Александр Розов - Чужая в чужом море
— У меня идея! – объявила молодая африканка, — Сколько ты весишь, Жанна?
— Около 120 фунтов.
— А сколько весит Кейт?
— Немного больше, — ответила британка, — Может быть, 130, но это максимум.
— Вот! А одно место в американских военных самолетах считается за 250 фунтов! Да! Поэтому вы летите в Гамо вдвоем, а Фарли летит со мной в Саут–Нгве!
— Ммм, — пробурчал британец, — Я не уверен, что для Кейт там достаточно безопасно…
— Пфф! Жанна присмотрит за твоей женой, — беззаботно ответила Ллаки, — а завтра ты прилетишь в Зулустан с остальными репортерами, которые сейчас в Мпулу.
— Действительно, — поддержала Кейт, — что ты беспокоишься? Со мной же будет Жанна.
…
«Cessna Blue Canoe» вылетел в Гамо с 5 спецназовцами, 2 журналистками и 1 принцем.
…
Из полупрозрачных перистых облаков, лениво ползущих через бледно–голубой купол неба, вынырнул серебристый ромбик — «Glip–drone», обошел «Blue Canoe» по широкой дуге, встал на хвост в миле прямо по курсу, покачал крыльями, пустив яркие солнечные зайчики, а затем пристроился впереди и сбоку, уравняв свою скорость с мизерной (для него) скоростью самолета. Тут же ожила рация.
— Aloha! – раздался веселый молодой голос, — Следуйте за мной, я буду сопровождать вас над горами Итумбо и далее — над каньоном Чокшо на запад до населенного пункта Кмека.
— Понял вас, — откликнулся зулусский инкоси, — Следую за вами.
— Чудеса в решете, — проворчал американский лейтенант, — Посреди Африки, меганезиец сопровождает нас через китайскую территорию.
— Нашу землю все время кто–то делит, — печально отозвался Озогаи, — сначала британцы и буры, теперь – китайцы и меганезийцы. Если где–то есть боги, то, наверное, они решили над нами посмеяться, и получилась очень злая и очень длинная шутка.
— Вы политеист? – ляпнула Кейт и уточнила, — Вы верите, что есть много богов?
Принц коротко оглянулся, наградив британку моментальной, радушной улыбкой.
— Я знаю, что значит «политеист». Но мне трудно объяснить, во что я верю. Мне кажется, лучше считать, что нет вообще никаких богов. Если они есть, то они сошли с ума. У вас иначе, ваша страна благополучна, и вы можете верить, что боги к вам добры.
— Мы просто работали, вот и все, — заметил Эрроусмит, — Если вы будете работать, то и у вас будет благополучие.
— Если мы будем работать на себя, — мягко уточнил принц, — от того, что наш народ много веков работал на других, у него не прибавилось благополучия.
— Но сейчас вы уже независимы, — заметила Жанна.
Озогаи снова на мгновение повернул голову, и улыбнулся ей, как до того – британке.
— Нет, Жанна. Мы пока независимы только на бумаге. Я не хочу говорить ничего плохого про белых и про арабов, или про китайцев и океанийцев, но… — он прервался и показал рукой налево, через колпак кабины.
Канадка посмотрела туда и увидела движущуюся примерно в миле от них огромную тушу китайского транспортного «Xian–Globemaster», в сопровождении пары «Глипов», которые рядом с ним казались просто блестящими точками в небе. Транспорт, видимо, заходил на посадку на невидимый отсюда горный аэродром за перевалом Малеле.
— Вы могли бы обратиться в ООН, — заметила Кейт.
— ООН даже не признала нашу страну, — сказал он, — а если бы даже и признала — то что?
— Здесь он прав, — поддержал американский лейтенант, — ООН стала кучкой дармоедов.
— Можно всегда найти оправдание бездействию, — возразила Жанна, — Это гораздо проще, чем действовать и менять положение вещей.
— Да, — согласился Озогаи, — Мы хотим изменить положение вещей, но нас не понимают. Специально не понимают. Нам говорят: меняйте, а мы вам поможем – и присылают сюда международные комитеты, которые мешают нам встать на ноги, опутывают запретами, стравливают племена между собой и подкупают вождей, чтобы те занимались разбоем. А когда мы говорим: убирайтесь со своей помощью, нас клеймят, как злобных дикарей.
Кейт Палмерстон удрученно пожала плечами.
— Вы предубеждены против Запада, но у нас многие искренне хотят вам помочь.
— Я знаю, — ответил принц, — Но комитеты стараются или не пустить этих людей сюда, или убить их, свалив потом на нас. Так хотели убить Дафну Тюнифилд. Кодзакис из комитета Красного Креста, подложил ей бомбу, а его даже не арестовали за это.
— Но нельзя же арествывать одного человека просто на основании слов другого.
— Вы думаете, что Дафна соврала про него?
— Нет, — сказала британка, — Дафна кристально честный человек, но существуют правила, судебная процедура, оценка доказательств, и все такое.
— А пока суд да дело, этот ублюдок подложит бомбу еще кому–нибудь, — проворчал один из американских спецназовцев.
— Не подложит, — сказал принц, — потому что я убил его.
— Как?! — воскликнула Кейт.
— Открыто. При людях. Не из–за угла, как сделал бы он. Когда мы прилетим, вы можете спросить Ленната Янсена из «National Geographic». Он видел, как это произошло.
— Нельзя так делать, — заметил Эрроусмит, — теперь вас вываляют в таком дерьме…
— Я знаю, Адам. Но чтобы такие люди жили, тоже нельзя.
— Конечно, нельзя, но лучше, когда они поскальзываются на банановой шкурке, падают с лестницы и ломают себе шею.
Принц вздохнул и покачал головой.
— Наверное, вы правы, но я так не могу делать. Если я убиваю тайно, значит я не честный человек, а если я не честный человек, то как мой народ может верить моей семье?
— Черт, — фыркнул лейтенант, — я об этом не подумал. Вся проблема из–за того, что у вас в Зулустане наследственная автократия. Вот если бы вы построили у себя демократию, то этой проблемы бы не было.
— Вы как–то странно толкуете преимущества демократии, — вмешалась Жанна.
— Да, как–то криво получилось, — смущенно признал Эрроусмит, — Я только имел в виду, что при демократии таких проблем вообще не возникает. Знаете, как сказал один умник, демократия – это худшая система правления, за исключением всех остальных.
— А нет ли умника, который бы придумал хорошую систему? – поинтересовался Озогаи.
— Есть, — сказал лейтенант, — Его звали Иисус. Он придумал очень хорошую систему. Но она, мать ее, ни хрена не работает, вот в чем чертова проблема.
— Да, я об этом слышал, — не без иронии, сказал принц, — А сейчас держитесь, пожалуйста, крепче. Мы подлетаем к краалю Гамо. Мне придется лететь в складке между холмами, а потом приземляться в не очень удобном месте, но так надо, иначе нас подстрелят.
— Кто? — удивилась Кейт.
— Исламисты, которые засели в краале. Эти психи стреляют во все, что движется.
— Но почему?
— Потому, что исламисты, — ответил он таким тоном, каким терпеливый папа объясняет любознательному малышу свойства оголенных проводов под напряжением.
…
=======================================
76. СПЕЦНАЗ и ГЕОЛОГИЯ. Сага о бардаке.
Дата/Время: 22 сентября 22 года Хартии.
Место: Транс–Экваториальная Африка. Шонаока.
Окрестности горного озера Удеди.
=======================================
Первое и единственное положительное свойство флайки Vola–Flex состоит в том, что ее можно быстро сложить в рюкзак, и быстро разложить в рабочее состояние. Остальные — отрицательные. Как и ее предки, мото–дельтапланы, она развивает скорость не более 80 узлов, довольно неуклюжа в полете, слишком чувствительна к ветру, а комфорт в ней примерно, как в санях для бобслея. Впрочем, при хорошей погоде и оптимистическом настроении, можно получить удовольствие от полета даже на таком устройстве. Рон и Пума были как раз в том самом настроении. Преодолев около ста миль, разделяющих крааль Бакебу и озеро Удеди, они вышли на контрольный круг на высоте 500 метров (каковой круг над точкой плановой посадки строго предписан армейской инструкцией).
— Дурацкое место, — вынесла Пума безапелляционное суждение.
— А, по–моему, красиво, — заметил Рон, — скалы, вода, наверное, чистая…
— Ничего съедобное не растет, охотиться не на кого, и даже рыбы нет, — отрезала Пума.
— Про рыбу ты откуда знаешь?
— Вижу, — лаконично ответила она, — Совсем никакое место. Поэтому и люди не живут. От кого тут охранять эту девчонку?
— Начальство престраховалось, — предположил Рон.
— Да, — согласилась Пума, — Это хорошо. Хорошие деньги за просто так. Надо решить, что мы купим. Я думаю, или такой кухонный комбайн, про который рассказывала Фрис, или круглый гамак, про который нам прислали рекламу со скидкой. Ты что больше хочешь?
Рон развернул Vola–Flex над озером, снизил обороты движка, поставил ручку управления на «нейтрально» и, глядя на медленно приближающуюся поверхность воды, сказал.
— В начале надо разобраться, что для чего нужно.
— Комбайн это понятно, — ответила Пума, — Это чтобы у меня лучше получалось готовить еду. В него можно все засовывать, как получится, а в нем процессор, который уже знает, что с этим делать. Я вот не всегда знаю, что с чем делать, и ты ругаешься.
