Александр Розов - Голод богов (1)
— Нет, Пашенька, нет, дружище. Ди-400 ни в какой дозе не может вызвать смерть сам по себе. Но если человек поражается Ди-400 в момент, когда находится в воде. Или на лестнице. Или в телеге, которая едет под уклон. Или просто в деревянном доме с горящей лучиной в руке.
— Но ты же сам сказал — у тебя не было убитых.
— А это потому, — наставительно сказал Румата, — что у меня в каждом отделении присутствовал человек, резистентный к Ди-400, который наблюдал за остальными. А вот когда меня захватывали в прошлый раз, в Арко, таких людей не было. И сколько там погибло — никто не знает, но известно, что из-за вашего рейда сгорело восемь домов. Мой, в частности. Ты ведь знаешь, что он загорелся не до газовой атаки, а после — правда? А ведь в нем оставались мои слуги, шесть человек. Я потом выяснял — они сгорели заживо. И Кира бы сгорела — если бы не одно обстоятельство.
— Настоящая Кира мертва! — бросил Паша.
— Мне лучше знать, — отрезал Румата, — и вообще, разговор не о ней. А о том, что каждым применением Ди-400 вы убиваете энное количество людей.
— Это несчастные случаи! — сказал Александр Васильевич.
— Если бы вы применили Ди-400 на Земле и подобным образом погиб бы хоть один землянин — вам бы и в голову не пришло такое ляпнуть.
— Здесь — Эврита, а не Земля, Антон.
— Вернее, здешние жители — эвритяне, а не земляне, вы ведь это имели в виду?
— И это — тоже.
— Так вот, — Румата невесело улыбнулся, — в этом вы очень сильно заблуждаетесь. Здешние туземцы — самые обычные земляне. Точно также, как туземные жители Саракша, Надежды, Саулы и Гиганды. Не спрашивайте, как это получилось — иначе я начну строить версии о древних экспериментах Странников, но так или иначе, разумные обитатели всех пяти планет принадлежат к одному биологическому виду.
Александр Васильевич поморщился.
— Не говорите ерунды, Антон. Это просто сходные виды, поскольку они эволюционировали в сходных условиях…
— … И доэволюционировали до того, — перебил Румата, — что оказались способны к скрещиванию.
— Этого никто не проверял! — с вызовом в голосе заявила Лена.
— Еще как проверяли. Иначе с чего бы разведчикам-землянам, работающим на этих планетах, в числе других адаптогенов, вводят нечто, значащееся под номером 34 в карточке. Загляните в вашу карточку, Елена прекрасная — там в строке 34 пробел. А у мужчины там код препарата.
— Не поняла…вы хотите сказать… Но почему только мужчинам?
— Да потому, — Румата усмехнулся, — что землянка современного образца обладает управляемым иммунитетом и по определению не забеременеет, если не захочет. А вот эвританка таковым не обладает. И, если не принимать мер, то вскоре по Эврите будет разгуливать неизвестное количество прямых потомков конкретных землян.
— Как — неизвестное?
А вот так. Вы, Елена, еще слабо представляете себе здешние сексуальные стандарты. Александр Васильевич, например, имеет восемь любовниц. В качестве дона Кондора, разумеется. Это не потому, что он сторонник промискуитета, а потому, что здесь так положено. А Пашка, в качестве дона Гуга, вынужден реализовывать право первой ночи в своем поместье — и не потому, что он маньяк-дефлоратор, а потому, что иначе его здесь просто не поймут.
— Это правда, Александр Васильевич? — тихо спросила Лена… — понятно, можете не затруднять себя ответом… Массаракш! Какая гадость.
— Не отвлекайтесь, — строго сказал Румата, — так вот, если бы по поверхности Эвриты разгуливало неизвестное количество прямых потомков конкретных землян, все исторические эксперименты пришлось бы мгновенно свернуть, как, впрочем, и саму здешнюю историю. Потому что землянин, случайно оказавшийся в современной эвритянской обстановке, по определению является терпящим бедствие со всеми вытекающими отсюда обязанностями разных служб, включая КОМКОН-2. А если неизвестно, кто — землянин, а кто — нет, то землянами на всякий случай, считаются все, покуда не установлено обратное. Спектакль под названием «не будем лишать эвритянское человечество его истории» прекращается по причине досадного смешения актеров со зрителями.
— То есть, ты не согласен с Горбовским? — уточнил Александр Васильевич, — на твой взгляд, человечество можно и нужно лишить истории? Ну-ну. Революционер в коротких штанишках.
— Да, — язвительно сказал Румата, — я не согласен с добрым дедушкой Леонидом Горбовским. Потому, что воспринимаю эвритян не как совокупность каких-то заготовок, из которых исторические законы должны в светлом будущем сделать людей, а просто как людей, каждый из которых существует конкретно здесь и сейчас. И ни одному из них эта самая история на хрен не нужна. Как римским гладиаторам на хрен не нужны были гладиаторские бои. А вот зрителям это очень даже нужно. Мало им хлеба — им еще и зрелищ подавай. И, чтобы избежать запрета этого дрянного спектакля, введена строка 34. Show must be go on.
— Но если местные жители все равно те же земляне — то какая разница? — спросила Лена, — что меняет отсутствие… метисов?
— Все меняет. Оно позволяет некоторым экспериментальным историкам говорить: «Эврита — не Земля, эвритяне — не земляне». А другим позволяет в это верить — потому что так удобнее. Похожи — но не земляне. Раз они похожи — значит интересно наблюдать, как они тут режутся и вешаются… А раз не земляне — то можно со спокойной совестью наблюдать за ними, вместо того, чтобы оказать им помощь, как землянам, терпящим бедствие.
— Ну, всех обличил? — спокойно спросил Александр Васильевич, — и что дальше? Будешь строить город Солнца по Кампанелле? Свобода, равенство, братство, а кто против — по тому прямой наводкой? Сколько там у тебя закопано? Двадцать тысяч… землян, как ты сам только что доказал.
Румата вздохнул.
— Не буду я строить город Солнца. Я еще не знаю, что я буду делать. Но я над этим работаю.
— С помощью катапульт и зажигательных снарядов?
— Нет, с помощью головы. Вы вот здесь сидите такие умные, а вот кто мне может объяснить, почему во всей бывшей империи и ее окрестностях идет явный и очевидный регресс?
— Ты опять про захват Арканара Святым Орденом?
— Да нет, я про другое. Арканар захвачен всего два года назад, а регресс идет уже 300 лет. И как это объясняется теорией исторических последовательностей?
— Для начала объясни, откуда ты это взял, — буркнул Роберт.
— Из книжек. Древних манускриптов эпохи императора Литена.
— Ну и что тебя удивляет? Империя распалась — знания утрачены. На Земле было то же самое после распада римской империи.
— А империя почему распалась?
— Империи всегда распадаются, — заметил Тойво, — это закономерность социальной кибернетики.
— И знания после этого всегда утрачиваются? — поинтересовался Румата, — ну, к примеру, вот распалась испанская империя или там британская империя — что, знания утратились?
— Знания утрачиваются при распаде империй в период перехода от рабовладельческого строя к феодальному, — уточнил Роберт.
— А этот вывод откуда?
— Из истории.
— Чьей? — спросил Румата, — только земной и эвритянской? А как на счет остальных четырех планет?
— Саула еще не дошла до эпохи феодализма.
— Пусть так — хотя это довольно сомнительно. Но остаются еще три. Что там было?
— Ими институт не занимается, — отрезал Александр Васильевич, — цивилизации четвертого уровня и выше находятся в исключительной компетенции КОМКОНА.
— Вот оно как? Что, и книжки по их истории нельзя почитать?
— Да читай. Никто тебе не запрещает.
— А вы-то сами их читали?
— В общих чертах.
— Ну и…?
— Антон, я же сказал «в общих чертах». Я не готов делать скоропалительные выводы.
— Я не знала, что такие источники существуют, — заметила Лена.
— Существуют, — подтвердил Тойво, — могу дать тебе адрес ресурса в БВИ.
— Вот и почитайте, — заключил Румата, — потом мне расскажете. А сейчас, извините, мне пора армией командовать.
— Антон, подожди! Как с тобой можно будет связаться? — спросил Александр Васильевич.
— Не знаю, но точно не по этому каналу.
Румата бросил клипсу коммуникатора на землю и аккуратно раздавил ее каблуком.
** 15 **
… Им не пришлось штурмовать Арко. Страх оказался надежнее катапульт и ландскнехтов. Ворота открылись лишь только армия Светлых показалась ввиду города.
Делегация из аббата, нескольких благородных донов и главы магистрата торжественно вышла на дорогу — встречать новых хозяев.
Молоденькие миловидные девушки, выставленные вперед, держали на подносах ключ от города, каравай хлеба и кубок с вином.
— Похоже, мужество им изменило, — заметил дон Пина.
— Обосрались, короче, — уточнил Йона, бывший мельник, а ныне — холопский полковник.
