Максим Далин - Зеленая кровь
— Командир! Эта тварь сейчас вашего сожрет!
Тео обернулся. Хольвин сидел рядом с рысью на корточках. Кот напрягся, взъерошился и беззвучно шипел, показывая страшные клыки, а Хольвин говорил вполголоса:
— Не волнуйся, дружище, все уже позади… отчаянный же вы народ, кошки. Как ты роскошно прыгнул, красота! Я никогда в жизни такого полета не видел. Так здорово прыгнуть никто бы не смог, только рысь…
— Осторожно, Хольвин, — сорвалось у Тео с языка само собой.
Рысь мгновенно занесла лапу с кривыми лезвиями когтей.
— Не болтай глупости, Тео, — сказал Хольвин, не сводя с рыси глаз. — Кот — парень очень разумный и замечательно владеет собой. Мы с ним сейчас поговорим немножко, и он поймет, что все беды уже позади…
Тогда Локкер подошел ближе. Рысь взглянула на него — и поразилась. Настолько удивилась, что удивление выбросило ее в Старшую Ипостась. Хольвин улыбнулся.
— Ты из леса, лось, — прошептал кот, глядя расширившимися золотистыми глазами. — Настоящий лось из леса… неужели где-то есть лес?
— Лес есть, — сказал Локкер. — А я — товарищ Рамона. И Хольвин — его Хозяин. Вернее, вообще Хозяин.
На бледном осунувшемся лице кота мелькнула еле заметная усмешка.
— Пес мне говорил про тебя, Локкер. Надо же, правда… Ты, человек… твой бобик там, наверху. Он всю ночь страдал, что не может тебе позвонить. Они такие дураки, собаки…
— Замечательный кот, — сказал Хольвин и погладил кота по голове. — Геройский кот. Мы с тобой его оттуда вытащим, мы все можем, правда?
Кот взглянул на Хольвина снизу вверх и потерся об его руку щекой и подбородком.
— У меня бок болит, — сказал он жалобно-кокетливо, как могут только кошки. — Я лапы отбил. Мы с Рамоном голодные, такие голодные… Ты нас покормишь?
— Конечно, — отвечал Хольвин, начесывая пышную кошачью бакенбарду.
В этот момент к подъезду подлетели жандармские автомобили. Люди в серебристо-голубых комбинезонах, в синих беретах, вооруженные, насколько Локкер мог судить, автоматами, выскочили на тротуар, окружая дом, побежали под арку… Между тем, простые люди, которые просто остановились полюбопытствовать, что это тут происходит с утра пораньше, собирались и собирались — и на улице стало очень многолюдно.
— Здорово, Тео! — сказал, подходя, жандарм с морщинистым обветренным лицом. — Опять твои звери что-то унюхали?… Ну и зоопарк же у тебя тут…
— Привет, Урман, — сказал Тео, пожав протянутую руку. — На совещании говорилось, насколько помню, что в этом районе паршивая статистика, было дело?
Урман мрачно улыбнулся, кивнул.
— Восемьдесят пять процентов насильственных, — сообщил, смерив скованного подозрительным взглядом. — А тридцать один из них — немотивированных и особо тяжких. Плюс самоубийства… Еще какая паршивая. Предельно паршивая. По-твоему, мертвяк? И здесь?
— Да кто ж еще! — Тео кивнул на двери темного зеркального стекла. — Причем, думаю, не один. Не сомневаюсь, все твои клиенты сюда захаживали, шары погонять, пивка выпить… а может, он и еще что-нибудь предлагал, поинтереснее. Так что они очень тепло тут общались. Вот тебе и насильственные, вот и особо тяжкие. А самоубийцы — давно известный и вернейший признак мертвяка поблизости, школьная задачка. Какая вам еще нужна мотивация? Говорил же я: должны проводиться плановые рейды…
— Этот, что ли, мертвяка унюхал? — насмешливо сказал Урман, небрежно показав на Гарика, устроившегося рядом, развесив уши. — Ну и уморительная же дворняга!
— Не обижай сотрудников, — серьезно сказал Тео. — Они все понимают. Не только он — в здании мой лучший пес. Вели своим людям тут все перерыть; все внутри очень нечисто, нюхом чую. Пойдем, Гарик!
— Нюхом! — фыркнул молодой жандарм. — У своих псов научились, господин капитан?
Тео проигнорировал шпильку; уже перед самой дверью обернулся к Хольвину:
— А ты?
Хольвин на газоне угощал рысь, вернувшуюся в своего зверя, кусочками вяленой крольчатины — собачьим лакомством. Шаграт сидел рядом и тоже жевал кусочек.
— Бери собак, обыскивайте здание, — сказал Хольвин. — Я задержусь.
— Граждане, расходитесь! — снова загрохотал неживой голос. — Проводится операция, вы подвергаете свою жизнь и здоровье опасности!
Локкер так и не понял, к кому эти слова обращались: никто из простых граждан явно не собирался уходить, они только слегка подались назад. Скованного усадили в автомобиль жандармов; Тео, Урман и их люди втянулись в здание, Весна, Сапфир и Гарик ушли с ними. Капрал спецбригады вздохнул и сделал своим сотрудникам какой-то знак рукой. Локкеру это не понравилось.
— Господин посредник, — хмуро сказал тот странный, стриженый ежиком, который назвал рысь «сукой», — отойдите от зверя, его надо обезвредить.
Хольвин обернулся и выпрямился.
— Вот как? — спросил он так, что стриженому, похоже, захотелось убежать и спрятаться. — Вы всерьез собираетесь стрелять по зверю, с которым общается посредник? Не думаю, что это одобрит ваше руководство.
Кот перекинулся и привалился плечом к ноге Хольвина. Он брезгливо смотрел на спецов, вздрагивая верхней губой; у другой ноги Хольвина сидел Шаграт и морщился. Капрал спецов подошел поближе, снова вздохнул и сказал:
— Господин посредник, я все понимаю, но у нас тоже приказ и отчетность. Кошка эта опасная, двоих загрызла, как минимум. Лига Лигой, но ведь надо же и о людях подумать…
— Ну давайте подумаем о людях, господин капрал, — в голосе Хольвина проявилась кошачья насмешливая любезность. — Ваших людей, вероятно, больше всего волнует необходимость отчитаться перед начальством за этот вызов? Отчет из Лиги об опеке над рысью будет представлен в спецкоманду завтра утром. Если необходимо, запишите мой личный телефон.
Капрал обиделся.
— Вы не передергивайте, — сказал он, скривив рот. — Что в городе, проблем мало? Мы же должны все сделать по закону…
— Вам хочется пострелять, господин капрал? — спросил Хольвин. — Или вы отчитываетесь за использованные патроны? В таком случае вам лучше всего сходить в тир. Стрелять тут по живым существам я никому не разрешу.
— Бред это все, — сказал подошедший спец с квадратным лицом и маленькими глазами, спрятанными под брови. — Если в здании что нечисто, то СБ с жандармами без нас разберутся. А рысь тут не при чем, просто бешеный зверь, да еще оборотень к тому же. Вы лучше отойдите, пока он вас не порвал, — и поднял пистолет.
— Пожалуйста, опустите оружие, — тихо сказал Хольвин, не двигаясь с места. — Наверное, не стоит создавать проблемы себе и своему командованию. Мне бы не хотелось упоминать в рапорте о профнепригодности и психической неустойчивости — это упоминание лишит вас не только лицензии, но и работы в спецкоманде вообще, даже шофером.
Толпа, собравшаяся широким кругом, между тем, шелестела, как лес от сильного порыва ветра. Локкер расслышал отдельные голоса, и все выкрикивали разное:
— Убийцы сумасшедшие!
— Да оттащите же этого ненормального посредника, пока рысь на людей не кинулась!
— Стреляйте, ребята, чего смотреть! Веселуха!
— Давай, мужик, держись! Мало эти гады убивали…
— Уберите этих сволочей, им вообще все равно, в кого стрелять!
— В топку Лигу!
— Посредник, скажи, куда позвонить! Их же надо на цепи держать, живодеров…
Все-таки слишком многие, судя по этим крикам, оказались на стороне Хольвина. Квадратный смутился и опустил пистолет.
— Да что ты с ним разговариваешь! — взорвался стриженый. — Что ты его слушаешь?! Это же фанатик, ему же эта кошка дороже собственной родни! Он же, как все эти чокнутые, зверье обожает, а людей ненавидит! Что ему эти убитые! Так, мусор! Ему кошечку жалко! Да я…
Он сделал шаг вперед — Шаграт ощетинился и зарычал, а Локкер перекинулся. Спецы попятились — лось теперь занимал очень много места, стоять рядом с ним кое-кому стало очень неуютно. В толпе восхищенно ахнули. Все звуки на миг покрыл звонкий детский голосок:
— Олень! Мамочка, гляди, олень!
— Ах, шик! — крикнули в толпе. — Держись, посредник! Классный лосяра!
— Не смейте стрелять в лося, подонки!
— Смотрите, лось-перевертыш! Вот бесовщина…
Локкер высоко вскинул голову, которую венчали громадные рога, и заслонил Хольвина с рысью своим мощным корпусом. Он прекрасно понимал, какое производит впечатление — его Младшая Ипостась уже вошла в лучшую форму и весила не меньше полутоны. Он не боялся рыси и не боялся людей. Он принадлежал к Народу Бойцов за Честь и был всегда готов сражаться, когда товарищи в опасности. Хольвин ласково положил руку ему на холку:
— Не надо было, Локкер. Ты рискуешь, дружище.
«Это не важно, — подумал Локкер. — Важно, что спецы опустили оружие, отошли и шушукаются. Важно, что эти люди вокруг уже совсем не хотят, чтобы рысь убили. Этого кота нельзя убивать, он был вместе с Рамоном. Важно, что твои враги теперь не посмеют пытаться хватать тебя за руки и тащить в сторону. Я правильно поступил».
