Александр Беляев - Человек, нашедший свое лицо
Он опешил, проворчал: «Ну, ну» — и под натиском Эллен, пятясь, вышел из комнаты.
«Что-то теперь будет?..» — подумала Эллен, чувствуя, что зашла далеко. Если журналист пожалуется Престо, как он посмотрит на её поступок?
И вдруг она услыхала лай Пипа и вздохнула так, словно сбросила со спины тяжёлый мешок.
«Пусть теперь мистер Престо сам расправляется с ним как хочет».
А мистер Престо расправился очень просто.
— Никаких интервью, и поворачивайте обратно! — сказал он решительно. Престо привык обращаться с этой братией.
Журналист сразу понял, что здесь с интервью дело безнадёжно. Он мог только сердито щёлкнуть три раза аппаратом, чтобы заснять найденного Престо, но тот с быстротой ящерицы повернулся спиной, прежде чем щёлкнул затвор.
Машина уехала. Престо застал Эллен в застывшей позе со шваброй в руках.
— Этот нахал, кажется, причинил вам беспокойство? — участливо спросил Престо.
— Да, но и я ему, кажется, тоже… — ответила Эллен и, под влиянием возбуждения, рассказала Престо обо всём.
Тонио рассмеялся и низко поклонился.
— Вы прекрасно защищали мои интересы, мисс. Однако досадно! Теперь журналисты налетят, как саранча. Я отчитаю этого Пирса за его неосторожность… Хоть из дому беги… Я, впрочем, скоро уеду, но до отъезда мне ещё о многом надо поговорить с вами и вашим дядюшкой. Так вот что: как только сюда кто-нибудь явится, говорите, что я уехал в Канаду. Не церемоньтесь, если понадобится, ещё раз пустите в ход и вашу победоносную швабру.
В этот день, действительно, было ещё несколько налётов журналистов, но Эллен энергично выпроводила их, умышленно напустив на себя роль грубой, неотёсанной, бестолковой женщины. И Престо, скрывавшийся в саду, с интересом наблюдал эти сцены и шептал: «Эх, Гофмана бы сюда с аппаратом!.. Ну, ничего! Мы ещё заснимем её в этой роли!»
Вечером, когда вернулся Барри, Престо за ужином рассказал леснику-учёному и его племяннице свою необычную историю, из которой Эллен не пропустила ни слова.
— Что же вы думаете делать дальше? — спросил Барри, когда Престо окончил свой рассказ.
— У меня уже готовый план, который я создал под вашей кровлей. О нём ещё никто не знает, и пусть это пока и останется между нами… Из моего рассказа вы видите, что даже крупные артисты всецело зависят от предпринимателей, — продолжал Престо. — Мистер Питч отверг меня. Ну, что же! Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Постараюсь обойтись и без мистеров Питчей.
— Вы хотите вступить в Ассоциацию киноартистов, организовавших, как я слышал, собственное кинопредприятие? — спросил Барри.
— Ассоциация киноартистов — только первая попытка киноработников коллективной защиты своих интересов, — ответил Престо. — Но, по существу, это объединение кинозвёзд. Ассоциация сильно пропитана коммерческим душком, и средним актёрам, не говоря уж о статистах, там живётся нелегко. Притом и творчески в этой Ассоциации я не был бы вполне свободен, а мне нужна полная свобода — свобода составлять сценарии, режиссировать, играть. То, что я затеваю в этой области, — заранее можно сказать, — совсем не понравится заправилам Ассоциации.
— Отсюда можно сделать вывод, что вы хотите организовать собственное предприятие? — спросил Барри.
— Именно.
Барри ничего не ответил, только повёл бровью и, затянувшись трубкой, пустил струю дыма.
— Вы сомневаетесь в успехе? — спросил Престо и, не ожидая ответа, продолжал: — А я верю в успех. Иск мистера Питча, лечение и, главное, судебный процесс очень истощили мой капитал. Но всё же у меня осталась достаточная сумма, чтобы начать дело. По крайней мере, её хватит на то, чтобы выпустить на экран первую картину. А что дальше? На займы я, конечно, не могу рассчитывать. Банки по чувствуют опасность в моём предприятии и не только не дадут мне денег, но и всячески будут вредить мне. Это я предвижу. Но я рассчитываю на другое. Моё предприятие не будет строго коммерческим, хотя, конечно, оно не должно быть и убыточным, иначе я не выдержу борьбы. Оно должно носить кооперативный характер в гораздо большей степени, чем Ассоциация киноартистов. Это будет не только объединение артистов, но и всех, без исключения, работников, вплоть до плотников и уборщиков. В одном Голливуде всегда имеется больше сотни безработных режиссёров, тысячи киноартистов. Они охотно согласятся в первое время получать даже меньше обычного, пока предприятие не начнёт давать доход, участниками которого они станут. Но такого ограничения, я думаю, и не понадобится. Наоборот, я постараюсь поставить средних и низших работников сравнительно в лучшие условия. Спайка на почве солидарности интересов поможет нам выдержать борьбу даже с левиафанами-киноконцернами. По крайней мере, я надеюсь на это.
— Вам виднее, — сказал Барри.
— Я делаю ставку на людей, — с воодушевлением продолжал Престо. — Мне нужны верные помощники, которые понимали бы меня и на которых я мог бы положиться. И вот… я подумал о вас, мистер Барри…
— Обо мне? — с удивлением отозвался тот.
— Да, о вас и мисс Эллен. Эта дыра, хотя бы и самая живописная в мире, совсем не место для вас, образованного и умного человека. Не место и для мисс Эллен. И я предлагаю вам бросить сторожку и перейти ко мне на работу. Я гарантирую вам, что первый же оклад будет превышать вдвое содержание учителя, которое вы получали.
— Но я полный профан в кинематографии! — возразил Барри.
— Только поэтому вас и удивляет моё предложение. Кинопромышленность — ведь огромная и сложнейшая индустрия с самыми разнообразными специальностями. Для вас на первое время найдётся работа, с которой справится каждый грамотный человек. Ну, скажем, в договорном, счётном отделе. Когда же вы лучше познакомитесь с кинопроизводством, сможете занять и более ответственный пост, вплоть до управляющего, который получает весьма солидный оклад. Найдётся работа и для мисс Эллен.
— Только не сниматься! — поспешно сказала девушка.
— Выбор работы всецело будет зависеть от вас, — постарался успокоить её Тонио.
— Всё это так неожиданно, — сказал Барри, видимо, колеблясь дать согласие.
Престо понял его сомнения: перед ним был человек, уже запуганный жизненными неудачами. Он боялся потерять то немногое, что имел.
— Я откровенно сообщил вам, — начал убеждать его Престо, — что для меня лично это начинание сопряжено с риском. И рискую я большим, чем вы. Ваш же риск я не считаю большим. Ведь за год-два вы заработаете у меня столько, сколько не заработаете и за десять лет в этом парке. Вы приобретёте новые специальности, значит у вас расширятся и возможности устроиться помимо меня…
Барри всё ещё колебался. Тогда Тонио решил затронуть его слабую сторону. Тонио уже хорошо знал, как старый Джон любит свою племянницу и как огорчается, что эта неглупая, способная девушка пропадает здесь, в глуши, без образования и будущего.
— Подумайте о мисс Эллен! — воскликнул Престо. — Не век же ей возиться с тряпками и горшками!
— Обо мне не беспокойтесь! — вспыхнула Эллен. — Я не жалуюсь и вполне довольна судьбой.
— Но вы можете быть ею довольны ещё больше, — возразил Престо. — Вы попадёте в другое общество, будете встречаться с интересными, образованными людьми…
— Мне и здесь хорошо, — хмуро ответила девушка.
«Вот упрямая девчонка! Как бы она всё не испортила!» — с досадой подумал Престо. Если бы она и её дядюшка знали о причине горячего красноречия Престо! Если бы Эллен догадалась, что всё дело было в ней, что на неё Тонио возлагал столько надежд в своей новой работе!
Слова Престо об Эллен и её последний ответ, в котором прозвучала невольная грусть, видимо, произвели впечатление на старого Барри. Уже сдаваясь, он сказал:
— Вы сами должны понять, мистер Престо, что мне трудно сдвинуться с места, если бы и хотел. Что же от вас скрывать? У меня нет никаких сбережений, даже на проезд и наём квартиры…
— Всё это пустяки! — уже весело воскликнул Престо, предвидя победу. — Вы получите аванс хоть сегодня же. Хватит и на переезд, и на квартиру, и на обзаведение… Да вам и не нужно будет нанимать квартиру. Ведь я получил от прежнего Престо неплохую, просторную виллу, а живу в ней один. Весь верхний этаж пустует. Вы прекрасно можете устроиться в нём с вашей племянницей. Для меня это будет только приятно. Я так привык к вам и сдружился с вами.
— Благодарю вас за вашу любезность, но это неудобно. Совершенно неудобно, — ответил Барри.
— Почему? — спросил Престо, но тотчас догадался. — Да, конечно. Общественное мнение… я холостяк, в моём доме нет женщин. Но ведь это глупости, мистер Барри! Во-первых, мисс Эллен будет жить не одна, а с вами, и даже не в одном этаже со мною. Мог же я сдать внаём верхнюю часть дома! А во-вторых… Мы можем найти для мисс Эллен компаньонку, этакую почтенную старушку. И тогда даже все наши ханжи, лицемеры и фарисеи не найдут, к чему придраться. Итак, по рукам?
