Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина (сборник)
Кроме того, Валентин не находил в себе склонности к правлению. Если он действительно был короналем, его должны были много лет обучать на Замковой горе искусству пользоваться властью, но теперь в нем не осталось и следа этих знаний. Какой же из него монарх, если он ничего не помнит и ничего не умеет?
И все же… И все же…
Он взглянул на Карабеллу. Она не спала. Глаза ее были открыты и следили за ним. Благоговейный страх в ней все еще оставался, но ужаса больше не было.
— Что ты будешь делать, лорд?
— Раз и навсегда — зови меня Валентином.
— Если ты приказываешь…
— Приказываю.
— Скажи, Валентин, что ты будешь делать?
— Продолжать работать со скандарами, — ответил он, — жонглировать, совершенствовать мастерство, внимательно следить за снами, выжидать, стараться понять. Что еще я могу сделать, Карабелла?
Он легко дотронулся до ее руки.
Карабелла на секунду сжалась, но затем накрыла его руку своей.
Валентин улыбнулся.
— Что еще я могу сделать, Карабелла?
Часть 2. Книга метаморфов
Глава 1
Гэйрогский город Дюлорн был поистине чудом архитектуры, городом застывшего блеска. Он тянулся на двести миль вверх и вниз по ущелью Дюлорн. Хотя протяженность города была столь велика, в нем преобладали вертикали: громадные сияющие башни фантастических конструкций поднимались, как острые клыки, из мягкой, богатой гипсом почвы. Единственным строительным материалом в Дюлорне был местный камень — легкий, воздушный кальцит, который благодаря высокой отражательной способности сверкал, как бриллиант. Из него жители Дюлорна строили свои высокие островерхие здания, украшали их балконами, парапетами, массивными вычурными опорами, консолями, сталактитами и сталагмитами, кружевными мостами, перекинутыми высоко над улицами, колоннадами и навесами.
Жонглерская труппа Залзана Кавола вошла в город с запада ровно в полдень, когда солнце стояло над головой и заливало своим сиянием стены гигантских башен, по которым словно танцевали потоки белого пламени. У Валентина захватило дух, он с изумлением взирал на идеальное сочетание света и формы.
Дюлорн насчитывал четырнадцать миллионов жителей и относился к числу крупных городов на Маджипуре, но не был крупнейшим. На континенте Алханроэль, как говорили Валентину, города таких размеров не были редкостью. Даже здесь, на Зимроэле, в краю землевладельцев встречались города еще больших Размеров. Но Валентин был уверен, что ни один из них не сравнится с Дюлорном по красоте. Дюлорн выглядел и холодным и огненным одновременно. Его сверкающие шпили обладали ка-ким-то неизъяснимым очарованием, они приковывали к себе внимание, как холодная неотразимая музыка, как пронизывающие звуки мощного органа, прокатывающиеся через мрак космоса.
— Сельской гостиницы здесь нет! — радостно воскликнула Карабелла. — Мы будем жить в отеле с тонкими простынями и мягкими подушками!
— Неужели Залзан Кавол так расщедрится? — спросил Валентин.
— Расщедрится? — рассмеялась Карабелла. — А что ему остается делать? В Дюлорне предлагают только роскошное жилье. Если мы ночуем здесь, то либо спим на улице, либо, как герцоги. Середины нет.
— Как герцоги, — задумчиво повторил Валентин. — Спать, как герцоги. Почему бы и нет?
Утром перед уходом из гостиницы он взял с Карабеллы клятву никому не говорить о ночных событиях — ни Слиту, ни сканда-рам, ни даже толкователю снов, если Карабелле вдруг понадобится встреча с ним. Он потребовал, чтобы она поклялась именами Повелительницы Снов, понтифекса и короналя. Он настоял также, чтобы она обращалась с ним только как со странствующим жонглером Валентином. Требуя клятвы, Валентин говорил с силой и достоинством короналя, и несчастная Карабелла, стоя на коленях и дрожа, так же боялась его, как если бы на нем была звездная корона. Он же чувствовал себя в какой-то степени обманщиком, поскольку отнюдь не был убежден, что странные сны прошлой ночи как-то изменили его. Но все же этими снами нельзя было пренебречь, и приходилось соблюдать осторожность: хранить тайну, идти на обман. Валентин решил так поступить неожиданно для самого себя. Он взял клятву даже с Делиамбера, хотя сомневался, можно ли верить врууну-колдуну. Но Делиамбер, похоже, поклялся совершенно искренне.
— Кто еще знает об этом? — спросил Делиамбер.
— Только Карабелла, но я связал ее такой же клятвой.
— Ты ничего не говорил хьорту?
— Виноркису? Ни слова. Почему ты спрашиваешь?
— Уж очень он внимательно следит за тобой и задает слишком много вопросов. Не нравится он мне.
Валентин пожал плечами.
— Хьорты мало кому нравятся. Но чего ты опасаешься?
— Он хорошо скрывает свои мысли, и аура у него темная. Держись от него подальше, Валентин, иначе он принесет тебе беду.
Жонглеры проехали по широким сверкающим улицам до отеля. Их вел Делиамбер, в голове у которого, похоже, имелась карта любого уголка Маджипура. Фургон остановился перед башней громадной высоты и поразительно фантастической архитектуры — с минаретами и сводчатыми арками, с сияющими восьмиугольными окнами. Выйдя из фургона, Валентин остановился и, раскрыв рот от изумления, огляделся.
— Ты выглядишь так, словно тебя огрели по голове, — проворчал Залзан Кавол. — Никогда не видел Дюлорна?
Валентин сделал уклончивый жест.
Его поврежденная память не сохранила воспоминаний о Дюлорне. Но кто хоть раз видел этот город, не смог бы его забыть. Он спросил:
— Есть ли что-нибудь более замечательное во всем Маджи-пуре?
— Да, — ответил скандар. — Миска горячего супа, кружка крепкого вина, шипящее на открытом огне жаркое. Ты не можешь есть прекрасную архитектуру. Даже сам Горный замок не представляет никакой ценности для голодного, — Залзан Кавол фыркнул, довольный собой, и, подняв свой багаж, направился в отель.
— Я ведь говорил только о красоте городов! — смущенно сказал ему вслед Валентин.
Телкар, обычно самый молчаливый из скандаров, заметил:
— Залзан Кавол восхищается Дюлорном куда больше, чем ты думаешь, но никогда в этом не признается.
— Он признает достойным восхищения только Пилиплок, где мы родились, — вставил Гибор Хаэрн. — Добрые слова о любом другом месте кажутся ему предательством.
— Ш-ш-ш! — предостерег Ерфон Кавол. — Вот он!
Их старший брат появился в дверях.
— Ну? Долго вы будете стоять? Через полчаса репетиция! — Желтые глаза Залзана Кавола горели, как у хищника. Он заворчал, угрожающе сжал четыре кулака и исчез.
«Странный хозяин, — подумал Валентин. — Где-то глубоко под косматой шкурой прячется вполне культурная и даже — кто знает? — добрая личность. Но Залзан Кавол изо всех сил старался выглядеть грубым».
Жонглеров пригласили выступить в Непрерывном цирке Дю-лорна, городском увеселительном заведении, которое работало ежедневно и круглосуточно. Преимущественно населявшие этот город и его окрестности гэйроги спали не ночами, а по сезонам, по два-три месяца кряду, в основном зимой. А когда бодрствовали, непрерывно жаждали развлечений. По словам Делиамбера, они хорошо платили, а в этой части Маджипура странствующих артистов всегда было мало. Когда труппа собралась на послеобеденную репетицию, Залзан Кавол объявил, что они выступают после полуночи, с четырех до шести.
Валентин расстроился. После тяжелых открытий последнего времени он с особым нетерпением ждал в эту ночь руководства, которое мог дать ему сон. Но можно ли надеяться на полезные сны, если самые подходящие для этого часы он проведет на подмостках?
— Мы можем лечь спать пораньше, — заметила Карабелла. — Сны приходят в любой час. Или, может, тебе назначено время для послания?
Слова прозвучали достаточно дерзко для той, что еще так недавно трепетала перед Валентином. Он улыбнулся, показывая, что не обижен, ибо уловил скрытую за насмешливым тоном неуверенность.
— Я вообще могу не уснуть, зная, что придется вставать так рано.
— Пусть Делиамбер коснется тебя, как в прошлую ночь, — посоветовала Карабелла.
— Я предпочитаю засыпать сам, — ответил он.
Так он и сделал после дневных занятий и сытного ужина из вяленого мяса и холодного голубого вина. Валентин занял отдельную комнату и перед тем, как лечь в постель на прохладные тонкие простыни, годные, как говорила Карабелла, для герцога, поручил свой дух Хозяйке Острова Сна и молил ее о послании. Такое разрешалось и часто делалось, но не всегда приносило плоды. Теперь ему больше всего нужна была помощь Повелительницы Снов. Если он и в самом деле свергнутый корональ, тогда она — его мать по плоти и по духу и может подтвердить его личность и указать ему путь.
Засыпая, он старался вызвать зрительный образ Хозяйки и ее Острова, дотянуться через тысячи миль до нее и воздвигнуть мост над необъятной пропастью, чтобы хоть искра сознания достигла Хозяйки и помогла ей установить контакт с ним. Ему мешали пробелы в памяти. Считалось, что черты лица Повелительницы Снов и география Острова известны каждому взрослому маджипурцу так же хорошо, как лицо кровной матери и предместья родного города. Но в искалеченном мозгу Валентина по большей части была пустота, которую приходилось заполнять с помощью воображения.
