Сергей Елисеенко - Путеводитель
— Не волнуйтесь, я возьму это на себя. Скажу, что мне нужно много света для более эффектного зрелища. И еще что-нибудь наплету. Вы, главное, следите, чтобы обычные люди не пострадали, — наконец ответил я.
— Мы, конечно, поставим дополнительную защиту. Но поймите, с таким большим количеством энергии мы еще не работали. И пусть мы выбрали два основных вида для воздействия — электрическую и тепловую, но полной уверенности все равно нет, — задумавшись, сказал Турхан.
— Главное — попытаться. Мне нужна надежда… Надежда и шанс. Ну, что касается вашей попытки революции, сегодня я поставлю последний штрих в этой затянувшейся трагикомедии. Как вы знаете, за последние недели я, так сказать, «обработал» более 20 % населения все страны. Причем это лично, а сколько слышали выступления в записях или читали? Так что я уверен, электорат у нас на крючке. Осталось лишь озвучить финальный аккорд. Это будет катализатором для начала восстания по всей стране. Люди верят мне, и те на кого я укажу, станут для них или богами или настоящими исчадиями ада. Вы, конечно, понимаете, кем я покажу нынешнюю власть, а кем будете вы, так сказать, новая элита праведных ученых. Но это будет, лишь когда я увижу всё ваше старание, вложенное в попытку открыть мне дверь домой. Теперь, я думаю, стоит обсудить все мелочи нашего плана. Вплоть до того, на какой секунде моего выступления после церемонии вы дадите первый энергетический импульс…
Так, в разговорах о последних деталях мы не заметили, как пролетел почти весь день. А времени до проведения Таухида оставалось все меньше и меньше. Все оставшиеся дни до церемонии слились для меня в один непрерывный поток каторжной работы. И это был не физический труд, а более тяжелый моральный и психологический. Я старался поддерживать образ настоящего Пророка, показывать окружающим свою непреклонную веру и, конечно же, великий визирь не должен сомневаться в моей правдивости. И параллельно с этим у меня была другая жизнь, где я был чуть ли не лидером повстанцев, стремящийся уничтожить существующий политический строй. Каждую ночь, сопровождаемый Верой, я проводил в спорах с Турханом и другими членами тайного движения по смене власти. Ах да… Вера. Бессловесная проводница раньше, она стала для меня более близка за все эти ночи. И пусть между нами не было ничего порочного, но духовная близость была более интимна. Остаток ночи я проводил с Верой. Мы разговаривали обо всем на свете. Делились мечтами и желаниями. Я рассказывал её о своем мире и его чудесах. Она же скромно молчала, изредка восхищенно что-нибудь переспрашивая. Самые обыденные вещи для неё были чуть ли не волшебством. Телевидение, так и не созданное в этом мире, было для неё подобием окна в сказку. Интернет, бытовая техника, и кучи всевозможных вещей, делающих нашу жизнь легче и приятней, так и не были созданы в этой реальности. А рассказав о правах женщин в своем мире, я стал чуть ли не кумиром в её глазах. Мне казалось, что я начинаю влюбляться в эту такую чужую и одновременно такую близкую для меня девушку. И самое интересное, что с её стороны я ощущал похожее чувство. Главное — стараться себя сдержать от необдуманных поступков. Эмоции не должны вредить основному плану. Так что я все равно старался держать между нами, хотя у себя в голове, но границу.
…
Утро. Солнце слепит сквозь тонкие стенки шатра. Я знаю, что сегодня тот день, когда всё решится. И от этого всё тело покрывается неприятными мурашками. Я волнуюсь. Чертовски сильно волнуюсь. Но нужно перебороть себя. Быть уверенным в себе и в своем деле. Я поднимаюсь и глубоко вздыхаю. Пришло время победить или умереть.
— Эй, вы долго еще будете копаться?! — с негодованием кричит главный мусахр и ответственный за установку защиты атомных генераторов.
Уже почти полдень и солнце жжет немилосердно, но это не останавливает людей, копошащихся, словно трудолюбивые муравьи, по всей зоне проведения будущей церемонии. Основная работа уже выполнена, и громоздкие ядерные мини-реакторы установлены в подобие наконечника стрелы, основанием которого является помост, на котором будет проходить всё действо, а острие — это место будущего прокола пространства. Хотя главному визирю мы сказали, что всё сделано для феерического светового шоу, с элементами новейших научных достижений. Он, конечно, скептически отнесся ко всем этим нововведениям, но я был настойчив и максимально убедителен. В итоге он сдался, взяв с меня лишь слово, что это будет безопасно для всех присутствующих. Конечно, я дал ему такое обещание. Тем временем до начала всего действа осталось несколько часов, и я решил уединиться в своем шатре. Мне хотелось еще раз поэтапно воспроизвести в голове, что и как мне нужно делать, чтобы всё задуманное получилось. Итак, после начала церемонии мне нужно будет ответить на кучу всевозможных «тайных» вопросов, затем пройти какое-то «испытание», затем я произношу свою речь-молитву и сообщаю людям, что пришло начало новой эры и старое нужно отринуть. Это будет знаком для начала действий со стороны Турхана. Проще говоря, его люди начнут революцию. Что стоит за этим вроде обычным словом, думаю, пояснять не надо. Кровь — она везде кровь. Моё дело, как только начнется эта неразбериха, включить генераторы и молиться всем богам, чтобы наша теория оказалась верной и «секрет» открылся. Иначе… лучше не думать, что может произойти.
…
— Сегодня великий день для всех нас. Мы сплотились воедино, чтобы показать неверным, на чьей стороне правда. И пусть тот человек, который пройдет Таухид, поведет нас за собой. Ибо только прошедший Испытание может быть Помазанником Божьим, несущим Слова Его. Итак, пусть церемония начнется.
Закончив, Турхан отошел от края огромной платформы, освободив мне место. Я вышел на середину и воздел руки к небу. Мне, как и прежде нужен был толчок, некий катализатор, что заставит меня вновь ощутить себя Сыном Божьим. Я взглянул на мою верную паству. Море людей и тысячи жаждущих глаз смотрело на меня. Затаив дыхание, я ждал. Секунды тянулись одни за одной. Меня окружал лес молчания. Волны пустоты наплывали на меня, грозя захлестнуть. Но вот я увидел Знак. Скорее даже не увидел, а ощутил. Это было все сразу. Чья-то слеза, скатившаяся по щеке, всхлип младенца, которого принесла сюда страждущая мать, запах пряностей от рук бродячего торговца. Все эти мелочи объединились в один импульс и пронзивший меня с головы до пят. Я улыбнулся и прошептал первое Слово. В этот момент мир перестал существовать. И хотя я понимал, что вокруг что-то происходит, всё это казалось мне таким мелким и незначительным. Подходили какие-то люди, спрашивали меня о чем-то. Я отвечал языком, но духом был с людьми, что слушали меня. Затем я ощутил какой-то укол в грудь, и вновь вернувшись в реальность, увидел, что вся моя кожа в крови. Тот, кто порезал меня, поднял кинжал в воздух, и капающая с него кровь разносилась ветром на книгу, лежащую возле меня. Он громко произносил какие-то слова, но их смысл ускользал от меня. Я закрыл глаза и, когда вновь открыл их, понял, что вновь стою на краю помоста. Моя грудь была перевязана, а передо мной был вздымающийся океан поднятых рук. Я ощутил, что церемония закончена и люди ждут моих слов. Это был сладостный и томный момент. Ощущать власть и силу, но знать, что можешь её сдерживать. Понимать свою мощь, но контролировать её силой воли. Безумный напор, сдерживаемый плотиной разума. Заходящее солнце уже не слепило глаза, а словно мягко целовало их. Намекая, что всё близится к финальному аккорду. И мне как главному дирижеру стоит вводить основные инструменты игры на человеческих душах. Но я всеми силами старался оттягивать этот момент. Мне нравилось мгновение всевластия и вселенского ожидания. Я знал, что всё сейчас зависит от меня, и это делало меня сильнее. Но бесконечно так продолжаться не могло. И вдохнув отдающий пылью воздух, я начал говорить. Как и раньше, слова, произнесенные мной, были неважны, главное, какой смысл я вкладывал в них. Вибрации моего голоса сотрясали души и сердца этих людей. И вот настал тот момент, когда я почувствовал, что пора подвести всех к пониманию того, что старый мир нуждается в новой крови. Вначале ничего не происходило. Но когда мой посыл проник в их разум и огонь понимания стал разгораться в их глазах, я понял, что дело сделано. Теперь начинается самая опасная и нестабильная часть моего плана. Я развернулся и указующим перстом направил волну народного гнева на главного визиря и собравшихся возле него правительственных лиц. Поначалу Андрей даже не понял, что произошло. Но когда он увидел, как изменился настрой страждущей толпы, на его лице проявился весь спектр эмоций. Он с ужасом взглянул на меня, и в его глазах я прочел немой вопрос «зачем?». Но объяснять, что и почему, времени не было. Да и не нужно это. Сейчас было главное, сработает ли теория Турхана. Словно прочитав мои мысли, низко и басовито загудели генераторы. Видимо, услышав мои последние слова, заговорщики приступили к выполнению второго пункта плана. Накрытые огромными свинцовыми кожухами атомные мини-реакторы гнали чудовищную энергию к устройству, названному мной «А-Копьё». Принцип его был прост, как объяснил, не вдаваясь в технические детали, один из ученых Турхана: основной компонент прибора накапливает и концентрирует энергию, подаваемую ему от «ласточки» генераторов. Чтобы затем выплеснуть её в одну точку пространства, а именно тот заброшенный дом практически посреди пустыни, где я вошел в этот мир. Причем сие действо сопровождалось ярчайшими световыми иллюминациями. Выглядело это так, словно позади помоста начало появляться новое солнце взамен заходящего. Вот только было оно составлено из переливающихся и переплетающихся плазменных жгутов насыщенного фиолетового цвета. Колеблющаяся сфера отбрасывала от себя слепящие лучи, заставляя зажмурить глаза. Все собравшиеся обратили взор на это феерическое действо. Именно это и было мне нужно. Пусть кровавая драма разыграется, когда я уже уйду из этого мира. А пока пусть всё любуются восходом рукотворного солнца, открывающего мне путь домой. Сбежав с помоста, я направился к небольшому укрытию, находившемуся максимально близко к «острию», наконечника из генераторов, но все еще за выступающим стержнем «А-Копья». Там меня должен был ждать Турхан и несколько верных ему людей. Вбежав внутрь, я увидел, что возле пульта управления атомными мини-реакторами стоит еще и Вера. Сердце моё потеплело, но виду я не показал.
