Шлифовальщик - Безальтернативная история
Постепенно носитель авторской речи стал раздражать, и путешественники отправились на другой конец сквера. Вслед им некоторое время доносился бубнёж «автора», затем он как ни в чём не бывало отправился дальше на поиски новых слушателей.
Пока коллеги по несчастью удалялись, Юшечкин успел рассказать Холодову о гипотезе Воздвиженского насчёт эффекта авторской речи. Одиозный профессор считал, что раз существуют мемориумы второго, третьего и высших порядков, то наш реальный мир можно считать мемориумом нулевого порядка. А, значит, вполне можно допустить, что существует мемориум минус первого порядка, по отношению к жителям которого мы будем считаться прошляками, а они соврами. То есть прошлячество относительно. Верующие люди, молясь богу, не подозревают, что они на самом деле молятся меминженерам мира минус первого порядка, чтобы те повлияли на их судьбу. Заодно, гипотеза профессора объясняла разные необъяснимые явления вроде магии или экстрасенсов — это просто влияние реального мира минус первого порядка на прошляков нулевого порядка, то есть на нас.
Разумеется есть мемориумы минус второго порядка и ниже. Мемориум минус второго порядка будет для мемориума минус первого порядка божественным, а для нас — ещё более божественным чем мир минус первого порядка. То есть божественность и реальность тоже относительны: чем ниже порядок мемориумов, тем они реальнее и больше у них божественной силы. Абсолютно божественным можно считать мир порядка минус бесконечность.
— Надоел бред этого маразматика! — облегчённо вздохнул Виктор, когда путешественники потеряли нудного старика-демократа из виду и подумал про напарника: «И твой тоже».
— Отнюдь не бред, — неожиданно вступился за старика ассистент. — Тут любой человек может заняться бизнесом, если есть желание и трудолюбие. Чем больше работаешь, тем больше получаешь — общество справедливости. И товары в магазинах качественные и дешёвые.
— Сомневаюсь что-то…
— Почему? Всё логично. Есть Иван Петрович делает грабли прочнее и дешевле чем Пётр Иванович, то все будут покупать их у Ивана Петровича, и тот разбогатеет. А Пётр Иванович будет стараться делать грабли ещё прочнее и дешевле. Это и есть конкуренция — двигатель прогресса.
Холодов усмехнулся наивности собеседника:
— Не так. Пётр Иваныч, увидев, что товар Ивана Петровича лучше, просто нанимает киллера… Ну, или бескровно: идёт в городскую администрацию, пьёт коньяк с мэром, и тот даёт зелёный свет Иванычу, а Петровичу перекрывает кислород. Есть третий вариант: договориться с Петровичем продавать по одной цене.
— А качество? — выпучил глаза Юшечкин.
— А качество со временем станет хуже и хуже. Любые товары самых раскрученных марок с годами ухудшаются по качеству. Ты вообще в магазины ходишь? Или торчишь целыми днями в своей уютненькой альтерне?
— Это только у нас в России такое, — не очень уверенно проговорил ассистент. — А на Западе и конкуренция настоящая, и товар качественный, и выборы демократические, а не липовые.
— Выборы везде липовые, юноша. Шоу для доверчивых дурачков вроде тебя. А таких в любой стране полно: хоть в Штатах, хоть в Новой Гвинее.
— Ты говоришь как совок недоразвитый, — обиделся на «дурачка» собеседник.
— Я говорю как трезвомыслящий человек, — ответил Виктор. — Мне нельзя быть доверчивым — работа такая. Ну где там Бурлаков?!
Привыкший за годы бурной жизни к постоянной деятельности и конкретике, Холодов никак не мог смириться с теперешним положением: не понять, куда попали, кого искать, где искать и что будет дальше. Не дождавшись ответа на вызов, Виктор, почувствовав, что нервы за вторые сутки беготни по мемориуму начали сдавать, принялся для разрядки костерить Мемконтроль и Бурлакова в частности на чём свет стоит. Холодов в запале употреблял русские ругательства всех времён, в которых ему удалось их услышать. Это привлекло внимание посетителей парка, и возле ряженых националистов постепенно собралась толпа.
— Надо немедленно вызвать полицию, безобразие какое! — возмутился благообразный мужчина с линкольновской бородкой. — Нацисты средь бела дня разгуливают и ещё ругаются в общественном месте!
Подошедшая лысая литераторша, глубоко затянувшись, изрекла:
— В инвективной лексике есть определённая экспрессия, хоть большая часть контента эпидерсивна.
А её хвостатый спутник набросился на бородатого:
— Мы живём в демократической стране, придерживающейся общечеловеческих ценностей, и у нас никого нельзя преследовать за убеждения. За исключением опасных, разумеется: террористов, наркоторговцев и коммунистов.
— Я на них в суд подам! — продолжал разоряться бородатый. — У нас ещё и правовое государство. Своим обликом они нанесли мне моральный вред. И на вас тоже подам, уважаемый, за публичное замечание, оскорбляющее моё достоинство! В Европе вы бы уже перед судом стояли!
Виктор хотел ретироваться, чтобы не привлекать лишнего внимания, но толпа плотно обступила лженацистов. Полный господин в сером костюме, выдвинувшись вперёд, спокойно заговорил:
— Господа! Я, как политолог, замечу, что мы, профессионалы, по данному вопросу сказали бы следующее: несмотря на определённые сдвиги, есть частное мнение, что разрешение указанной проблемы лежит вне сферы интересов определённых тенденций развития.
Холодов заметил в толпе офисную пару. Юноша, ополовинив вторую бутылку водки, лез через толпу, крича издалека почему-то Виктору:
— Эй, пацанчик! Мерчендайзер хренов! Ты чо, дерзкий, да? Борзый как шоппер-маркетолог? Сейчас получишь по ебитде!
Видимо, юный клерк начал диссонировать всерьёз. Вспомнив, что Бурлаков на этот раз поскупился на силовую подкачку, Холодов приготовился дать отпор наглецу. От хлипкого Юшечкина, скорее всего, будет мало проку. Но неожиданно, протолкавшись до путешественников, клерк растерял свой пыл и, допив водку, обернулся к девице-коллеге и ударился в рассуждения о захвате рынка и каких-то биржевых индексах.
А ещё через несколько секунд в голову раздался долгожданный голос полковника:
— Витя, приём!
— Какой приём, Саня?! — взорвался фатумист. — Нам тут уже морды бьют!
— Не набили бы, не бойся. От либералов только одна болтовня, а не конкретика. Мы вас сейчас в другой пропос сейчас перенесём. Малыгин туда отправился. Так что, внимание!..
И в тот же миг Виктор и ассистент покинули гостеприимный мир подлинной демократии.
Глава 13
Джек Ивнинг, молодой талантливый программист из Техаса, был патриотом своей страны. Россию он не любил. За что любить эту страну, самодовольно назвавшуюся единственной сверхдержавой, когда она несла всему миру свои дурацкие духовные скрепы зачастую с помощью оружия! Агрессивный Североледовитый блок, в который, помимо россиян, входили развитые страны мира — Казахстан, Боливия, Армения, Уругвай, — разместил свои базы по всей Латинской Америке. Штаб-квартира Североледовитого альянса находилась в Манагуа, откуда русские медведи активно вмешивались в дела миролюбивых стран по всему миру.
По иронии судьбы Джек сейчас находился в Москве, откуда он отправится на работу в Дмитровский технопарк. Кварковый экспресс Джека отходил через три часа, поэтому Ивнинг отправился на Красную площадь поглазеть на сердце сверхдержавы. Денег у него было мало, пришлось идти пешком. За последние полгода курс рубля вырос почти в два раза, и Джек, меняя валюту, ощутил себя во столько же раз беднее. Ему стало до боли обидно за свою страну, которая только умеет торговать нефтью за нефтерубли. На востоке родного штата Ивнинга есть месторождение Ист-Тексас, откуда день и ночь идут нефтяные составы на прокорм ненасытной России и её сателлитов — латиноамериканских стран. Стыдно быть сырьевым придатком Востока, который высасывает из твоей страны ценные природные ресурсы, а взамен поставляет дешёвые и некачественные бразильские товары, загадившие весь мир.
Американская пресса вовсю трубила, что доллар упал из-за санкций, которые Россия и страны Латиносоюза наложили на родные Штаты. Мол, из-за того, что Штаты якобы поддерживают сепаратистов, которые отказались сотрудничать с новым пророссийским премьер-министром, поставленным на пост в результате переворота. Продались глупые канадцы за русские бублики, купились на обещания безвизового режима в Латинскую Америку, куда их вряд ли кто пустит. «Канада — есть Латинская Америка», идиоты! Лишь мятежные регионы, где проживало наибольшее количество англоязычных граждан, не поддержали переворот. Антилатинисты создали две народные республики — Саскачеванскую и Новошотландскую, и Россия немедленно обвинила Штаты в поддержке сепаратистов. Хотя это было глупейшее обвинение — какая поддержка, когда Штаты продавали Канаде газ?
