Виктор Пелевин - Священная книга оборотня
Но он избегал причинять мне боль. На мой взгляд, он мог бы вести себя чуть агрессивнее — я была к этому готова. Но так тоже было ничего. Я имею в виду, я заранее настраивалась на боль и страдание и была готова вытерпеть большее. А испытание оказалось не таким мучительным, как я ожидала.
Но все-таки для порядка я стонала время от времени:
— Ой, больно! Да не долби ты так, волчина чертов. Нежно, плавно… Вот так.
*
Письмо от И Хули было длинным.
«Здравствуй, рыженькая.
Так приятно видеть, что ты совсем не изменилась и все еще пытаешься вывести на путь истинный мою заблудшую душу.
Ты пишешь, над тобой сгущаются тучи. Ты это серьезно? Тучи, насколько я помню, сгущаются над тобой уже лет семьсот; опыт показывает, что в большинстве случаев тебе просто надо начать думать о чем-нибудь другом. Может, и на этот раз все не так страшно?
Ты серьезно хочешь приехать в Англию? Ты думаешь, тебе здесь будет лучше?
Пойми, Запад — это просто большой shopping mall. Со стороны он выглядит сказочно. Но надо было жить в Восточном блоке, чтобы его витрина могла хоть на миг показаться реальностью. В этом, мне кажется, и был главный смысл вашего существования — помнишь песню „Мы рождены, чтоб сказку сделать былью“? На самом деле, здесь у тебя может быть три роли — покупателя, продавца и товара на прилавке. Быть продавцом — пошло, покупателем — скучно (и все равно придется подрабатывать продавцом), а товаром — противно. Любая попытка быть чем-то другим означает на деле то самое „не быть“, с которым рыночные силы быстро знакомят любого Гамлета. Все остальное просто спектакль.
Знаешь, в чем тайный ужас здешней жизни? Когда ты покупаешь себе кофточку, или машину, или что-то еще, у тебя в уме присутствует навеянный рекламой образ того места, куда ты пойдешь в этой кофточке или поедешь на этой машине. Но такого места нет нигде, кроме как в рекламном клипе, и эту черную дыру в реальности оплакивают все серьезные философы Запада. Сквозь радость шоппинга просвечивает невыносимое понимание того, что весь наш мир — огромный лыжный магазин, стоящий посреди Сахары: покупать нужно не только лыжи, но и имитатор снега. Ты ведь понимаешь метафору?
Кроме того, есть и специфическая трудность для нас, лис. С каждым годом все труднее сохранять identity и ощущать себя проституткой, с такой скоростью здесь проституируется все вокруг. Если ты слышишь доверительный голос старого друга, можешь быть уверена, что он советует тебе купить два флакона шампуня от перхоти, чтобы бесплатно получить третий. Помню одно словечко, которое ты постоянно норовила ввернуть в разговор к месту и нет — „уроборос“. Кажется, так называется змея, кусающая свой хвост. Когда у такой змеи и голова и хвост существуют только как спецэффект в рекламном клипе, не так уж радостно, что тело живое и жирное. То есть, может, это и радостно, но эту радость некому испытать.
Ваш мир скоро будет похож на наш (во всяком случае, для тех, кого оставят обслуживать перекачку нефти), но пока в нем еще остались теневые зоны, где царствует спасительная двусмысленность. Именно там душа вроде твоей может обрести если не счастье, то хотя бы равновесие. Если эти зоны двусмысленности за тебя создают другие, наслаждайся ими, пока они есть. Мир не всегда будет таким. Это я поучаю тебя в ответ на твои нотации.
Теперь об английских мужчинах. Не суди о них по коротким встречам в „Национале“. Здесь они совсем другие. Помнишь Юань Мэя, за которого сестричка Е вышла замуж в 1739 году? Ты наверняка его не забыла — ученый из Академии Ханлинь, который изучал маньчжурский язык и собирал истории о нечисти… Он, кстати, знал, кто на самом деле сестричка Е. Потому он на ней и женился. Его книга (она называлась „О чем не говорил Конфуций“) наполовину состоит из ее рассказов, но есть в ней и любопытные этнографические зарисовки, В те времена Англию называли „Страна Красноволосых“. Вот что Юань Мэй написал об англичанах — привожу отрывок целиком:
„407. ЖИТЕЛИ СТРАНЫ КРАСНОВОЛОСЫХ ПЛЮЮТ В ПЕВИЧЕКЖители страны Красноволосых часто распутничают с певичками. Когда устраивают пирушки, то приглашают певичек, раздевают их, усевшись вокруг, и плюют им в тайное место. Большей близости им не надо. Кончив плевать, отпускают их, щедро наградив. Это называется „деньги из общего котла““.
Этот рассказ, который может показаться исторически недостоверным, удивительно точно отражает ту операцию, которую проделывает с открывшейся ему женской душой английский аристократ (к счастью, здешняя система привилегированного образования еще в ранней юности превращает большинство из них в гомосексуалистов). Раньше я часто думала, наблюдая за англичанами: что, интересно, скрыто за этой непробиваемой, веками ковавшейся броней лицемерия? А потом поняла — именно вот это простое действие. Больше там ничего нет, и в таком минимализме — залог прочности здешнего мироустройства.
Поверь, приехав в Лондон, ты будешь чувствовать себя плевательницей, одиноко бродящей среди харкающих в душу снайперов, для которых женское равноправие означает лишь одно — возможность сэкономить на „деньгах из общего котла“.
Что касается сверхоборотня… Ты знаешь, мне кажется, ты слишком увязла в интроспекции. Подумай, если бы все самое важное заключалось в нас самих, зачем был бы нужен внешний мир? Или ты считаешь, что он уже ничем не способен тебя удивить и достаточно просто сидеть у стены на пыльном коврике для медитации, отталкивая набегающие мысли, как пловец мертвых медуз? А вдруг среди них окажется золотая рыбка? Мне кажется, рано ставить крест на этом мире — может оказаться, что ты тем самым ставишь его на себе. Знаешь, что мне вчера сказал мой муженек? „Сверхоборотень придет, и ты увидишь его так же ясно, как видишь сейчас меня“. Даже если бы я в душе соглашалась с тобой, разве я посмела бы спорить с главой дома Крикетов?:-=))) Но давай, моя милая, обсудим все при встрече. Через неделю мы с Брайаном будем в Москве — не выключай мобильный!
Люблю и помню,
твоя И».Дочитав письмо, я покачала головой. Скоро кому-то придется плохо. Знак:-=), похожий на ухмылку военного преступника Гитлера, был принятой у И Хули черной меткой — он означал, что у нее на уме мрачные и жестокие замыслы. Впрочем, чего еще ждать от самой безжалостной лисы из всей нашей семейки? Она такая во всем, подумала я. Просишь о помощи, а она советует тебе думать о чем-нибудь другом. Тучи, мол, тебе только мерещатся…
Хотя, может быть, она права? Ведь дела обстояли совсем не так плохо, как я предполагала еще вчера. Меня переполняло желание рассказать кому-нибудь о своем вынужденном романе. Но кому? Можно было, конечно, выложить все таксисту, а потом заставить его позабыть услышанное. Только опасно так шалить на дороге. Нет, надо дождаться И Хули, думала я. Она уж точно выслушает меня с интересом. Кроме того, она столько веков издевалась над моей девственностью, что будет приятно утереть ей нос. Несмотря на всю ее изощренность, таких любовничков у нее никогда не было, если не считать одного беса-якши в шестнадцатом веке. Но даже он в сравнении с Александром казался жалок…
Тут я пришла в себя — письмо сестрицы напомнило мне о самом главном.
Уже давно я знала: момент, когда тебя переполняют житейские восторги или печали — лучшее время для практики. Выключив компьютер, я расстелила на полу гимнастический коврик из пенистого пластика. Потрясающая вещь для медитатора, жаль, таких не было в древности. Затем я поставила на него подушку, набитую гречневой шелухой, и села на нее в лотос, свесив хвостик на пол.
Духовная практика лис включает в себя «созерцание ума» и «созерцание сердца». Сегодня я решила начать медитацию с созерцания сердца. Сердце не играет в этой технике никакой роли, кроме метафорической. Условности перевода: китайский иероглиф «синь» имеет много разных значений, и точнее, наверное, было бы название «созерцание сокровенной сути». А с практической точки зрения правильнее всего назвать эту технику «дерганье хвоста».
Если дернуть за хвост собаку или кошку, они чувствуют боль, это знает каждый ребенок. Но если сильно дернуть за хвост лису, происходит нечто недоступное пониманию даже самой умной бесхвостой обезьяны. Лиса в ту же секунду чувствует всю тяжесть своих лихих дел. Это связано с тем, что именно с помощью хвоста она их совершает. А поскольку у любой лисы, кроме совсем уж полных неудачниц, лихих дел за спиной навалом, результатом оказывается чудовищный удар совести, который сопровождается устрашающими видениями и ошеломляющими прозрениями, от которых не хочется жить дальше. В остальное время совесть нас не тревожит.
