Александр Звягинцев - Принуждение к любви
- Представляю себе картину - Маша открывает письмо и…
Тепа продолжал лежать, бессмысленно уставившись в потолок.
- …и сердце ее дрогнет от необыкновенной любви и жалости к тебе. И увидит она, что никого важнее и дороже в ее жизни нет… И поймет она, что готова на все, лишь бы ее бесценное сокровище поскорее вернулось домой!
Никакой реакции на свои провокационные речи он не дождался.
- Ключи я забираю с собой, буду держать тебя взаперти, - известил Тепу Игорь Алексеевич. - А то начнешь за пивом бегать и попадешься кому-нибудь на глаза.
Тепа лежал не шевелясь. Казалось, он заснул.
Игорь Алексеевич, опустив письмо в почтовый ящик Вяльцевых, почувствовал, что проголодался. К тому же ему надо было разобраться в сложившейся ситуации и понять, чего ради он, черт подери, загнал себя в нее. И потому через полчаса он сидел в небольшом ресторанчике, где его хорошо знали, и, расправляясь с рыбной солянкой, думал, как ему вести себя дальше.
Вчерашнее ощущение полета и безнаказанности выветрилось из него вместе с парами алкоголя, и потому мысли его сейчас были куда более реалистичны и приземленны. Чего вдруг он так раздухарился вчера с Тепой? Теперь, когда у него нет времени отвлекаться, когда нужно срочно брать все в свои руки в новой клинике, ставить себя с новыми компаньонами так, чтобы они видели в нем полноценного партнера, а не докторишку, которому сунули чуток акций, чтобы он заткнулся и не лез не в свои дела?
Он что - так близко принял к сердцу неприятности Тепы? Или… Или все-таки Маша? Неужели он позволил втянуть себя в эту глупость из-за нее?
Кроме того случая в студенческие времена, у них был еще один опыт. Свою первую жену Кармазин тогда отвез в роддом и весь день в одиночестве маялся дома, попивая коньяк. Врачи предупреждали, что роды могут быть непростыми, и потому на душе было тягостно. Игорь Алексеевич умел владеть собой, но тут захотелось побыть с кем-то, пить в одиночестве было тошно, и уже вечером он позвонил Тепе. Того не было дома. К телефону подошла Маша. Выслушав его сбивчивые объяснения, мол, маюсь тут один, как дурак, неожиданно сказала, что может приехать - она тоже одна и тоже что-то хандрит.
Она приехала довольно скоро, они поужинали, как-то по-родственному обсуждая все бесконечные проблемы, связанные с рождением ребенка, вспоминая совсем недавнюю молодость, потом она вдруг погладила его по голове, Кармазин обнял ее, и она не отстранилась…
Наверное, это странно звучит, но все произошло как-то удивительно целомудренно, иначе не скажешь. Никакого буйства плоти и половодья страстей, а просто два человека нашли друг в друге недолгое успокоение от одолевавших их невзгод и тревог. И потом ни он, ни она не испытывали никаких угрызений совести, а только благодарность за поддержку, которую так трудно порой бывает найти.
Он проводил Машу до такси, поцеловал опять же с благодарностью в лоб, поднялся к себе, и тут зазвонил телефон, и Кармазин узнал, что у него родилась дочь.
То есть все происходило одновременно - их с Машей любовь и рождение его дочери в муках его жены. Он думал об этом без всяких угрызений совести, а просто как о тех невообразимых совпадениях и неожиданностях, которые преподносит жизнь.
И потом он всегда вспоминал об этом случае с каким-то грустным, но чистым чувством.
С женой они расстались через несколько лет. Было в его жизни еще немало каких-то необязательных и бессмысленных связей. Теперь Игорь Алексеевич жил с молодой и необыкновенно бодрой владелицей фитнес-клуба по имени Регина, которую в последнее время обуревало жгучее желание пробиться на телевидение. Она даже придумала специальную программу для Игоря Алексеевича - делать пластические операции в прямом эфире, чтобы зрители потом могли следить за тем, как пациенты молодеют или избавляются от своих недостатков прямо на их глазах. Игорь Алексеевич сразу оценил рекламные перспективы такой передачи для его новой клиники, переговоры с одним из телеканалов были в разгаре.
Иногда, размышляя об их альянсе с Региной, Игорь Алексеевич не мог найти для нее иного определения, как партнер. Она была именно партнером - в жизни, в сексе. Партнером энергичным, предприимчивым, надежным, но и… все. Как говорится, не меньше, но и не больше.
И не потому ли он все чаще вспоминал тот вечер с Машей, там было нечто совсем иное, нечто, чего он не мог забыть?
Как раз на этом месте его размышлений Маша и позвонила.
Сказала, что им надо обязательно встретиться. Голос у нее был не испуганный и даже не встревоженный, а скорее озабоченный. Игорь Алексеевич пообещал быть через час, дообедал, расплатился и опять отправился к дому Вяльцевых.
- Ты извини, что я тебя вызвала так срочно. Ты не знаешь, где Степа?
- А он что - опять пропал?
- Я даже не знаю…
- Ты своего Степу не знаешь?
- Я не в этом смысле, Игорь!
Игорь Алексеевич смотрел на Машу взглядом профессионального пластического художника. Время, конечно, брало свое, но Маша явно принадлежала к тем женщинам, которых первые легкие признаки надвигающегося увядания делают совершенно неотразимыми. В них появляется головокружительная искушенность, приметы какого-то тайного знания, которого не было прежде.
- Игорь, я боюсь!
- Чего?
- Вчера Степа говорил мне, что за ним следят…
- Господи, да кому он нужен!
- Я тоже так подумала, а теперь вот… Смотри, что я нашла в почтовом ящике.
Она протянула Игорю Алексеевичу хорошо знакомое ему письмо. Он сделал вид, что изучает его, а сам следил за Машей. Нет, какое лицо!
- Бред какой-то! - наконец сказал он. - Идиотская шутка.
- Но Степы нет, и на работе мне сказали, что он ушел еще утром. И мобильник не отвечает.
- Маша, ну ты что, своего благоверного не знаешь?! Встретился со своими бесчисленными друзьями, завалились куда-нибудь и будут отдыхать, пока заведение не закроется. Так что давай пока милицию не беспокоить, а то окажемся в идиотском положении. Конечно, в принципе он мог залезть в долги…
- В большие?
- Ну, я не знаю, какие точно, но… Одно дело - занимать и не отдавать у знакомых, а другое - у бандитов.
- Но я не видела у него больших денег!
- Маша, милая моя, сегодня в Москве можно спустить огромные деньги, даже не заметив, куда они делись. Так что давай просто подождем. Скорее всего, он через какое-то время объявится и расскажет тебе какую-нибудь невероятную историю о том, как он совершенно случайно кого-то встретил, куда-то поехал…
- Наверное, - вдруг легко согласилась Маша. - Наверное, так оно и есть. Скорее всего.
- Побыть с тобой?
- Нет, что ты! Ты езжай, я сама тут… И мама собиралась заехать.
Игорь Алексеевич вдруг почувствовал некую неясную, но очевидную обиду. Маша разговаривала с ним как-то слишком равнодушно. Как с посторонним. Будто между ними никогда ничего не было. А он почему-то был уверен, что она все помнит, не забыла и не прочь повторить. И главное - он не хочет верить, что может быть иначе! Господи, да, может, он всю эту историю с Тепой затеял-то ради того, чтобы убедиться, что Маша готова откликнуться на первый же его зов! И вдруг оказывается, что она вовсе не в его власти, как он был совершенно уверен. Но ведь не может же она любить Тепу! Этого ленивого бездельника, который обманывает ее при любой возможности без всякого зазрения совести…
- Ладно. Если что - звони мне. И пока больше никому.
А Тепа спал.
Он спал спокойно, как младенец, только иногда постанывал так жалобно, что хотелось ему помочь.
Игорь Алексеевич положил руку на его плечо. Тепа остался лежать так же неподвижно, с закрытыми глазами, но было ясно, что он уже проснулся и только оттягивает момент, когда надо будет открыть глаза и увидеть перед собой лик беспощадной судьбы.
Игорю Алексеевичу вдруг стало его жалко. Ведь у них уже целая жизнь позади. Пропасть, в которую ухнули целые поколения, государства и народы, а они с Тепой все еще вместе. И эти годы, что они прожили сообща, уже не отменить никому - ни дьяволу, ни богу. В этом, может быть, лучшем куске его жизни Тепа будет всегда рядом с ним…
Тут Тепа приоткрыл один глаз.
- Вставай, - сказал Игорь Алексеевич, - пока милиция не разбудила.
На сей раз Тепа сумел открыть оба глаза.
- Приснилось что? - заботливо поинтересовался Игорь Алексеевич.
Казалось, у Тепы не было сил пошевелиться. Наконец ему удалось оторвать голову от подушки, и он медленно, как китаец, занимающийся ушу, принял вертикальное положение. Глаза у него были мутные.
- Все идет по плану. Я был у нее.
- Ну…
- Нормально. Пока она еще не очень верит. Надеется, что, может, ты все-таки загулял. Но, кстати, тут собирается приехать твоя теща, и думаю, они непременно поговорят о тебе и о деньгах… А утром я позвоню и скажу, куда их положить.
- Ты уже придумал?
- Да. Думаю, я поеду прятать их вместе с ней. Подъедем к Ботаническому саду, я оставлю ее в машине, а сам пойду якобы прятать деньги. А может, и вообще один поеду. Прямо сюда.
