Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина (сборник)
Ему хотелось протянуть к ним руки с палубы корабля, заключить всех в братские объятия и крикнуть:
— Не бойтесь ничего! Божество с нами! Все будет хорошо!
Но правда ли это?
Никто не знает волю Божества, подумал Хиссун. Однако при недостатке знания мы должны определять свою судьбу по чутью, угадывая то, что подобает делать. Подобно скульптору, мы высекаем наши жизни из каменной глыбы будущего, час за часом следуя замыслу, хранящемуся у нас в рассудке; и если замысел хорош, а работа искусна, то с последним прикосновением резца взору откроется чудесный результат. Но если замысел небрежен, а работа тороплива, то будут нарушены пропорции и равновесие. А если итог плачевен, можем ли мы сказать, что на то была воля Божества? Или так получилось из-за нашего ошибочного замысла?
Мой замысел, говорил он себе, не должен быть плохо продуманным. А тогда удача нам улыбнется, и можно будет сказать, что Божество нас поддержало.
Подобные мысли неотступно преследовали его, пока корабль проплывал мимо Джеррика, Гизельдорна и Саттинора, где Глэйдж начинала свой путь от холмов у подножия Замковой горы. К тому времени, когда Хиссун добрался до Амблеморна, самого юго-западного из Пятидесяти Городов Горы, у него уже созрел замысел того, что необходимо делать.
Отсюда путешествие по реке уже не представлялось возможным, поскольку именно в Амблеморне множество потоков с Горы сливались в Глэйдж, а ни одна из этих речек не была судоходной. И потому Хиссун на экипаже проследовал по отрогам Горы через кольцо Городов Склона, через кольца Свободных и Сторожевых Городов, мимо Морвола, где родился Элидат, Норморка с его огромными стенами и воротами, Хайна, где листья на деревьях были алыми, малиновыми, рубиновыми и пунцовыми, Гриба с его хрустальными скалами и Верхней Сиглы с пятью вертикальными озерами, и еще дальше, к Внутренним Городам, Банглко-ду, Бомбифэйлу, Перитолу и другим. Вереница экипажей взбиралась все выше и выше по гигантской горе.
— Она гораздо больше, чем я представляла, — сказала находившаяся рядом с сыном Эльсинома. Она вообще ни разу не выбиралась из Лабиринта, а начинать странствия по свету с подъема на Замковую гору было непростой задачей. Она смотрела на все широко раскрытыми глазами, как маленький ребенок. Хиссун с удовольствием наблюдал за ней, и бывали дни, когда она была настолько пресыщена разными чудесами, что едва могла говорить.
— Подожди, — твердил он ей. — Ты еще ничего не видела.
Через проход Перитол на Бомбифэйлскую равнину, где состоялась решающая битва войны за реставрацию, мимо дивных шпилей самого Бомбифэйла, и еще выше — в зону Высших Городов; горная дорога из блестящей красной брусчатки вела от Бомбифэйла к Большому Морпину, затем — через поля ярких цветов по Большому Калинтэйнскому тракту вверх, пока на самой вершине не показался Замок лорда Валентина, неясная громада, в тысячах направлений разбросавшая каменные и кирпичные отростки по скалам и вершинам.
Когда экипаж выехал на площадь Дизимаула перед южным крылом Замка, Хиссун замер от удивления при виде встречавшей его делегации. Здесь были Стазилейн, Миригант, Элзандир и целая свита помощников. Все, кроме Диввиса.
— Уж не вышли ли они приветствовать тебя в качестве короналя? — спросила Эльсинома, но Хиссун улыбнулся и покачал головой.
— Сильно сомневаюсь.
Пока они приближались к нему по зеленой фарфоровой мостовой, он прикинул, какие перемены могли произойти за время его отсутствия. Не объявил ли Диввис себя короналем? Не для того ли здесь друзья, чтобы предупредить его и посоветовать спасаться бегством, пока есть возможность? Нет, нет, они улыбаются, они столпились вокруг, они радостно обнимают его.
— Какие новости? — спросил Хиссун.
— Лорд Валентин жив! — воскликнул Стазилейн.
— Хвала Божеству! Где он сейчас?
— На Сувраэле, — ответил Миригант. — Он гостит во дворце Барджазидов. Так сказал сам Король Снов, и в тот же самый день мы получили подтверждение от короналя.
— Сувраэль?! — повторил Хиссун с таким удивлением, будто Валентин попал на какой-то неизвестный континент посреди Великого океана или вообще в какой-нибудь другой мир. — Почему на Сувраэле? Как он там очутился?
— Из Пиурифэйна он добрался до Беллатула, — ответил Стазилейн, — но из-за драконов отказался от плавания на север, а также в Пилиплок, где, как вы, надеюсь, знаете, поднят мятеж. Поэтому из Беллатула его доставили на южный континент, где он заключил союз с Барджазидами, которые используют свою власть для восстановления порядка в мире.
— Смелый шаг.
— Да, действительно. А вскоре он отплывает на Остров, чтобы вновь встретиться с Повелительницей Снов.
— А потом? — спросил Хиссун.
— Пока не решено. — Стазилейн пристально посмотрел на Хиссуна. — Трудно сказать, что нам готовят грядущие месяцы.
— Зато я, кажется, это знаю, — сказал Хиссун. — Где Диввис?
— Сегодня он отправился на охоту, — сообщил Элзандир. — В леса под Франгиором.
— В столь несчастливое для его семьи место! — удивился Хиссун. — Ведь именно там погиб его отец лорд Вориакс?
— Да, там, — подтвердил Стазилейн.
— Надеюсь, он будет осторожнее, — заметил Хиссун. — Ему предстоят большие дела. И меня удивляет, что его здесь нет, ведь он знал, что я сегодня возвращаюсь из Лабиринта. — Он обернулся к Альсимиру: — Отправляйся искать лорда Диввиса и скажи ему, что регентский совет собирается на срочное совещание и я жду его. — Потом вновь обратился к остальным: — От волнения при первых минутах встречи с вами, мои лорды, я совершил ужасное, непростительное прегрешение против всех правил учтивости, поскольку не представил вам свою спутницу. Это леди Эльсинома, моя матушка, которая впервые увидела мир за пределами Лабиринта.
— Мои лорды, — приветствовала всех Эльсинома. У нее порозовели щеки, но никаким другим образом она не проявила ни смущения, ни замешательства.
— Лорд Стазилейн… Принц Миригант… Герцог Элзандир Чоргский…
Каждый из них по очереди приветствовал ее с глубочайшим почтением, как если бы перед ними предстала сама Хозяйка Острова Сна. И она отвечала им с хладнокровным достоинством, что привело Хиссуна в восхищение.
— Пусть мою матушку проводят в Павильон леди Тиин и выделят ей помещения, достойные высоких иерархов с Острова, — распорядился он. — Я же присоединюсь к вам через час в зале совещаний.
— Лорду Диввису не хватит часа, чтобы вернуться с охоты, — мягко заметил Миригант. Хиссун кивнул.
— Да, знаю. Но не моя вина в том, что лорд Диввис выбрал именно этот день, чтобы отправиться в лес. Нам нужно так много обсудить и сделать, что, я считаю, мы должны начать до его приезда. Лорд Стазилейн, вы разделяете мое мнение?
— Полностью.
— Тогда двое регентов из трех согласны. Достаточно, чтобы начать совещание. Итак, мои лорды, через час в зале.
Все уже собрались, когда пятьдесят минут спустя Хиссун, успевший привести себя в порядок и переодеться, вошел в зал. Заняв место за высоким столом рядом со Стазилейном, он оглядел собравшихся принцев и начал:
— Я беседовал с Хорнкэстом и видел собственными глазами понтифекса Тиевераса…
По залу прошел шумок, общее напряжение возросло.
— Понтифекс все еще жив. Но не в нашем с вами понимании. Он больше не разговаривает, даже посредством стонов и вскриков, как то было до недавнего времени. Он живет в другом мире, далеко от нашего, в мире, который, по моему мнению, расположен перед мостом Прощания.
— И когда же он может умереть? — спросил Нимиан Дундилмирский.
— О, не скоро, даже в его теперешнем состоянии, — ответил Хиссун — Имеются средства, способные, как мне кажется, удерживать его от перехода в мир иной еще несколько лет. Однако, на мой взгляд, дальше откладывать нельзя.
— Решать лорду Валентину, — заметил герцог Халанкский.
Хиссун кивнул.
— Верно. Мы поговорим об этом чуть позже. — Поднявшись, он подошел к карте мира и накрыл ладонью центр Зимроэля, — Во время поездки в Лабиринт и обратно я регулярно получал сообщения. Я знаю, что некий пиуривар Фараатаа объявил нам войну; мне известно и то, что метаморфы уже не ограничиваются заражением сельскохозяйственных культур, они выпускают орды каких-то мерзких тварей и тем самым сеют панику и страх. Знаю я и о голоде в районе Кинтора, об отделении Пилиплока, о волнениях в Ни-мойе. Пока у меня нет сведений об обстановке к западу от Дюлорна — думаю, по эту сторону ущелья ими не может похвастаться никто. Я знаю также, что западный Алханроэль стремительно приближается к тому же хаотическому состоянию, в котором погряз Зимроэль, и что беспорядки быстро распространяются к востоку, вплоть до подножия Горы. Кризис нарастает, а мы до сих пор предпринимали слишком мало конкретных действий. Создается впечатление, что правительство совершенно не работает, герцоги провинций ведут себя так, будто они полностью независимы друг от друга, а мы сбились в кучу здесь, на Замковой горе, высоко над облаками.
