Филип Дик - Глаз Сивиллы (сборник)
— Впечатляет.
— Что касается нашего предложения…
— Дружище, — перебил табачник, — вы мне очень симпатичны, но есть одна проблема. Мне не на что приобрести вашу машину. Кроме того, я одиночка, делить бизнес с партнером не намерен, а посему не тратьте зря время, — закончил он с улыбкой.
— Постойте! — заволновался Стюарт. — Должен ведь быть другой выход. Допустим, мы предоставим наше изобретение в обмен на энное число сигарет сорта «Золотая марка». То есть в течение энного количества недель вы поставляете энное количество пачек, — говорил он с возрастающим энтузиазмом. — Возможно, «Гарди корпорэйшн» станет единственным официальным дистрибьютором вашей табачной продукции, откроет филиалы по всей Калифорнии. Что скажете?
— Весьма и весьма любопытно. Тем более, что сам я ничего в продажах не смыслю. О филиалах подумываю давно. Сложно торговать, когда фабрика так далеко от населенных пунктов. В свое время я даже переезжать собирался, однако потом бросил эту затею. Города погрязли в воровстве и вандализме, неохота туда возвращаться. Мой дом здесь.
Он умолчал о Бонни Келлер — подлинной причине своего затворничества в Вест-Марине. Они расстались семь лет назад, но с каждым годом он тосковал все сильнее и в глубине души надеялся ее вернуть. Бонни успела сменить множество любовников, всегда быстро разочаровывалась, а сейчас воспитывала его ребенка. Гилл нисколько не сомневался, что именно он отец Эди Келлер.
— Раз вы явились из большого мира, может, просветите бедного крестьянина о последних событиях? — повернулся он к Стюарту. — Что новенького творится? Я уже перестал включать радио, хотя сигнал со спутника прекрасный. Этот диджей утомил своей музыкой и болтовней, а уж его бесконечные чтения…
Оба расхохотались.
— Ладно, постараюсь удовлетворить ваше любопытство. — Стюарт отхлебнул кофе. — Где-то в Детройте собирают автомобиль. Кузов из фанеры, зато керосиновый двигатель.
— А керосин они где планируют брать? — ухмыльнулся Гилл. — И вообще, прежде чем собирать такие автомобили, неплохо бы запустить как минимум парочку нефтеперерабатывающих заводов, и дороги отремонтировать не помешает.
— Совсем забыл! Правительство планирует в нынешнем году открыть Сороковой маршрут через Скалистые горы. Впервые после войны.
— Прекрасная новость! Если бы не вы, сроду не узнал бы!
— А телефонная компания…
— Один момент, приятель. Как насчет капнуть бренди в кофеек? — Гилл поднялся из-за стола. — Бьюсь об заклад, вы давненько такого не пробовали.
— Угадали, — пробормотал Стюарт, завороженно глядя на квадратную бутылку.
— Пятизвездочный бренди Гилла из долины Сонома. Сам готовлю. — Он плеснул скромную порцию напитка Стюарту в чашку.
— У меня для вас тоже кое-что приготовлено. — Макконхи достал из кармана нечто плоское и сложенное, аккуратно распрямил и протянул хозяину конверт.
«Почтовая служба Нью-Йорка», — значилось на штемпеле.
— Пришло моему боссу аж с Восточного побережья, — пояснил Стюарт. — Общее время в пути всего четыре недели. Спасибо правительству Шайенны, военным, они организовали. Письма доставляются поочередно на дирижаблях, грузовиках и телегах. Только под конец курьером.
— Святые угодники! — воскликнул Гилл и налил себе бренди.
Билл Келлер ощутил рядом с собой присутствие какого-то существа — то ли слизняка, то ли улитки — и немедленно проник в него. Расчет не оправдался. Тварь оказалась слепой и глухой. Соответственно, Билл тоже ослеп и оглох, сохранив лишь способность перемещаться. В панике он принялся звать сестру.
— Что ты натворила?! Выпусти меня. Хочу обратно!
«Она нарочно это сделала, нарочно, — твердил он про себя и настойчиво полз вперед. — Только бы отыскать ее».
Надо выбираться отсюда, точнее, выкарабкиваться, но разве выкарабкаешься без конечностей? А если и повезет, то куда деваться потом?
Несмотря на все рассуждения и доводы, Билл Келлер продолжал ползти вверх.
«Как называются эти яркие огоньки в небе? — вспоминал он, не прекращая своего занятия. — Они еще светят по ночам… Смогу я увидеть их без глаз? Нет, вряд ли».
Он карабкался, соскальзывал вниз и начинал заново, по максимуму используя единственный доступный сейчас рефлекс.
Высоко в небе спутник мчал по орбите неподвижно сидящего Уолта Дэнджерфилда. Обхватив голову руками, космонавт полностью отдался жгучей боли, которая терзала его изо дня в день. «Сколько мне суждено торчать здесь? Когда я, наконец, умру?» — спрашивал он себя.
Ответа не было.
Эди Келлер с трепетом наблюдала за ползущим по земле червяком. Как-никак в нем теперь братик.
Внутри девочки сохранилась тоненькая нить, связывающая ее с Биллом. «Бум-бум-бум», — чуть слышно раздавалось в желудке. Братик слал примитивный сигнал, понятный лишь ему самому.
— Прочь из меня, червячок, прочь. Убирайся, — захихикала она. Интересно, что думает червяк о незваном госте? Удивился наверняка не меньше, чем Билл.
«Послежу-ка за ним, — решила малышка, наблюдая за передвижением червя. — Вдруг заблудится?»
— Билл, — Эди наклонилась совсем близко, — ты такой забавный. Длинный и красненький, представляешь?
Ой, надо было пересадить его в человеческое тело! И почему она сразу не догадалась! В мальчика какого-нибудь. Тогда у нее появился бы настоящий братик и партнер по играм.
Так, какие есть кандидатуры? Одноклассники? Взрослые? Мистер Барнс, новый учитель? Или…
Ну конечно! Попрыгунчик-Харрингтон. Билла он страшно боится.
Она нагнулась и посадила червяка на ладонь.
— Билл, у меня отличная идея! Слушай внимательно. — Она прижала руку к уплотнению в животе. — Возвращайся обратно, в таком виде ты мне не нравишься.
— Ненавижу тебя, — надрывался он, — никогда не прощу! Лишила меня зрения и слуха, еще и ползать заставила.
— Ну извини. — Девочка принялась раскачиваться на пятках, не выпуская из рук ненужного уже червяка. — Лучше скажи, как тебе идея? Мне идти к Попрыгунчику? Если получится, у тебя будут уши и глаза, все по-настоящему.
— Мне страшно.
— А я хочу, — Эди не переставала раскачиваться. — Соглашайся, а? Ради ушей и прочего.
Билл молчал, временно отстранившись от мира живых.
«Опять болтает с мертвяками, — рассердилась девочка. — На что они ему сдались? Трухлявые зануды. Ни поиграть с ними, ничего! Разве что посоветоваться… Только пустое это занятие. Я хозяйка, мне и решать!»
В пижаме и тапочках она побежала по тропинке туда, где стоял дом Попрыгунчика-Харрингтона.
— Если действительно этого хочешь, лучше поспеши, — предупредил Билл. — Он в курсе. Мертвые говорят, мы в большой опасности. Подберись поближе, а я притворюсь покойником и напугаю его. Он их жутко боится. Это как много-много злых пап с ремнем…
— Тихо, я думаю.
В темноте она сбилась с пути. Тяжело дыша, пыталась сориентироваться по тусклому свету месяца.
Налево и с холма вниз. Только бы не упасть. У него чуткий слух — сразу проснется.
Осторожно ступая скользкими подошвами, Эди подкрадывалась к намеченной цели.
— Давай напугаем его до полусмерти? — Билл никак не мог угомониться. — Когда будем на месте, я выпущу в эфир настоящего покойника. Тебе это вряд ли придется по вкусу… Неприятно, когда мертвый человек внутри, но пару минут потерпишь. Зато с фоком побеседуют напрямую и…
— Замолчи! — жалобно попросила Эди.
До ярко освещенного домика Попрыгунчика оставалось всего ничего.
— Не шуми, ради бога.
— Погоди, я не объяснил суть. Когда…
Вдруг все стихло. Опухоль в боку исчезла. Братик тоже.
— Билл? — с надеждой промолвила она.
Перед ней возникла странная сущность с длинными, волочащимися по земле волосами. Это нечто взмыло в воздух и оказалось на уровне лица девочки. Она успела рассмотреть круглую, как бейсбольный мяч, голову с крошечными пустыми глазками и зияющим ртом. Собственно, рассматривать больше было нечего. В ночи парила одна голова без туловища. Испустив жуткий крик и тряся седыми патлами, чудовище полетело вверх, в неизведанное доселе пространство.
— Билл, — захныкала девочка, — Попрыгунчик вытащил тебя наружу и заставляет уйти. Не надо, вернись.
Она плакала, понимая, что ждет напрасно. Вне ее тела он погибнет, как предупреждал доктор Стокстилл. А виноват Попрыгунчик, это он обрек Билла на верную смерть.
«Я ведь просила, не шуми. Ты не послушался, и вот результат».
Эди задрала голову. В чернильном небе мелькнули неясные очертания шарика, за которым волочилось что-то вроде длинного хвоста. А может, ей вообще показалось…
Она осталась одна.
«Как жить дальше? Все кончилось…» Зажмурившись, девочка, спотыкаясь, шла обратно домой, в постель. Живот слегка побаливал, как после операции.
