Евгений Кривенко - В землях Заката
Он оказался в окружении многоэтажных зданий и слепящего света. Изо всех окон хлестало пламя, огненная река текла в чёрном небе. Погибающий город издавал нестерпимый вопль — это кричал втягиваемый в адскую топку воздух. Тело Варламова корчилось от жара: он понял, что сгорает заживо в городе, подвергнутом ядерному удару во время Третьей мировой…
5. Доктор
— Юджин, завтрак готов!
Она крикнула во второй раз, но не получила ответа — наверное, разоспался после охоты. Придётся будить, вот ещё морока. Она поднялась по лестнице, вошла в комнату и остановилась. Юджин лежал поперёк кровати ничком, в одних трусах: и куда дел пижаму? У неё чаще забилось сердце: красивая мускулистая спина, обтягивающие трусы, сильные икры. Она давно не видела мужского тела вблизи. Голос дрогнул:
— Юджин, вставай!
Ответа нет, и тело почему-то блестит, словно намазанное маслом. Она коснулась плеча и отдёрнула руку — так горячо. Уже с тревогой попыталась перевернуть на спину, но не получилось: слишком тяжёл, а кожа скользкая от пота. Зато увидела лицо и в смятении отступила — красное, как кусок сырого мяса. Она бросилась к телефону.
Опять эта ненавистная белая машина и люди в похожей на скафандры одежде. Ей не разрешили подняться наверх. Юджина вынесли на носилках, укрытого покрывалом до подбородка, и увезли. Она зашла в ванную дяди, долго и тщательно мыла руки. Вяло подойдя к телефону, набрала номер:
— Мистер Торп, я не выйду на работу. И Юджин тоже. Его увезла скорая помощь, а у нас объявлен карантин, похоже на инфекцию из Тёмной зоны… Что?.. Да, бедняга Джо. До свидания, мистер Торп.
Всё, целый день ничего не сделать. Ни выйти из дома, ни подняться в собственную комнату. Надо ждать, что покажут анализы. Придушила бы этого постояльца, да и всех русских в придачу. Сначала отец, потом… Перестань, Джанет!
В полном расстройстве она повалилась на диван. Вдобавок и дядя заболел: откуда напасти на её бедную голову?
Наконец-то он вырвался из этого леса, из этого города, из этого горящего мира. Он шёл по песчаной дорожке среди цветов неописуемой красоты, и на руке лежали прохладные пальцы матери. Она шла рядом, рыжие кудри раскинулись по плечам… Кого-то эти волосы Варламову смутно напомнили.
— Не удивляйся, мой мальчик. — На молодом лице была беспечная улыбка, Варламов не видел такой очень давно. — Наступила эпоха огня, люди сами ускорили её приближение. Многим придётся тяжело, но таков ваш мир. Как я хочу, чтобы ты запомнил это… — она повела рукой. — Но боюсь, Владычица не позволит. Спасибо уже за то, что разрешила помочь тебе.
Цветы слабо зашелестели, и Варламову показалось, что они шепчутся на незнакомом языке. Тропинка повернула, и он в изумлении остановился. За полем цветов к необычайному золотому небу поднимались синие деревья невероятной вышины…
Словно щёлкнул выключатель — всё исчезло.
Варламов очнулся.
Память ещё пыталась удержать некое драгоценное воспоминание, но всё уплывало. Только медлила прохлада на предплечье. Варламов скосил глаза: на сгибе руки белеет пластырь, из-под него выходит трубка к сосуду над головой, из этого сосуда с голубоватой жидкостью в руку и струится прохлада.
Белые стены, шкаф с красными и зелёными огоньками, запах лекарств — он в больнице. Жарко, сердце учащённо бьётся, вся кожа зудит.
Что с ним? Сколько времени пролежал здесь?
Варламов попытался позвать кого-нибудь, но голос прозвучал еле слышно. Заметив возле правой руки кнопку, нажал. Спустя минуту дверь открылась, и вошла пожилая женщина в голубом халате.
— Пришли в себя? — улыбнулась она. — Не беспокойтесь, всё будет в порядке. Позже к вам зайдёт доктор. Чего хотите?
— Пить, — хрипло попросил Варламов.
Женщина ушла, но вскоре вернулась со стаканом и, умело поддерживая голову Варламова, помогла напиться. Обыкновенная холодная вода показалась необычайно вкусной. Медсестра глянула на дисплей, где пульсировали разноцветные линии, и ушла. Варламов откинулся на подушку.
Что с ним произошло?
Смутно помнился горящий лес, пылающий город, но, похоже, это был просто бред. Нигде не болит, только слабость и всё тело чешется.
Опять открылась дверь, и вошёл мужчина со светлой подстриженной бородкой, в аккуратном белом халате и очках с толстыми стёклами.
— Привет, Юджин. — Со стандартной американской улыбкой мужчина сел на стул. — Вижу, вы очухались. Меня зовут Рэнд, я здешний доктор. Знаете, сколько проспали?
— Нет. — Варламов глянул в окно, где болезненно ярко светило солнце.
— Больше суток. Мы вкатили вам столько десенсибилизаторов, что могли проспать ещё сутки. Но хорошего понемного, верно? — И врач жизнерадостно рассмеялся.
— А что со мной, доктор?
Только теперь Варламов почувствовал страх. Он лежал в больнице всего один раз, с воспалением лёгких, простыл осенью на рыбалке, но хорошо знал, что нынешние болезни могут сделать с человеком.
Доктор сделался серьёзнее и успокаивающе похлопал по коленке Варламова:
— Вам повезло, молодой человек. Подхватили инфекцию из Тёмной зоны, и организм отреагировал лихорадкой. Реакция оказалась очень бурной, зато было выработано большое количество антител, и возбудители инфекции вряд ли выжили. У вас сильный организм. Дня три полежите и выпишем. Ваша страховка покрывает только минимум, а пребывание в госпитале дорого. В России лечение тоже платное?
— Бесплатное, — пробормотал Варламов. От нахлынувшего чувства облегчения захотелось плакать. — Но лекарства приходится покупать, а они дорогие.
— Понятно. — Рэнд отвёл глаза и встал. — У нас лекарства тоже дороги, фармацевтический бизнес один из самых выгодных, да ещё не всегда помогают. После войны появилось слишком много новых болезней.
Попозже Варламова отсоединили от капельницы, и пожилая медсестра с помощью другой женщины откатила на кровати в лабораторию. Там взяли кровь и, проделав кучу других манипуляций, отвезли обратно. После этого напоили бульоном, а затем снова пришёл доктор.
— Хорошо, — он жизнерадостно потёр руки. — Компьютер считает, что вы почти здоровы. Я склонен присоединиться. Конечно, несколько дней останется слабость, организм должен прийти в себя. Но потом — хоть женитесь. Не присмотрели какую-нибудь американку? Будет жалко, если такие гены пропадут.
— Нет, — сердито сказал Варламов, но от бесцеремонности доктора настроение улучшилось.
— Сейчас вас перевезут в другую палату, — бодро продолжал Рэнд, почему-то избегая глядеть на Варламова. — Надо понаблюдать, и без уколов в попу, к сожалению, не обойтись. Через два дня ещё раз проведём обследование и, если всё будет в порядке, выпишем. Приятно было познакомиться, Юджин.
Доктор ушёл, в палате стало тихо и спокойно. Варламов задремал, но вскоре его разбудили и снова повезли по коридорам. Он оказался в обширном помещении, разгороженном на боксы и залитом мертвенно-белым светом. Воздух был тяжёлый, пропитанный запахом лекарств, и Варламова затошнило. Его завезли в один из боксов и профессионально ловко переложили на другую кровать. Медсёстры выглядели усталыми, но одна улыбнулась Варламову и поправила подушку.
— Здесь две кнопки, — сказала она. — Эта делает стенки прозрачными, можете пообщаться с соседями, а другая для вызова медсестры. Нажимайте, только если будет совсем плохо, у нас много работы.
Они ушли. Варламов полежал, борясь с приступами тошноты. Выглядело так, будто оказался в матово-белом гробу. В очередной раз сглотнув подступившую к горлу горечь, нажал первую кнопку.
Стенки в самом деле обрели прозрачность — всё-таки много у американцев технических примочек. Варламов глянул налево и содрогнулся: по пояс прикрытый простынёй, там лежал почти скелет — с серой кожей и ввалившимися глазами.
— Что, не вдохновляет соседство? — прохрипел голос справа.
Варламов едва понял выговор и оглянулся. Вздрогнул снова: на белой подушке лежала чёрная голова с белками глаз, остальное скрывала простыня.
«Уолд? — мелькнула паническая мысль. — Откуда он здесь?».
— Чёрных не видел? — осклабилась голова, и Варламов успокоился: вторым соседом оказался обыкновенный негр.
— Я из России, — пояснил Варламов и удивился, как слабо прозвучал его голос.
— Занесло тебя, приятель! — синеватые губы разошлись в ухмылке. — Тут все удобства для бедняков. И морг рядом. Твой сосед скоро туда отправится. Может, и нас откатят следом.
Варламов даже про тошноту забыл.
— Доктор сказал, что я почти здоров, — в панике пробормотал он. — Надо только полежать до обследования.
— А ты ему больше верь, — хмыкнул негр. — Охмуряют нашего брата. Ну и как жизнь в России?
