Владислав Победоносцев - Тутти Кванти
Так провалилось, пусть опять-таки формально, еще одно отрицание доктора Плт.
Третий раунд слуга религии выиграл тем же коронным ударом и уже совсем просто: если вице-президент Сц, спросил он, не продавал фирме «Два-Н-два» технологических секретов, вытекает ли из этого с неизбежностью, что он не продавал их другим фирмам? А когда покоряющийся бунтарь в знак неведения раскинул руки в стороны, ревнитель добил его, уже лежачего, язвительным вопросом:
— А если бы ваша фирма или лично вы, господин Плт, покупали секреты у Сц, вы бы сейчас рассказали нам об этом?
Венок терцетов дружно рассмеялся. Нервным смешком Плт тоже признал свое поражение и наконец-то с облегчением сел.
Оно было сугубо условным, это поражение, игровым, но вполне удовлетворившим лидера синклита: все убедились в его силе, умении публично разгромить противника и задушить в зародыше опасную ересь.
Технолог Нб придвинулся к соседу, прямому коллеге из концерна «Вектор», и восхищенно шепнул:
— Каков реве, а! Так распластовать знаменитость! Нам бы с тобой не суметь, Гл…
— Потому-то он делает городскую погоду, а мы всего лишь космопластик… Не пойму только, зачем ему понадобилось загонять Плт в угол, да еще такими приемами. Кому нужна вся эта схоластика? — Боясь быть услышанным, Гл уже касался губами уха Нб. — Ну да, реве вроде бы победил. Но ведь на словах! Мы же знаем, что гении в технологии появятся не раньше, чем в пограничных областях знания, а мошенничать в нашем ремесле — себя в пепел обращать. Все точно разложил Плт…
— Если откровенно, — Нб в свою очередь приник к уху коллеги, — я тоже не сомневаюсь, что преступления Сц — небылицы, и тоже не понимаю, кому прибыльно его обвинять…
Торопливый шепотный диалог был прерван утихшим смехом. Довольный собой, ревнитель веры привычно, точно фонарик, переводил взгляд с лица на лицо, ловя и классифицируя их выражения: преданные, лояльные, настороженные, испуганные, отчужденные, ироничные… Первые сейчас решительно возобладали.
«Еще бы! — думал он. — Публичная экзекуция впечатляет. Страх перед могуществом религии и воля ее служителей — вот что удерживает в повиновении этих тщеславных интеллектуалов. Треснешь одного — остальные, повизгивая, лижут палку».
И словно в подтверждение этому соображению из задних рядов раздался дребезжащий взвизг:
— Сц — мафиози!
Венок терцетов развернулся на голос, и многоглазому взору представился маленький старичок, весь вибрирующий от негодования.
— Наш ревнитель веры доказал, что утаивать космопластик реально, — надсадно верещал старичок. — И даже зазнайка Плт признал, что технологию надо проверять. А можно и без проверки отдать Сц под трибунал — ошибки не будет! Вон сидит господин Тм, который показал, что дает транспорт для вывоза коттеджей! Значит, преступление налицо! Ревнитель так мудро собрал терцеты, что все вместе мы знаем все. Поэтому расследование я требую провести здесь! Сейчас! Доставить сюда под конвоем Сц! И заставить признаться! И лишить жизни!
Старичок захлебнулся ненавистью к дельцу-диверсанту и так закашлялся, что его тотчас усадили, а приспешник немедленно вызвал по внутренней связи целителя, который явился с быстротой ангела и привел страдальца в чувство.
— Это Шз — финансовый директор компании «Атом», — ответил реве Шш на вопрошающий взгляд ревнителя. — Фанатик веры. Всех подозревает, всех готов обвинить и умертвить.
— Не слишком стар для серьезной деятельности? — Ревнителю веры старичок был неприятен своей истошностью, но масла в огонь он плеснул кстати.
— Король цифр! — вступился за него Шш. — Все помнит, все знает, хозяева компании подписали с ним пожизненный контракт. Сам не крадет и другим не дает — так чтит постулаты религии. Нам предан безгранично.
— Прямо-таки реликт, — грустно усмехнулся ревнитель. — Будем использовать. А вас я знаю! — вдруг воскликнул он, обращаясь к поднявшемуся вальяжному трафальеру. — Вы фундаментально сориентировали нас в проблемах развития неорганической химии, господин Рв. — И усмешка органически трансформировалась в широкую, уже знакомую залу демократическую улыбку. — Внемлю вам с интересом…
Тучный Рв церемонно поклонился.
— При всем уважении к коллеге Плт должен выразить ему свое неодобрение. Исследователю не пристало выдвигать концепцию, не проверив ее составляющих. Кто поручится, что Сц, будучи отменным организатором, не сплотил под своей эгидой неизвестных гениев, прельстив их размахом исследований, самостоятельностью и, наконец, бешеным и стабильным гонораром!
Теперь уже не выдержал Гл, яростно шепнув знакомому:
— Сытый негодяй! Что он плетет про каких-то мифических гениев? Что заставляет его так беззастенчиво моделировать заведомо ложную ситуацию?!
— Шкурная выгода — что же еще! — отвечал Нб. — Ты разве не знаешь, что после той консультации, о которой упомянул ревнитель, Рв по протекции городского синклита занял пост сопрезидента в своей фирме?
— Вот уж не думал, что синклит имел к этому отношение…
— Тем не менее имел, и прямое. А Рв метит в президенты… Теперь смекаешь, на что направлена эта демагогия насчет гениев?
— Демагогия высшего класса! — Гл с отчаянием хватил себя кулаком по колену.
А подозрение, упрятанное Рв в корректное и, казалось бы, беспристрастное восклицание, стронуло целую лавину себе подобных, с той лишь разницей, что их носители уже не щепетильничали на счет вице-президента. Перед многими экспертами, устроенными своеобразно и потому попризабывшими строгие особенности возложенной на них миссии, открылась возможность поохотиться на зверя, вырвавшегося вперед и захватившего, по слухам, огромную добычу. При этом они нимало не смущались тем обстоятельством, что объект охоты мог оказаться отнюдь не хищником, а безобидным домашним животным. Начался гон, и шел он по своим безжалостным законам.
— Сц всегда был нечист на руку! — громко объявил господин, сидевший напротив стола. — Мой приятель учился с ним в одном колледже и, помнится, рассказывал, что в каникулы Сц подряжался в торговую фирму и всегда возвращался оттуда при больших деньгах и одетым с иголочки… Кто смолоду стал махинатором, тот останется им до конца дней…
— О, какой интересный биографический штрих! — подхватил его сосед. — Теперь мои сомнения, а они, признаюсь, были, исчезли окончательно: нелегальный бизнес — это абсолютно в духе Сц.
— В духе, не в духе — не суть важно, — брюзгливо возразил, не вставая с чурбака, крупный трафальер, который и сидя возвышался над всеми. — Как вообще можно отрицать мошенничество? Это же шанс разбогатеть!.. И кто его может отрицать? Только тот, кто сам мошенник!..
— В фирме «Братья Бл» исследования поставлены весьма капитально, — степенно заговорил аккуратный господин, не включаясь в общий эмоциональный накал. — На этой почве ее сотрудников и подстерегают дразнящие воображение соблазны. И те, в ком дремлют гены преступности, не выдерживают: общий успех тайно присваивается одним и затем выгодно продается конкурентам. Я вполне допускаю, что преступные акты, к расследованию которых мы удостоились чести быть привлеченными, совершались и продолжают совершаться сейчас, в данный момент, когда мы неторопливо обсуждаем полученную от синклита информацию.
Последние слова, произнесенные очень спокойно, но не без умысла начиненные взрывчаткой, снова подбросили вверх, Шз.
— Вот истина! — истерически заверещал старичок. — Вот истинный подданный веры! — И простер руку в сторону аккуратного господина. — Он прав: пока мы жуем здесь словесную жвачку, банда Сц рассовывает по карманам миллионы и глумится над нашей верой! Требую немедленно отправиться к «Братьям» и публично, на глазах у всего персонала, отнять у Сц жизнь! — Шз опять зашелся в безудержном кашле, но усадили его с трудом.
Ревнитель веры сознательно не наводил порядка: разбушевавшиеся страсти хлестали в нужном ему направлении. Пусть беснуются, обвиняют, требуют, пусть на гребне взволнованности забывают называть себя, пусть царит содом — все это доказывает правильность его решения о создании венка терцетов для выявления отступников веры. И что не менее важно — создает впечатление объективности происходящего, его личная причастность к расследованию тонет в возбужденных выкриках зала, в котором как будто уже не остается колеблющихся или тем более противников, во всяком случае они надежно придавлены пятой собственного малодушия.
В унисон с этими выкладками звучали и чьи-то очередные реплики:
— Отнимать или не отнимать у кого-то жизнь — прерогатива трибунала. А мы должны выполнить свой долг, к чему призывает синклит, то есть оперативно и точно установить, наличествуют ли изготовление коттеджей из космопластика и продажа технологических секретов…
