Шлифовальщик - Безальтернативная история
— Но тут ведь коммунизм, — вернул Юшечкина к текущим вопросам фатумист. — Точнее, коммунизм в представлении антикоммунистов. Попробуй-ка найди противоречия в бесклассовом обществе.
Юшечкин на некоторое время задумался.
— Ну и что? — наконец выдал он. — Точку всё равно можно найти.
— Так ищи, думай, — зевнул Виктор и начал снова рыться в столе в поисках чего-нибудь интересного.
Ассистент помялся и, наконец, осторожно проговорил:
— Боюсь, как бы последствий не было…
— Каких последствий? — рассердился Виктор. — Разрушить этот пропос боишься? Ну и развалится он, велика потеря! Мемтуристов тут нет. Разве что в режиме бога глазеют какие-нибудь ультралибералы и потом детей своих коммунизмом пугают…
— Последствия могут сказаться на реале.
Холодов от неожиданности чуть не уронил стул.
— Причём здесь реал?! Боишься, что этот коммунистический ад исчезнет? По-моему, этого никто в реале и не заметит, за исключением замшелых демократов…
— Всё сложнее, Витя! — Юшечкин впервые назвал напарника по имени. — Мне Воздвиженский за пару недель до твоего появления рассказал о своей новой теории. Вот ты, меморист, разве не думал о мемориуме как о базе данных?
— Это не только я, это все так считают, — снисходительно посмотрел на ассистента Виктор.
За дверью послышался топот множества сапог и раздались голоса:
— Чья очередь за пайками идти?
— Пятое звено.
— Что на ужин дают?
— Кормовая свёкла и морковный чай с сахарином.
— Свёклу ведь на обед давали!
— На обед турнепс был, дурень!
Ассистент, возбуждённый научным разговором, не обратил ни малейшего внимания на шум.
— Так почему никто до сих пор не сказал, где этот гигантский сервер находится?! — почти кричал он. — Куда записывается каждый миг копия нашей Вселенной? В параллельный мир, что ли?!
— Не ори. Какая разница, где находится? Ну, пусть это будут параллельные миры. Каждый мир — своя копия. Это никому не интересно.
— А зря! — торжествующе посмотрел на Виктора Юшечкин. — Потому что запись каждой резервной копии производится на реал. У нас нет другой Вселенной, другого сервера. Резервная база копируется на саму базу! Если множество отображается на само себя, то это преобразование, а не просто отображение! Вот и материя отражается на саму себя, а, значит, и преобразовывает! И это правильно, потому что отражение материи — это взаимодействие материальных объектов.
— Ну и что? — Холодов, отвыкший от теоретических изысканий, никак не мог сообразить, чем эта очередная теория профессора может помочь им в нынешнем положении.
— Ты точно кандидат наук? — скривился ассистент. — Это говорит о том, что и мемориум имеет влияние на континуум. Изменяя историю, мы вполне может изменить и наш мир. Обратная связь. Нельзя безнаказанно менять историю. Сломаю я этот коммунистический ад, и в нашем уютном мирке что-нибудь обрушится…
Холодов не успел ничего высказать по поводу новой теории одиозного профессора, как в замке каптёрки застрекотал замок. В дверях показалось очень много народу: спаситель со шваброй в руках, дежурный по бригаде с повязкой, рослый парень в кожанке и с полдесятка коротко стриженых молодых людей в юнгштурмовках.
— Эти, — указал шваброй на путешественников спаситель.
— Хвалю за бдительность! — улыбнулся уголком рта юноша в кожанке. — Можешь получить двойную пайку.
Подлый «спаситель» обрадовался и мигом умчался вместе со шваброй. А «кожанка» вперился глазами в путешественников и ледяным тоном спросил:
— Кто такие?
Виктор, чтобы не брякнуть лишнего, молча протянул «кожанке» заполненные собственноручно бланки, проклиная себя, что не помог ассистенту воспользоваться хистусилителем. Парень принял бланки и долго их изучал, шевеля губами.
— Из лагеря? — спросил он.
Наверное, эти бланки заполнялись для бывших заключённых. Холодов осторожно кивнул.
— В третью бригаду направляетесь?
— Ага. — Виктор порадовался, что в графе «Бригада назначения» он поставил цифру три, вспомнив объявление на казарме об обмене жёнами.
— Тогда почему вы здесь ошиваетесь, когда ваши товарищи работают?! — немедленно вскипел «кожанка». — Обратно в лагерь захотелось? Я вам могу впаять ещё по пятку лет!
— Не надо, господин… товарищ… э-э-э… начальник, — залепетал Юшечкин, решив поучаствовать в разговоре. Виктор толкнул его ногой, но «кожанка» уже спрашивал:
— Какой ещё господин?! Мы что, при капитализме живём? Издеваешься?!
— Извините его, товарищ, — вмешался Виктор, спасая болтливого напарника. — Он контуженный. На него в лагере сосна упала, когда мы план перевыполняли.
— Он бы меня ещё вашим благородием назвал! — неостроумно ответил «кожанка», но его юнгштурмовцы дружно захохотали. Но парень нахмурился, и хохот тут же оборвался.
— Быстро дуйте в свою казарму и скажите дежурному, что товарищ Синицын, то есть я, вам по три наряда вне очереди дал.
Виктор, мысленно перекрестившись, быстрым шагом, чуть не срывающимся на бег, рванул к выходу. Вслед за ним засеменил ассистент, понявший, что нужно помалкивать. Возможно, профессор прав, и существуют какие-то божественные силы в мемориумах отрицательных порядков, потому что напарников никто не стал сопровождать. Только неугомонный Синицын крикнул вслед:
— Сами дорогу найдёте?
Виктор, сделав страшные глаза Юшечкину, крикнул в ответ:
— Так точно, товарищ Синицын!
Холодов, завернув за угол казармы, подождал нерадивого напарника, и путешественники что есть мочи рванули в ближайший лесок, не разбирая дороги. Перепрыгивая через многочисленные расстрельные рвы, пустые баки из-под гексогена и зарина, противогазы с выбитыми стёклами, Виктор думал, что он сделает с Бурлаковым, когда вернётся в реал из погружения. О том, что нужно искать Малыгина, путешественники уже и думать забыли. Да и где его тут найдёшь, в этом огромном трудовом лагере, где обычные граждане загнаны в казармы, разбиты на трудовые бригады и трудятся за скудную пайку, которой бы заключённый Бухенвальда побрезговал.
Полковник, словно прочитав мысли Холодова, ту же вышел на связь:
— Витя, приём! Приготовьтесь к перемещению.
— Знаешь что, Бурлаков! — заорал Виктор на весь лес. — Если ты решил меня подставить!..
— Малыгин переместился в нацистский пропос, — невозмутимо продолжил Бурлаков. — Вы там его тёпленького и возьмёте.
В глазах тут же помутнело и началось погружение в очередной пропос, который, по идее Бурлакова, должен стать окончательным.
Глава 15
Когда-то русские были сильны. Их не могла сломить ни одна вражья сила. Поняв, что не переломить русскую силу в открытом бою, враги-неруси решили одолеть Русь коварством. Сначала они сбили с толку рабочих еврейскими идеями интернационализма и солидарности трудящихся. Рабочие прогнали русских хозяев, насадив на свои шеи масонских бесов. Но по-прежнему был силён дух воинственных русичей. И тогда враги наслали якобы для работы на Русь орды чёрных дикарей из Средней Азии и Кавказа. Те заполонили все рынки, отняли у местных рабочие места, научили русичей пьянству, матерщине и прелюбодеянию, нагадили в лифтах и на детских площадках. Вступая в браки с местными девушками, нерусь разбавляла алую русскую кровь своей бурой зловонной жижей.
Но терпение русских дошло до предела. Вскипели как-то раз русичи и прогнали смрадных гадов назад в их аулы и кишлаки. Отродье со смешанной кровью уничтожили, дабы очистить русскую нацию от ублюдков. А татарву и прочую местную погань загнали в резервации, и строго-настрого запретили даже смотреть в сторону русских людей. И не узнали поначалу русичи своей истерзанной земли, настолько она стала чистой и привольной. Как только сгинул последний кавказец, русские перестали пить, курить, грязно ругаться и изменять супругам. На рынках прекратили обманывать покупателей, ибо исчезли нечистоплотные торговцы липким приторным урюком, а вместо них теперь торговали ароматной репой приветливые русские бабушки. Зарплаты тут же повысились, поскольку хозяева предприятий стали русскими, а русич-хозяин, в отличие от еврея, не станет обманывать рабочего своей же нации. Улицы городов стали спокойными и безопасными, и теперь по ним можно было гулять всю ночь, любуясь русской луной и не боясь хулиганов, которые, как известно, были все нерусскими. На обложках модных журналов вместо похотливых чернявых уродин замелькали фотографии стыдливых русских красавиц с русыми косами и платьями до пят. И даже плитку возле магазинов теперь клали не криворукие безобразные азиаты, а светлоголовые мастеровитые красавцы с чистым русским выговором.
Только теперь русские не будут такими наивными и доверчивыми, какими были до сих пор. Жизнь закалила русичей и превратила их в бойцов, не знающих страха и милости к нерусям. Русский Легион, название которого исходило не от римских легионов, а от русского легиона-неведия, что означало огромное число — воинское братство, призванное защищать матерей и детей от иноземных горбоносых и узкоглазых орд. Воины Легиона, куда брали далеко не каждого юношу, были всегда начеку, надёжно охраняя русскую землю от разной погани.
