Александр Прозоров - Незаконный эмигрант
– Что теперь, Артур?
– Теперь я приказывать уже не могу. В связи с полным выполнением боевой задачи объявляю подразделение распущенным. Так что смотрите сами, ребята. Мое мнение вы знаете.
– Извини, командир, – ответил из рубки рулевой. – Но лошади и шпаги не для нас. Мы и так сделали куда больше любого.
– Ну что же, пусть будет так, – вздохнул сержант. – Тогда высади нас на Санде. Я отведу нашего штурмана в госпиталь, и сам туда же покажусь.
– Как скажешь командир, – катер, уже вошедший в лагуну, повернул вправо, устремившись прямо на россыпь рифов, но на удивление легко проскользнув между выпирающими из воды каменными зубьями. Вскоре под днищем зашелестел белый известняковый песок, и суденышко остановилось.
– Ну, поднимайся, приятель, – похлопал Бесселя по плечу сержант. – Наша остановка.
Он по очереди подошел к остающимся на катере пехотинцам, крепко их обнял, а потом первым прыгнул в воду. Дуглас, подняв куртку на вытянутых руках над собой, шагнул следом. Охвативший тело холод заставил сердце пропустить удар, дыхание перехватило, но Бессель тут же пришел в себя и стал пробиваться вперед через плотную воду. Глубина оказалась как раз по горло, так что идти поначалу пришлось с трудом, но вскоре дно пошло на подъем и летчик выбрался на берег. Когда он оглянулся, катер уже исчез.
– Как это он так? – удивился Бессель.
– Так ведь его специально малозаметным делали, – пожал плечами сержант. – Низкая посадка, маскировочный цвет, отсутствие кильватерной струи. Ты только никому не рассказывай, что видел его или плавал. Это секретная разведывательная техника. Если японцы услышат, начнут их специально выискивать, подставишь наших шпионов под удар.
– А если спросят, как я попал на остров?
– Тянул на сбитом самолете столько, сколько мог, потом выпрыгнул неподалеку, – с ходу выдал правдоподобную версию морской пехотинец. – Волнами выбросило на берег, я нашел и выбраться помог. Ну, пошли…
Он помахал на прощание лагуне рукой, постоял несколько минут, глядя на лениво покачивающиеся волны, а потом решительно развернулся.
– Пойдем, штурман. Я знаю, где здесь госпиталь. Вчера поутру угораздило туда попасть.
Дуглас двинулся следом за сержантом, глядя по сторонам, и в его голове уже в который раз за последнее время произошла переоценка мировосприятия. Если раньше он считал, что в битве труднее всего приходится пилотам или морякам, то теперь понял, что сидящим на твердой земле пехотинцам, которым не угрожало опасности упасть или утонуть, досталось ничуть не меньше, нежели всем остальным. Сейчас можно было лишь с большим трудом угадать, как выглядел остров перед началом японского налета.
Извивающиеся вдоль побережья траншеи оказались разворочены или засыпаны взрывами более, чем на две трети. Чуть не на каждом шагу из песка проглядывали стволы или приклады винтовок, пальцы рук, ботинки или голые ноги. Безжизненные тела валялись в лужах крови, но множество бурых пятен указывали, что жертв было намного больше, но многие обошлись ранениями и сейчас, наверное, находятся в госпитале. Пулеметные гнезда угадывались по разбросанным вокруг мешкам с песком, рваным лентам с нерасстрелянными патронами, блиндажи – по развороченным и переломанным бревнам. От каменных зданий остались только фундаменты, от цистерн с горючим – закопченные железные лохмотья.
Однако американская морская пехота сдаваться не собиралась, и в уцелевших укреплениях и зенитных гнездах чумазые, окровавленные солдаты продолжали оставаться на позициях, сжимая орудие.
– Знамя развевается, – оглянулся на него сержант, быстрым движением наклонился и подобрал с земли бесхозную винтовку.
– Вижу, – кивнул летчик.
– Нам туда.
– Ты думаешь, госпиталь не разбомбили?
– Домика нет, но медики все равно находятся где-то там. У них щели были вблизи вырыты, укрытия для раненых сделаны. Должны уцелеть.
Сержант оказался прав. Когда они подошли ближе к бетонному блиндажу, выдержавшему бомбежку, то неподалеку от него, ближе к воде, плещущейся между островом и высокой рифовой стеной, увидели несколько палаток и множество тентов, под которыми на расстеленных прямо на песке простынях и брезентовых полотнищах лежали сотни перебинтованных людей.
– Где врачи? – остановил сержант пробегающую мимо медсестру.
– Раненых туда несите, к операционной, – махнула она рукой в сторону большой палатки с двумя красными крестами на верхних полотнищах.
Но не успели они пройти и десятка шагов, как им наперерез кинулся офицер с капитанскими нашивками:
– Кто такие? Откуда?
– Сержант Артур Андерсен, сэр! Веду в госпиталь пилота, подобранного утром в море. У него явные признаки переохлаждения, он больше суток был без воды и пищи, наглотался мазута. Ему нужна помощь.
Капитан перевел взгляд на голого человека, и тот невольно вытянулся по стойке смирно:
– Младший лейтенант Дуглас Бессель! Девятая эскадрилья пикирующих бомбардировщиков, авианосец «Хорнет»!
– Ага, – взгляд офицера смягчился. – Вы потеряли обмундирование?
– Оно пропитано мазутом, сэр! – угрожающе рявкнул морской пехотинец. – Пришлось выбросить!
– Кто такой? – вернулся к нему капитан.
– Сержант Артур Андерсен, сэр! Вчера утром был доставлен в госпиталь после контузии и потери памяти! Сбежал, чтобы принять участие в отражении налета! К какой части приписан, не помню, сэр! Документы остались в госпитале!
– Как не помните? – удивился офицер.
– Контузия после удара банкой томатного сока, сэр! Ничего не помню до поступления в госпиталь!
– Отлично! Поступаете в мое распоряжение, сержант, – ответ полностью удовлетворил капитана. – Ждите здесь.
– Простите, сэр, но у меня нет никаких документов. Я хотел просить вернуть их у персонала госпиталя.
– Получайте быстрее и возвращайтесь сюда. Примете командование взводом, который я соберу из легкораненых и займете позиции у причала. Там вчера ни одного человека не осталось.
– Простите, сэр, – удивился сержант. – Я слышал, все японские авианосцы потоплены.
– Но все десантные суда целы! Нам еще предстоит серьезно поработать, пехота!
– Так точно, сэр! Разрешите идти?
– Действуйте, сержант.
Они с Бесселем дошли до письменного стола, стоящего прямо на улице. За ним над толстым журналом сидел пожилой капрал и мирно читал детектив в мягком переплете.
– Как служба, вояка? – ехидно поинтересовался сержант. – Японцы не отвлекают?
– С утра спокойно, – но понял юмора медик. – Что у вас случилось?
– Да вот, пилота с «Хорнета» в море выловили. Его бы покормить не мешало, напоить, да обратно на авианосец отправить.
– Много вас вчера нападало, – кивнул капрал. – Только придется задержаться, аэродром япошки с песком перемешали. Ранений нет? Тогда я докторов звать не стану, они только сейчас спать попадали. Всю ночь раны штопали. А из еды сами можете консервы подобрать. Их тут много раскидано. Вчера даже одного сержанта принесли, его банкой…
– Это я, – перебил его Андерсен. – Документы верните.
– Какие? – не понял капрал. – Документов не было. Имя и фамилия записаны со слов доставивших.
– Так что я теперь, – развел руками пехотинец, – дикарем остался? Туземцем ничейным?
– Так не было документов, сержант…
– Сержант! – капитан уже успел набрать около десятка способных сражаться бойцов и требовал младшего командира к себе.
– Они не отдают документов, сэр! – повернулся к нему Андерсен. – Я что, теперь вообще пустышкой останусь?
– Черт! – офицер подошел ближе. – Капрал, в чем дело?
– У него не было документов, сэр! – вскочит со стула медик.
– А где они тогда? Я после контузии без сознания был!
– Капрал, напишите ему справку о ранении и выписке в часть, потом разберемся.
– В какую часть?
– Третий батальон морской пехоты, командир взвода. Отпущен в распоряжение капитана Рональда Миллера.
– Слушаюсь, сэр!
На губах сержанта появилась и тут же исчезла легкая улыбка, а капрал выдвинул ящик стола и достал бланки о выписке.
– Выдвигайтесь с этими людьми к причалу, сержант, – повернулся к Андерсену офицер. – Расчищайте позицию, готовьтесь к отражению десанта. Я подойду позднее с подкреплением, какое удастся собрать.
– Есть, сэр!
– Получите справку и действуйте.
– Есть, сэр!
За столом капрал громко стукнул печатью по выписанной справке.
– Уходишь? – Бессель понял, что через секунду человек, спасший его от неминуемой смерти, исчезнет из его судьбы навсегда.
– Ты же слышал приказ, штурман, – рассмеялся сержант. Похоже, настроение у него было великолепным.
– Ты это, сержант… В общем, запомни: Северная Дакота, город Мэннинг. Если когда занесет в эти края, у тебя там есть друг на всю жизнь. Спросишь семью Бесселей. Я им напишу или сам вернусь.
