Юрий Никитин - Сборник "Русские идут!"
– Нет, – возразил Ермаков. – Нет. ФВР, ЦРУ, все ваши силовые организации кровно заинтересованы в уничтожении наркобаронов, но руки коротки! А тут подвернулся случай использовать для этого арабских боевиков! Как здорово: дать им уничтожить это гнездо, а затем перебить их самих. Потому нас и ждала большая группа «дельта» в сторонке. А в сторонке потому, что если прямо там в гасиенде, то возникнут новые вопросы... Что эти дельтовцы делали: то ли готовились сами напасть, то ли охраняли? Кстати, у Рамиреса неплохая подготовка, явно не ваша подвальная, однако он ни одного из наркодельцов пальцем не тронул, даже в охрану не выстрелил. Чистеньким оставался на всякий случай!.. Нет, я не виню его в сговоре с наркодельцами, но не хотел писать отчеты и оправдания своему руководству... Ну ладно, он был убит не за это.
Он перевел дух, Грязный Гарри потребовал:
– Рассказывай. Все подробно рассказывай.
Ермаков оглядел их исподлобья:
– Кто, кроме руководства, знал, что мы собираемся напасть на тюрьму?
В молчании все переглядывались, он ощутил как в воздухе к напряжение добавилось и чувство неловкости, неудобства. Всякий напряженно вспоминал, не сболтнул ли где.
Наконец Ермаков махнул рукой:
– Ладно, это не так важно. Они знали. И когда мы поехали в тюрьме, нас там ждала засада. Но мы решили проверить подозрения, сменили маршрут. Как этот Рамирес завертелся словно уж на сковородке!.. Ладно, мы дали себе сесть на хвост. Сказали, что попытаемся взобраться с западной стороны, там меньше народу, а стена выглядит не такой неприступной. Поездили еще чуть, а когда приблизились к западной, нас именно там уже ждала массированная засада... Как он сумет передать где именно нас ждать, тоже неважно. Но он передал! Никто этого сделать не мог. Нас ждали именно в этом месте.
Грязный Гарри сказал непреклонно:
– Надо выдвинуть обвинения здесь! По возвращении. Мы бы судили их нещадным судом шариата...
Ермаков развел руками:
– Успели ли?
Даже Грязный Гарри явно ощутил, что ляпнул, не подумав. Спецназ «Дельта» накрыл бы их всех раньше, чем они набросили бы веревку на шею их человека.
Вилли, все еще не спуская ненавидящего взгляда с Ермакова, сказал неожиданно:
– Не знаю, кто прав... но вообще-то они держались всегда вместе. Спали тоже все четверо в отдельной комнате. Конечно, они пришли вместе из разгромленной «Черной пантеры», но все-таки чем-то от нас отличались...
– Все мы отличаемся друг от друга! – сказал Грязный Гарри жестко. – Хотя и тренировались вместе. А они вовсе из другого штата. Я уверен, что это были наши преданные борцы за святое дело ислама. А этим, явившимся неизвестно откуда, я не верю!.. К тому же, если на то пошло, ФБР заслало бы к нам одного информатора, этого достаточно. Зачем четверых?
Ермаков поинтересовался:
– А вы не собирались основывать ячейки на местах? В других штатах?
Члены комитета переглянулись. Дмитрий ощутил заминку, понял. Неожиданно послышался могучий голос Джекобса:
– Гарри, чуть остынь, а? Мне кажется, что эти ребята... хоть они мне и не нравятся... говорят дело. Пусть Шоган или Донателло горячи, как ты считаешь, но Эрнест не должен был хвататься за пистолет. Он не мальчик. У них всегда была возможность оправдаться перед нами.
– Как?
– Да очень просто, – пожал плечами Джекобс. – Эта страна не так велика, как наша благословенная прародительница Африка. Они могли бы назвать людей, которые знают их с пеленок. И доказать, что и близко не подходили к ни к стенам ФБР, ни ЦРУ, ни к полиции.
По лицу Грязного Гарри Дмитрий видел, что глава черного мусульманства засомневался, а Ермаков взглянул на часы, сказал досадливо:
– Ребята, мы теряем время. Пора действовать. Нам нужно срочно убираться отсюда.
Грязный Гарри вдохнул с явным облегчением:
– Чем-то можем помочь?
– Да, – ответил Ермаков. Он повел глазами по сторонам. – Но будет ли это интересно всей группе?
Грязный Гарри властно взмахнул дланью. Молодежь как гуси потянулась во все выходы. Когда от «Знамени пророка» остались только трое членов комитета: Идрис, Джекобс и Вилли, Ермаков сказал негромко:
– Мы планируем захватить самолет и убраться отсюда.
Грязный Гарри невольно отшатнулся, а Джекобс покрутил головой:
– Дурость. Вас перебьют как индюшек еще на взлетном поле.
А Вилли воскликнул с блестящими глазами:
– Здорово! Захватить самолет – это круто. Но если с заложниками...
– На черта нам заложники? -сказал Ермаков брезгливо. – Нам нужен небольшой, но быстрый. Приспособленный для малых высот. Или скоростной вертолет. Если вы поможете отвлечь охрану, то мы прорвемся на поле... а там уже управимся.
Джекобс проворчал:
– Знаю, я не нравлюсь тут некоторым своим занудством... но мне все равно не по душе этот план. Охрана аэропорта покруче, чем в тюрьме. Там больше полагались на электронику да толстые стены, а в аэропорту полно переодетых агентов ФБР. Они не только откроют стрельбу при малейшем подозрении, но и поднимут тревогу. А это значит, что сразу будут перекрыты все входы и выходы! Ребята, теперь я вижу, что вы из самой глухой Бедуинии, где не имеют представления о системах охраны аэропортов. У вас нет шансов. К тому же зачем вам малый самолет, а то и вовсе вертолет? Если хотите обратно в свою Бедуинию, то надо захватывать лайнер!.. Только какая страна вас решится принять?
Ермаков покачал головой:
– Нет. Мы еще не улетаем обратно.
– Что-то еще? – спросил Грязный Гарри настороженно.
– Да, – ответил Ермаков. – У нас есть координаты спрятанного на территории страны ядерного чемоданчика.
В подвальном помещении мгновенно повеяло стужей, словно наступила морозная русская зима.
Глава 47
Фред полулежал в инвалидном кресле, удобном и нашпигованном чипами от подголовника до втулок колес. Они следили за его самочувствием и то и дело подавали сигналы, что надо сделать болеутоляющий укол или добавить в кровь раствора. Вообще-то он считал, что отделался лишь легким сотрясением мозга да парой ссадин, но врачи настаивали на реабилитации.
Они находились в кабинете Джонсона, тот манипулировал с экраном, рассматривая разрушения после рейда мусульманских боевиков... так их называли даже между собой, хотя уровень, блестящее исполнение и особая безжалостность указывали на русский спецназ. Трупы уже убрали, если не считать оставшихся под обломками или догорающих в пламени, но кровь все еще сочилась из-под камней. Фред старался не думать о десятках людей под завалом, это их все же раздавливают опускающиеся под собственным весом глыбы. Те, кто уцелел каким-то чудом, сейчас тщетно бьются в каменных щелях, а тяжелые глыбы, трещат и опускаются все ниже, прижимают, и вот уже нельзя вздохнуть, и тяжесть ломает кости, раздавливает руки, грудь...
Он вздрогнул, в тот же миг автомат кольнул под лопатку. Несколько капель успокаивающего раствора пошли в кровь, Фред ощутил как сознание начинает обволакивать вялое спокойствие.
– Сволочи, – сказал Джонсон. – Как они сумели таким малым количеством взрывчатки взорвать целый комплекс?.. Я ведь был спецом по взрывчатке... Черт, не успеваешь следить за этими новинками.
Фред напомнил, боясь нежеланием подремать или хотя бы расслабиться и не шевелить даже губами:
– Теперь они явно хотят убраться из страны. Надо перекрыть все дороги.
– Да-да, – отозвался Джонсон безучастно.
– Вы полагаете, что сумеете перехватить их до того, как кого-то убьют?
– Мы должны, – сказал Джонсон. Он повернулся к Фреду, тот увидел насколько осунулось лицо полковника. – Вы правы, надо было хватать их еще там, на их подпольной базе. А сейчас, когда они убили наших информаторов...
Фред заметил осторожно:
– Я полагал, что все были агентами ФБР.
– Они были, – скривился Джонсон. – Точнее, фэбээровцам тоже перепадали какие-то крохи. И потому числились по их ведомству. Это были лучшие ребята... Никто в отделе, даже мои руководители отделов ничего не знали. Когда один сам начал догадываться, я намекнул, что кое-где у нас имеется информатор. Просто информатор! .. Черт, я даже не знаю, смогу ли захватить этих зверей силами своего отдела. Одно дело эти фанатики, что больше играют в революцию, чем ею занимаются, другое – эти чудовища! Конечно, теперь нам пора прекращать слежку. Без моих людей в их руководстве, я уже не знаю, куда они направятся и что затеяли на самом деле. Надо брать всех. При малейшем намеке на сопротивление – уничтожать.
– Где думаете расставить своих людей?
