Райдо Витич - Анатомия Комплексов (Ч. 2)
— Я…хочу, наконец, ясности в наших отношениях. Конечно, может быть, я выбрала неподходящее время для выяснений..
— О-очень неподходящее.
— Тем не менее, я настаиваю на разговоре. Иначе…ничего не изменится. Никогда. Завтра опять совет, твоя наложница, брат… твой, мой и масса других важных дел и персон. Я не желаю с ними конкурировать и ждать, когда мне представится возможность не то, что поговорить, а и увидеть тебя!
— Эльхолия, не нужно утрировать, мы видимся каждый день…
— Ага, во время приема пищи и в обществе посторонних.
— А что Монтррой стал посторонним? — скептически выгнул бровь Иллан, еще надеясь перевести разговор в шутку.
— Я не его жена, я твоя жена! — с нажимом выкрикнула девушка. — Я вижу его чаще, чем тебя! А общество мужа заменяет мне общество слуг!
Сегюр сжал зубы, повертел бокал: "" Хорошее" продолжение «удачного» дня!" И со стуком опустил бокал на поднос.
— Хорошо! Ты хочешь поговорить? Выяснить отношения? Замечательно! Давай! Правильно, хватит играть роль счастливых супругов, пора все расставить на свои места. Поздновато, правда, ну, да ничего, главное сподвиглись. Благодарю! — Иллан желчно глянул на девушку, отвесив ей насмешливый поклон и встал. — Твой брат мечтал, чтоб я заключил с тобой союз, отец не был против и ты, насколько я помню! Я не скрывал, что питаю к тебе лишь дружеские чувства, и раз 100 за год помолвки сказал тебе об этом. Ты знала, на что идешь, так что тебе надо? Что ты от меня хочешь?
— Признание меня женой! — вскочила девушка. — Признание нашего союза действительным! Я хочу чувствовать себя нужной, желанной!
— Ах, вот в чем дело, — качнул головой мужчина: " И всем нужно от меня больше, чем я могу дать… всем, кроме Шэгоны". И развел руками. — Я не могу тебе в этом помочь.
— Почему?
— Хочешь знать? Хорошо. Я скажу. И буду предельно откровенен, — Иллану хотелось пощадить ее чувства, но видимо настал тот момент, когда тактичность становится излишней и лишь усугубляет положение, запутывая ситуацию. — Я не питаю к тебе ничего, кроме дружеского расположения. Ты абсолютно не привлекаешь меня, как женщина. С тобой холодно и ….скользко. Извини. Наш союз — большая ошибка. Возможно — я виноват. Мы не должны были заключать союз, и этот разговор должен был состояться несколько месяцев назад,…нет, год, как минимум.
Эльхолия растерянно моргнула: меньше всего она желала подобной откровенности.
Иллан виновато посмотрел на нее:
— Я понимаю… твои требования естественны. Ты молода, красива, ранима и …нуждаешься в сильном заботливом мужчине рядом, но это не я. Прости — так вышло, бывает. Но не стоит возводить это в степень трагедии. Мы живем вместе мало, есть время и возможность все исправить. Нужно исправить, необходимо. Так будет лучше и для тебя, и для меня. Нам всего лишь и нужно объявить союз расторгнутым. Ты согласна?.. Он еще не признан действительным, это будет легко. Заявления об обоюдном согласии на расторжение будет достаточно. Буквально через полгода ты сможешь взять другого мужа, более достойного. Я обязуюсь обеспечить тебя, обеспечивать. Ты никогда ни в чем не будешь нуждаться. Я буду рад остаться твоим другом, помогать всем, чем смогу. Всегда. Мы больше приобретем, чем потеряем, если наконец перестанем третировать друг друга обременяющими, пустыми узами.
Иллан наградил супругу длительным ступором. Она стояла, разведя руки в стороны, в немом изумлении и разглядывала мокасины супруга, силясь понять: в какой момент в его голове созрело подобное решение? Что послужила тому причиной? Она?
Нет, ни на что похожее она и не намекала.
Она холодна? Его к ней не влечет? Ерунда, отговорка, ложь! Он всегда приветлив с ней, отстранен, немного холоден, но …заботлив, доброжелателен, а когда болела, был даже нежен. Нет. Дело не в ней — кто-то спровоцировал его, кто-то, имеющий авторитет в его глазах. Не Мнтррой, ясно. Арифа, Мансигэф, Таяф — неугомонные друзья-повесы. Те если и могут одарить Иллана безумной мыслью, то лишь в сфере приключений на его царственную голову. В их головах имеется лишь три направления извилин: свобода, экстрим, девушки…
Наложницы. Шэгона? Она больше не помешает Эльхолии, завтра она уйдет к своим пращурам, в пылу, бреду и собственных испражнениях. Хватит, потешила сегюр и сегюр-мэно. Эльхолия прослушивала все их разговоры, от слов приветствия до сладострастных стонов. Их беседы были незамысловаты, и в основном речь шла о пустяках, но иногда …Рэйсли и Алена!
Девушка вспомнила, какие взгляды бросал Иллан в сторону невестки, его подозрительно трепетное отношение к ней. Вот она — причина. Змея! Мало этой наглой канно своего мужчины, она желает получить и чужого! Стерва!
Девушка побелела от гнева и вперила неласковый взгляд в супруга, гордо вскинув подбородок:
— Я не собираюсь расторгать союз. Этому не бывать, — заметила глухо и выплыла из комнаты.
Иллан молча проводил ее взглядом и кивнул: значит, пытка союзом будет иметь продолжение. Плачевное. И для него и для нее. Первые всходы уже есть.
Интересно, она слышала хоть слово из того, что он ей сказал? Наверняка нет. Если женщина слышит что-то неприятное для себя, она, как правило, старается это тут же забыть или переадресовать другому, чтоб не портить цвет лица излишними переживаниями и не награждать его «мыслительными» морщинками. Логично.
Мужчина грустно улыбнулся и, тряхнув волосами, пошел ужинать. Хоть это-то он может себе позволить? В тишине и покое принять пищу — он заслужил. Пусть это послужит некоторой компенсацией потрепанным нервам и изрядно подпорченному настроению.
Иллан ужинал, наслаждаясь одиночеством, и с тоской вспоминал холостяцкие деньки. Но суетный день не желал оставлять сегюр в покое и передал свои полномочия вечеру. Начало положила жена, а теперь появился и ее брат.
Монтррой без приглашения, молча, с каменным лицом, несколько бледным и более замкнутым, не довольным чем обычно, прошествовал к столу и сел напротив сегюр, вперив в него тяжелый, немигающий взгляд.
Мужчина вздохнул, сплел пальцы в замок и, пристроив на них подбородок, ожидающе уставился на незваного гостя.
Троуви молчал долго: двигал челюстями, пристраивал бренное тело за столом, злобно пыхтел, шарил взглядом вокруг и усиленно молчал, словно онемел за то время, что Иллан его не видел. Отчего-то поведение троуви сегюр не удивляло. Он лишь тяжело вздохнул:
— Ну? Что у нас еще плохого?
— Моя жена мертва. Сэн-сэш. В присутствии Лоан. Я только от него. И не верю ни одному слову. Он обвинил Массию в покушении на сегюр-мэно. Возмутительная ложь!.. — выпалил тот.
Троуви переполняли негативные чувства. Он смолк и поджал губы, чтоб не сорваться и не осквернить слух сегюр отборными оскорблениями в адрес его родственников.
— Постой, — весть была неожиданной и Иллан несколько растерялся, потер лоб, соображая. — Подробности?…
— Лоан предъявил мне стелы, которые выпустили на моей территории в его канно. И заявил, что основные улики в ее голове, он, дескать, без труда предоставит их в случае необходимости, но сейчас не считает нужным тревожить жену. И так все ясно. Ему! — троуви грохнул кулаком об стол, не сдержавшись, и зажмурился, откинувшись на спинку кресла.
Массия….Порой он был несправедлив к ней, резок, не воздержан. Порой не замечал и игнорировал намеренно и все же был сильно привязан к ней. Она была его единственным другом, человеком, кому он фактически полностью доверял, на которого мог положиться, с которым мог поделиться и тревогами, и заботами, и радостями, не заботясь о том, что она подумает, как отнесется к нему. И вот теперь ее нет, и он остался один. Правда, остались еще Эльхолия и Алорна, но что к первой, что ко второй, Монтррой испытывал легкое чувство брезгливости. Они были лишь способом достижения определенной цели, нужными, но неодушевленными предметами, в то время, как жена являлась соратником, с которым он готов был разделить победу, для которой и готовил сладкий пирог всевластия и могущества. Она понимала его, принимала и помогала искренне, потому что цель их была одна на двоих. И вот теперь эта цель потеряла смысл.
Нет! Монтррой сжал кулаки — его цель имеет смысл! И более актуальный, чем раньше. Теперь он просто обязан добиться своего, чтоб порадовать жену, пусть и мертвую.
— Я требую независимого расследования. Требую жесткого наказания за содеянное. Требую смерти канно!
— Ты не в себе! — отпрянул Иллан. — Подумай, что ты говоришь? Горе руководит тобой и потому не понимаешь очевидного — ты требуешь невозможного. Рэй не станет лгать в столь серьезной ситуации, и сели он сказал, что покушение, было, значит, так оно и сеть. Стоит начать требовать подобное, тебя ждет наказание. Тебя казнят по решению совета. Официально. Массия твоя жена, ты отвечаешь за ее действия! Если покушение имело место, ты не мог не знать о ее планах! И должен был вразумить, предотвратить! Как муж, как троуви, как фагосто и законопослушный гражданин!
