Игорь Градов - Грустная история Васи Собакина
Мы шли по дороге, не таясь. Крестьяне, заметив нас, разбегались в разные стороны. Никто не хотел попасть под горячую руку эльфа, который только что чуть не убил самого князя Редрика.
В роще нас встретил Клаар. Он внимательно выслушал рассказ о неудачном нападении, осмотрел рану Лаэля и приказал помочь ему. Один из целителей тут же наложил лечебное заклинание, останавливающее кровь. Через несколько дней рассечение затянется — благо, рана была не смертельной.
Глава клана молча постоял возле тела моего брата.
— Скажи, Альмир, — обратился он ко мне, — как ты сам думаешь — был прав Эльтер, когда приказал напасть на князя Редрика?
— Нет, — честно ответил я. — Это было ошибкой. Нам следовало придерживаться старого плана…
— Я тоже так считаю, — кивнул Клаар, — хорошо, что и ты это понимаешь. Теперь ты в своей семье за главного, и должен понимать, какая огромная ответственность ложится на твои плечи. От твоих решений будет зависеть будущее твоих родных и целого клана. Но я всегда с тобой и готов помочь, если понадобится.
— Что я должен сказать матери? — тихо спросил я.
— Что Эльтер погиб, как герой, — ответил Клаар. — Я позабочусь, чтобы все считали именно так.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я.
— Нам придется отойти в лес, — с сожалением продолжил Клаар, — после того, что произошло, мы уже не сможем продолжить поход. Браться остаются неотомщенными. Пока…
— А что делать с Редриком? — поинтересовался я.
— Отпусти, — приказал Клаар. — Мы, эльфы, всегда держим слово. Ты же сам так сказал князю Вальдемару.
Вскоре наш отряд двинулся в обратный путь. На телеге мы везли раненого Лаэля и убитого Эльтера. Князя Редрика я оставил в роще — он скоро придет в себя и сможет сам вернуться в замок. Свое слово я сдержал.
Печально и безрадостно было наше возвращение домой. И даже птицы своим пением не приветствовали нас в лесу…»
Глава одиннадцатая
Утром я вывел Бобика и Габи на прогулку, причем болонку, учитывая ее склонность к побегам, взял на поводок. Мой пес радостно обнюхивал кусты, а наша гостья жалась к ногам — замерзла, наверное. И то правда — ночью подморозило, и лужи покрылись тонким ледком, который громко хрустел под ногами и ломался.
— Мужчина, постойте! — послышалось сзади.
Я обернулся — ко мне спешила блондинка, хозяйка Габи.
— Знаете, хочу взять ее обратно, — кивнула она на болонку, — я проплакала всю ночь и решила — это ведь не так страшно, что она… Правда ведь? Ну, родит щенков не пойми от кого, мы потом их утопим — и все. А через полгода можно повести на случку с нормальным псом, чемпионом…
Меня от этих слов аж передернуло.
— Девушка…
— Элла, — представилась она.
— Василий, — представился я, — очень приятно.
Хотя, честно говоря, приятно мне совсем не было — мысль о том, что щенков моего Бобика утопят в какой-то грязной луже, претила моему интеллигентскому существу. Я человек добрый, люблю все живое, а тут беспомощных, слепых щенков посадят в мешок, отнесут куда-нибудь в лес и бросят в канаву с водой…
— Элла, — проникновенно сказал я, — у меня есть к вам встречное предложение: а давайте Габи пока поживет у нас. Поскольку мой пес в какой-то степени виноват в том, что случилось, мне хотелось бы загладить его вину, хотя бы отчасти. Я беру на себя заботу о Габи и ее щенках — сам их пристрою, когда родятся. А потом вы заберете свою собачку обратно и сможете спокойно готовить ее к вязке — уже с породистым, элитным псом.
— Но я люблю Габи, как я без нее… — неуверенно протянула Элла.
— Вы не представляете, сколько возни с беременной собакой! — решил схитрить я. — Ее нужно кормить, и обязательно по часам, показывать врачам, регулярно делать уколы… А роды — так это вообще кошмар! Бессонная ночь, вызов ветеринара, куча мокрых, противных щенков… Не уверен, что вам это понравится.
— Да? — засомневалась Элла. — А вы сами-то справитесь?
— У меня огромный опыт по уходу за щенками, — соврал я, — в молодости только этим и занимался. Все говорят, что у меня настоящий талант к воспитанию молодого поколения. А талант, как известно, не пропьешь.
— Ну, не знаю…
— Посмотрите, как мой пес любит вашу Габи, — привел я решающий аргумент, — уверяю вас, что мы с ним сделаем все, чтобы вашей девочке было у нас хорошо и уютно.
Очевидно, мои слова, а также поведение Бобика (он буквально не отходил от болонки) подействовали на Эллу. Она кивнула:
— Ладно, вы меня уговорили. Но я очень люблю Габи и хочу знать, как она будет себя чувствовать во время своей беременности. Мало ли что…
— Не проблема, — уверил я блондинку, — я каждый день бегаю здесь с Бобиком и буду, разумеется, брать на прогулки и Габи. Таким образом, вы сможете утром или вечером, как вам удобней, видеться. Даже домой ко мне можете прийти — проверить, так сказать, условия проживания. У меня квартира вот в этой серой девятиэтажке, — я кивнул на свой дом.
— А у меня — в той башне, — Элла показала на новый небоскреб, выросший недавно в нашем микрорайоне.
Что же, понятно — дорогой девушке полагается дорогая квартира. Площадь в этом элитном доме стоит, по моим сведениям, весьма прилично.
— Мы с мужем купили здесь квартиру, чтобы быть поближе к природе, — пояснила Элла, показывая на парк, — чтобы дышать свежим воздухом и гулять с собачкой. Район мне понравился, хотя он и не такой престижный, как центр, где мы раньше жили…
— Зато здесь люди хорошие, душевные, — улыбнулся я. — Смотрите, как все удачно складывается: мы с вами — близкие соседи, можно сказать, однодворники. Вы будет видеть свою собачку постоянно, даже каждый день. Не беспокойтесь — Габи в надежных руках и крепких лапах, — показал я на своего пса, который нежно прижимался к болонке.
— Уговорили, — решилась Элла, — оставляю свое сокровище вам. Да, кстати, я знаю, что Габи довольно привередлива в еде, и ей нужны только свежие продукты — особенно теперь, когда она в положении… В общем, вот, возьмите. Это на питание и медицинские расходы…
Эмма протянула мне несколько крупных купюр.
— Что вы! — запротестовал я. — Не надо, у меня есть деньги!
— Но вы же сами сказали, что беременной собачке нужны витамины, особый уход, уколы… Вот я и хочу, чтобы вы всем этим ее обеспечили. Габи ни в чем не должна нуждаться! А о деньгах не беспокойтесь — у моего мужа их достаточно.
Я не нашел, что ответить. С одной стороны, брать деньги за Габи мне показалось неправильным (тем более что Бобик был действительно виноват в ситуации), а с другой — болонке действительно требовалось усиленное питание. К тому же деньги, оставленные Ленулей на жизнь, были уже практически на исходе, и пополнения не предвиделось. Сегодня пятница, а она вернется только в понедельник, значит, предстояло тянуть или занимать у кого-то. А это делать мне не хотелось — не люблю быть обязанным.
Я вздохнул и взял купюры. В конце концов, бьют — беги, дают — бери, таковы правила нашей жизни. Кроме того если муж Эллы смог купить квартиру в этом престижном доме, значит, он человек далеко не бедный. И, думаю, не разорится, если малая толика его денег пойдет на любимую собачку жены.
Блондинка наклонилась к болонке:
— До свидания, Габи, поживешь пока у этого дяди, а я тебя потом заберу домой. И помни — мамочка тебя очень любит!
Мы обменялись с Эллой телефонами и расстались. Она, довольная, поспешила в свой небоскреб, я — в свою унылую панельную многоэтажку. Надо было быстренько позавтракать и бежать на работу.
…На работе все шло, как обычно. Славка филонил, Верочка корпела над рисунками. При моем появлении она мило улыбнулась и слегка кивнула. Правильно, незачем демонстрировать наши нежные отношения — вокруг слишком много чужих глаз и ушей.
Служебные романы обычно вызывают массу сплетен и пересудов, и в итоге это ни к чему хорошему не приводит. Вот Славке по большому счету все по фигу — сослуживцы и так прекрасно знают про его многочисленные любовные романы и увлечения, одной сплетней больше, одной меньше… Я же — другое дело: до сих пор у меня в отделе была прочная репутация примерного семьянина и классического подкаблучника. Зачем ее портить?
Я уселся за стол и принялся за работу. Как ни странно, но сегодня дело шло очень хорошо — уже к обеду проект был готов, хоть сейчас показывай заказчику. Я с удовольствием оглядел плоды рук своих (а также Славкиных и Верочкиных) и убрал рисунки в стол — от греха подальше. А то вдруг… Ну вот, теперь можно и почитать пару часиков.
* * *«…Безрадостным и печальным было наше возвращение домой. Все уже знали о постигшей нас неудаче, а потому встречали молча. Не было ни радостных криков, ни обычных приветствий… Я шел возле повозки, на которой лежало тело моего брата, и смотрел себе под ноги — стыдно было поднять глаза. Да, формально я не виноват в его смерти, но все же…
