, идти ли на его похороны?
Что-то внутри противилось предстоящей суете: хватит, неужели он недостаточно намучился и поиграл в следопыта, который сам не знает, кого или что ищет? За это же ратовало и поведение Черного Пальто — он подталкивал Арсения к тому, чтобы тот пошел на чьи-то похороны.
Если так, если Арсению действительно лучше никуда не ходить, почему же его мать вообще упоминала про похороны? Не знала, что он в неведении? Теперь же он знает, и это уже создает эффект запретного плода. Или он все равно каким-то образом узнал бы про смерть Юры? В связи с последними событиями это выглядело вполне реальным.
Арсений маялся еще около часа, забыв, что ждет звонка. Из этого ступора его вывел вопрос жены, будет ли он завтракать. Арсений попросил ее не беспокоиться, сказал, что уже встает и сам себе приготовит кофе. Выругавшись вполголоса, Арсений приказал себе никуда не ходить и никого не искать. Просто жить, как обычно, если получится, а там пусть случается все, что должно случиться.
Прошло еще пару часов, и он сдался — смирился с тем, что вновь отправится на поиски ответа, что же происходит в его жизни.
10Арсений вышел из метро на станции «Сокол» и вскоре оказался на улице Сурикова. Обнаружить след Юры оказалось на удивление легко, но в эти минуты Арсений ненадолго позабыл причину, что привела его сюда: залюбовался районом.
Он никогда бы не подумал, что в Москве не так далеко от центра есть место, которое своими деревянными домами и аккуратными двориками больше напоминает поселок городского типа, нежели столицу. Улочки здесь были названы в честь художников-передвижников второй половины девятнадцатого века: Врубеля, Левитана, Шишкина, Поленова, Верещагина. Это был не район нуворишей, а именно дома для среднего класса, каким его хотелось видеть в ближайшем будущем. И здесь молодые мамы с колясками смотрелись наиболее уместно, нежели возле большого проспекта или безликих многоэтажных коробок. Было очень тихо, почти безлюдно, Арсений побродил по кварталу, заключенному в треугольник из трех крупных улиц.
