Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr (трилогия)
В назначенный день встретились возле черного входа в Дом быта. Я держал в руке завернутую в плотную бумагу бутылку «Посольской» за 4 рубля 42 копейки, и немного волновался. А ну как сейчас этот Михалыч даст мне от ворот поворот?
– Не мандражируй, все нормально будет, – успокоил меня Костя. – Ты, главное, сразу пузырь доставай, Михалыч всегда разговорчивее становится, как водяру увидит. А уж после первой ты хоть веревки из него вяжи. Я с вами пить не буду, мне особо у Михалыча светиться не резон. Товар заберу – и аревидерчи…
В этот момент с той стороны черного хода раздался шум, дверь распахнулась, и из сумрачного проема показалась усатая голова с всклокоченной шевелюрой.
– Здорово, Костян! – просипела голова. – Ты уже здесь… А это кто с тобой?
– Привет, Михалыч! Это Серега, у него к тебе дело есть. Давай зайдем, там и поговорим.
«Ремонт обуви» находился на нижнем этаже Дома быта. У Михалыча имелся свой закуток, оборудованный прессом и еще каким-то станком непонятного назначения с торчащим внутри ботинком. От общего коридора он отделялся простой фанерной дверью. У окна, большие стекла которого были заклеены изнутри газетами, притулился стол на тонких металлических ножках с облупившейся черной краской, накрытый клетчатой клеенкой. На этот стол я сразу и выставил бутылку «Посольской», отметив, что глаза Михалыча тут же забегали.
– Ну что, может, сначала за знакомство? – предложил я.
– А че ж, можно…
– Ты только, Михалыч, выдай мне товар, и я побегу, а вы тут хоть до завтрашнего утра сидите, – вклинился Костя. – Где у тебя пакеты?
Михалыч открыл маленьким ключом шкафчик, больше смахивающий на сейф, из внутренностей которого извлек свернутые в рулон пакеты. Положил на стол, развернул. Пакеты были сделаны на совесть, казались крепкими, каждый с матерчатыми ручками, сверху обклеены пленкой, а под пленкой – разные картинки. Один пакет ослеплял белозубой улыбкой Муслима Магомаева, с другого пронзительно глядела какая-то симпатичная женщина, не иначе актриса, на третьем были изображены «Жигули» 6-й модели…
– О, ВАЗ-2106! Новая модель! Круто… Эти я тогда толкаю по пятнадцать, окей? Так, сколько всего пакетов… Десять? Отдаешь, как обычно, по трехе, и как обычно, под реализацию? Ну все, бывайте! Беседуйте тут, и ни в чем себе не отказывайте.
Спровадив Костю, Михалыч подошел к шкафчику и извлек из него нехитрую закусь: порезанное ломтиками сало с розовыми прожилками и полбуханки черного хлеба. Молча нарезал хлеб большими кусками, налил водки каждому из нас по половине граненого стакана, поднял свой:
– Ну… Меня зовут Василий Михайлович, можно просто Михалыч.
– А я Сергей.
– Тогда за знакомство.
Осушив свой стакан, занюхал корочкой хлеба, подождал, когда я допью свою водку, и пока гость закусывал, налил по второй.
– Так чего хотел-то?
Пришлось повторять то, что я рассказал Константину при нашей первой встрече. За время повествования Михалыч успел налить по третьей, после принятия которой кончик его носа порозовел, а глаза заблестели.
– Понятно, а какие расклады тебе Костя предложил? Угу, ясно… Как я и думал.
В бутылке содержимого оставалось где-то на треть, когда Михалыч решительно поднялся и убрал початую «Посольскую» в шкаф-сейф. Туда же отправил недоеденное сало. Затем смахнул с клеенки хлебные крошки, сел, сцепив натруженные пальцы в замок.
– Андрюха, я Костяну еще не говорил, говорю тебе… В общем, решил я завязывать с пакетами. На кусок хлеба с маслом мне и так хватает, да еще пенсионер уже как полгода. А пакеты – ненужный риск. У нас тут недавно парикмахеров шерстило ОБХСС[1]. Люди реальные сроки получили. Поглядел я на это дело, и что-то тошно мне стало. Подумал, что нужно завязывать, а то ведь если что – какой позор! Да и срок могут впаять. У меня по малолетке уже была судимость, получается – рецидивист. Не хочу я такого. Все думал, как Косте сказать. Но тут вот ты подвернулся. Короче, я расскажу и покажу тебе всю технологию. Но не сегодня. Приходи завтра в это же время к черному ходу. Договорились? Ну и хорошо, а сейчас давай прощаться, работа ждет.
Глава 17
Светало уже в четвертом часу утра, да еще на Пензу навалилась жара, поэтому даже с открытым окном я просыпался не позднее шести. Уже в такую рань марево нависало над городом и готовилось выжать соленую влагу из человеческого организма. На рассвете того дня, когда я должен был вновь идти к Михалычу, осваивать азы пакетноделательного искусства, меня посетила мысль относительно здорового образа жизни.
В прежнем времени я периодически посещал «тренажерку», да и с учениками любил погонять мячик после уроков. Здесь же, пока адаптировался, о занятиях спортом как-то и не задумывался, не до того было. А накануне вечером, принимая душ, отметил, что на Валиных харчах оброс жирком. Постройнеть не помогала даже работа грузчиком, все же я таскал мешки с картошкой не с утра до вечера, а два-три раза в день.
И вот, глядя, как рядом в постели сопит моя любимая женщина, подумал, что не мешало заняться хотя бы бегом, пока погода позволяет. Экипировки для занятий спортом я в квартире Валентины не замечал, значит, нужно будет купить обычные кеды и треники подешевле, чтобы не напрягать семейный бюджет.
Свои мысли я озвучил за завтраком, состоявшим из омлета и чая с бутербродами.
– Погоди, я сейчас, – сказала Валя, поднимаясь с табуретки.
Она минуты три рылась в шкафу, и наконец извлекла оттуда тренировочные штаны.
– Ну-ка, примерь.
Я натянул «треники», которые вроде бы пришлись впору. Правда, коленки отвисали, ну да что ж теперь, в это время костюмы от «Адидас» носят только спортсмены да состоятельные люди. Ни к тем, ни к другим мы не принадлежали, хотя, судя по Валиному достатку, могли рассчитывать на утверждение в среднем классе. Наверное, она могла бы достать для меня импортную экипировку, но я такого расточительства позволить не мог.
– А вот еще майка, подойдет?
Простая темно-синяя майка тоже на меня налезла без проблем. Сошлись во мнении, что осталось только приобрести кеды. На кроссовки, которые в 1975-м считались заграничной диковинкой, я даже не рассчитывал.
– На вот, пять рублей вроде должно хватить на кеды, в свободное время пробежишься по магазинам. Кстати, завтра Ленка приедет, поживет на каникулах недельку. А потом они с курсом едут в Среднюю Азию на какие-то раскопки. Я ей уже написала про тебя…
– А она что?
– Да нормально, порадовалась, что живет со мной такой интересный человек, работает грузчиком, а пишет книги, да еще без вредных привычек. Спать Ленка будет на своей кровати, так что ввиду отсутствия второй комнаты все это время будем просто спать, не отвлекаясь на… сам знаешь, на что.
– Секс, ты хотела сказать? – улыбнулся я.
В СССР вроде секса нет, как выразилась одна из участниц телемоста, кажется, Ленинграда с Бостоном в 1986 году. Только вот откуда дети берутся – загадка. Хотя, наверное, все же разъясняют на уроках анатомии.
С приобретением спортивной обуви я решил сегодня не торопиться. Главным было посещение Дома быта, где Михалыч обещал ввести меня в курс дела относительно кустарного производства пакетов. У черного хода я появился заранее, правда, решив не отсвечивать лишний раз, прохаживался чуть в сторонке, делая вид, что просто бесцельно прогуливаюсь.
Ровно в 11 часов дверь черного хода приоткрылась и, как и в прошлый раз, оттуда высунулась кудлатая голова Михалыча. Он принялся озирать окрестности, щурясь на ярком свету. Заметив, как я приближаюсь, махнул рукой:
– Заходь!
Я прошмыгнул следом за Михалычем, и вот я вновь в его закуточке, а на столе уже лежат «ингредиенты» для изготовления пакетов.
– Вот, гляди сюда… Это сам пакет, изначально всего-навсего полипропиленовая тара из-под сухого молока. Беру у знакомой на кондитерской фабрике. Коли точно решишь заняться – сведу. Но если мне она их по блату дарила, то с тебя, пожалуй, копеек по 50, а то и по рублю будет просить за пакет. Ну это там решите…
Также тебе понадобится картинка и толстая полиэтиленовая пленка. Картинку можешь выдрать из журнала «Советский экран» или «За рулем»… В общем, что попадется симпатичное, желательно не рваное и не мятое. И само собой, все лишние надписи отрезай, оставляй только картинку. При желании можешь вместо картинки заделать какую-нибудь надпись на пакете, у меня где-то еще валялась пара трафаретов, надо щас глянуть. Пленку для теплиц я покупаю в хозяйственном. Одного погонного метра тебе хватит на пару пакетов. Бери больше, чтобы сто раз не бегать. А теперь запоминай, как выглядит сам процесс.
Михалыч положил на одну сторону пакета картинку с летним пейзажем, заявив, что вторую сторону можно ничем не прокладывать, а то слишком жирно будет.
