Сергей Калашников - Странный мир
Маркович доложил, что в следующем году ждать февраля для обрезки сада не следует. Можно начинать уже в декабре. Там огромное пространство, освоенное от силы на пятую часть. По две полных лодки саженцев доставили во все посёлки и посадили. Это делалось потихоньку в то время, пока над людьми не довлели другие заботы.
* * *Первую в этом году разведывательную вылазку Славка произвел сам. Вдвоём с рыжей Зоей они отправились пешком на юго-запад. В пределе планировалось достичь вершины того лимана, в устье которого нашлись заросли морской капусты. Далеко, но спешить-то нынче некуда. С собой орехи, курага, копчёное мясо. Могут и поохотиться и порыбачить. Автономность не ограничена. Под ногами пружинит напитанная весенней влагой степная земля, но плотный дёрн не даёт ступне вязнуть. Прохладно, однако длинные волчьи безрукавки с «крылышками», закрывающими предплечья и толстые меховые, похожие толи на налокотники, толи на бухгалтерские нарукавники, краги защищают руки. В манере одеваться среди поселенцев появляется «национальный» стиль — удобный, не сковывающий подвижности. В области покроя штанов — ничего революционного. То, что из дома. На ногах постолы, в руках копья.
У девушки за спиной лук, у юноши — автомат. Котелок, спальники, палатка. Эх, сейчас бы одну из тех современных почти невесомых конструкций оставленного ими мира, а не эту увесистую штуку из плотной прорезиненной ткани. Не получается, чтобы совсем налегке.
Конечно, «акция» была тщательно спланирована. Как выразилась Рипа, два индейца под одной шкурою не замёрзнут. Славке предстоял штурм, поскольку на правильную осаду времени не было.
За первый день пути они добрались до той балки, которую в прошлом году обследовала Виктория. Это в период строительства Камышовки в её устье. Нашли оставленное ею кострище и привязанный к захлёстанному в землю колу керамический бутылёк с картой, следуя которой можно выйти к поселениям их общины, и дружелюбное послание. Следов, свидетельствующих о том, что здесь кто-то побывал, не заметили. Степь, вокруг них была пустынна. Те же редкие деревья и крошечные рощицы. Купы кустарника, низинки с лужами.
Поужинали, забрались в палатку и Славка приступил к ухаживанию. Ничего то ему не обломилось. Вернее обломилось его намерение к тесному общению. Они очень интересно поговорили и заснули, обнявшись, как два медвежонка. Полсотни километров за один день пройти — это немало. Хотя на счёт пятидесяти уверенности не было. Помножили время в пути на предполагаемую скорость.
За второй день пройти удалось немного. Они обнаружили на открытой местности охотящегося леопарда. Парню не везло. Серны это были, газели, антилопы или олени, определить не удалось, однако подобраться к ним незаметно зверь не сумел. Полёгшая прошлогодняя трава его не скрывала, а догнать быстроногих копытных не получилось. Леопард быстр, но к моменту, когда он сблизился с дичью, она успела так разогнаться, что хищник отстал. Да, это не его стиль. Потом этот зверь пытался выкопать что-то из земли, но, судя по характеру движений — не преуспел.
Проследив за возвращением голодного охотника в ближайшие жидкие заросли в Мишкин бинокль и оптический прицел от снайперки, ребята уже собрались продолжить путь, но, оказалось, что теперь в качестве добычи рассматриваются уже они сами. Пятнистая кошка подкрадывалась к ним. Славка изготовился к стрельбе и ждал сокращения дистанции хотя бы до пятидесяти метров, но Зоя вогнала стрелу в голову замеревшего зверя, пытавшегося обмануть неподвижностью дичь, повернувшую голову в его сторону. Агония длилась долго. Тварь успела перемешать с землей целую поляну жухлой травы. Потом снимали шкуру. Таксидермисты из них неважные, поэтому работали долго, не хотелось портить добро.
Посолили, чтобы не запахла, упаковали, и… идти стало тяжелее.
* * *— Слава, как ты думаешь, что вообще здесь делают леопарды? — Зоя уже без содрогания позволяет его рукам обнимать её. Кажется, можно позволить себе небольшую вольность. Вздрогнула. Да, избаловали его искушенные женщины.
— Думаю, что они здесь не по своей воле. Это хищник густых лесов, набрасывающийся на добычу с дерева. И на деревьях живущий большую часть своей жизни. Видимо, в местах, где они рождаются, стало тесновато, — вообще-то то, что он сейчас позволяет себе с девушкой, это как поглаживание котёнка. Нежно и нетребовательно. Да и не особенно хочется чего-то требовать, с любимой он простился так, что звёздам стало завидно. До сих пор в душе чувство умиротворения.
— Получается, что где-то есть большие густые леса, с огромными соснами и пушистыми елями, — девушка замерла, среагировав на его действия. По-существу она права. Он тоже так подумал. И по тому же самому существу, она одобряет его настойчивость. Как может. Если хоть кто-нибудь, когда-нибудь начнёт фразу словами: «Все женщины…», Славка не поверит. Все женщины разные.
— Где-то есть. Но в этом году мы с тобой их не увидим. Поедем на Юг. В Крым, — любопытно, как она среагирует на это заявление? В старой жизни такие слова означали вполне определённые планы.
— Никогда не бывала, но много слышала. Хотелось бы, — забавно. Неужели это реакция самки? — На крейсере пойдём, с Зиной? — Хвала Всевышнему. Это разумное существо. — Искать железную руду в Керчи?
На сегодня достаточно. Они с Рипой всегда спят спина к спине, держа руку так, чтобы пальцы касались древка копья, а этот котёнок пристроил свою рыжую головку у него на плече и, кажется, сейчас начнёт мурлыкать. Права была Рипа, эта всенародно признанная мужененавистница крепко к нему прикипела. Не ручная она, напротив — такая же, как рисует её молва — дикая и неприступная, однако, с укротителем для себя эта особа определилась чётко. Выбрала, так сказать, на всю жизнь. Ужас! Спать!
* * *На третий день пути картина вокруг менялась слабо. Степь, перелески и отдельные деревья стали попадаться реже. Прошлогодняя трава выглядела менее густой и рослой. Лужи в низинах встречались лишь изредка. А ночью в палатке они почти не разговаривали. Зоя приняла его ласки, ну и всё остальное. Было впечатление, что она сдерживала своё сопротивление. В общем, поженились. И он был у неё первым. А потом она буквально свернулась клубочком в его объятиях, хотя была совсем не крошечной, и затихла.
Четвертый и пятый дни они шли, не встречая ничего примечательного, не считая того, что вечером увидели впереди большую воду. Тот это был лиман, или соседний — неважно. Бродить по его берегам никто не собирался. Главное они выяснили.
Просчёты в определениях углов и расстояний, сделанные Зинаидой, не привели к существенному искажению картины взаимного расположения осмотренных ими мест. Контур замкнулся.
На берегу лимана и в его ближайшей окрестности — сухая степь или полупустыня, где летом воды не отыскать. Да и сейчас она тут вся сосредоточена в растениях и почве, хотя грунт влажный, но луж не наблюдается.
Зоя действительно зациклена на Славу, и ей ужасно даже подумать о том, что бы с ней было, если бы они не пошли вместе в этот поход, и ей страшно неловко перед Рипой за то, что случилось, и она представить себе не может, что же будет, когда они вернутся, и…
Славка очередной раз почувствовал себя инструментом в руках искусного хирурга. Протеста это не вызвало. Жизнь усложнялась, но за последнее время он стал сживаться с этим процессом.
На обратном пути их догнал фронт сплошной облачности. Последний день шли под дождём. Мелкий, словно висящая в воздухе пыль, он, кажется, забирался под одежду. Однако дотопали, обогрелись и вымылись в тёплой мыльне, переоделись в сухое и заснули в обнимочку. Рипин взгляд он тогда, наверное, не вполне расшифровал, но упрёка в нём не было.
* * *Ледоход прошёл в начале марта. Прибрежный лёд пропал незаметно, но потом несколько дней вниз по течению проплывали льдины. Небольшие и нетолстые, каждая сама по себе. На уровне воды в реке это не сказалось. А вот дожди, догнавшие Славку с Зоей по дороге из разведки, шли долго. Вода в реке поднималась медленно, и это позволило согнать к Камышовке всю имевшуюся у них флотилию, две пластиковых коробки, оба челнока и тримаран долблёнку.
Ловили и тащили к берегу всё, что проносила мимо раздувшаяся река. Много натаскали. Высокая вода стояла месяц, а подмытые стволы деревьев попадались не по разу в день. Все — лиственных пород, тяжелые и набухшие от пропитавшей их воды. После окончания дождей половодье продолжалось долго. Только к концу апреля река приобрела привычный вид. Но течение оставалось заметно более быстрым, чем они привыкли. Установилось устойчивое тепло, дождики стали редкими и короткими.
Интенсивно шло обустройство Вишнёвки, во все стороны разошлись пешие разведывательные группы, но великие строительные работы Славка прекратил. Дома надо было строить из самана, это зима показала однозначно. Однако их следовало обкладывать кирпичом, которого они могли делать достаточно, но не на глину же его класть! Нужна известь, то есть известняк. Требовались деревянные полы, на которые необходим лес иного качества, чем тот, который им доступен. И следовало позаботиться об устройстве невоспламеняющихся кровель. Как это сделать — уму непостижимо. Но тростниковые или соломенные — это слишком рискованно.
