Клиффорд Саймак - Принцип оборотня (сборник)
Значит, меня знают в восемьдесят третьем веке, думал Саттон, и даже позднее, потому что он сказал: «Было… было сражение в восемьдесят третьем», а сам он, получается, из более позднего времени.
Саттон встал, убрал письмо в карман куртки, туда, где лежала книга. Оделся.
Он понял, что нужно делать.
Прингл и Кейз прилетели на астероид на своем корабле. Этот корабль нужно украсть.
Глава 23В доме было тихо. Он был такой безжизненный, пустой и темный, что даже у видавшего виды Саттона мурашки побежали по коже.
Он немного постоял у двери, прислушался к дыханию дома. Как всякий дом, он был наполнен ночными звуками: потрескивали от холода рамы, подрагивали на ветру стекла…
Звуки шагов заглушал пушистый ковер. В одной из спален раздавался жуткий храп, и Саттон подумал: интересно, кто это так храпит, Кейз или Прингл?
Он тихо спустился по лестнице в гостиную, остановился и подождал, пока глаза привыкнут к темноте.
Постепенно фантастические животные превратились в кресла и диваны, столы и шкафы. В одном из кресел кто-то сидел.
Ощутив на себе взгляд, человек пошевелился и повернулся к Саттону лицом. И, хотя было очень темно, Саттон узнал Кейза.
Стало быть, храпит Прингл, подумал Саттон, хотя, по большому счету, какая разница?
– Итак, мистер Саттон, – с расстановкой проговорил Кейз, – вы решили пойти и отыскать наш корабль.
– Да, – жестко ответил Саттон, – я так решил.
– Ну что ж, очень мило, – сказал Кейз. – Люблю откровенных людей. – Он вздохнул. – А то все, знаете ли, лицемеры попадаются. Всякий так и норовит соврать, думая, что он самый умный. – Кейз поднялся и произнес почти торжественно: – Мистер Саттон, вы мне очень нравитесь.
Саттон понимал, насколько смехотворна ситуация, но внутри у него бушевала ярость, и он чувствовал, что тут не до смеха.
Раздались мягкие шаги, и послышался голос Прингла:
– Значит, он все-таки решил попытать счастья!
– Как видишь, – отозвался Кейз.
– Я же говорил тебе, что он так и сделает, – с нескрываемой гордостью объявил Прингл. – Что он непременно догадается.
Саттон сглотнул стоявший в горле комок. Но злость осталась. О, как он ненавидел их сейчас за то, что они говорили о нем так, будто его тут не было!
– Боюсь, – подчеркнуто вежливо обратился к нему Кейз, – что мы разволновали вас. Мы – люди неотесанные, а вы, судя по всему, человек чувствительный. Но давайте забудем это и перейдем к делу. Я так понимаю: вы хотели не только посмотреть на наш корабль, но и, мягко говоря, похитить его?
Саттон пожал плечами.
– Теперь ваш ход, – сказал он сквозь зубы.
– Да нет, вы не так меня поняли, – сказал Кейз. – Идите и похищайте!
– Хотите сказать, что я его не найду?
– Конечно, найдете! Мы его и не прятали.
– Мы вам и дорожку покажем, – хихикнул Прингл. – Вместе пойдем – проводим, так сказать.
По лбу Саттона пробежала струйка пота.
Ловушка, сказал он себе. Откровенная ловушка, ничем не прикрытая. И я попался так глупо.
Но было поздно. Назад дороги нет.
Он постарался сказать как можно небрежнее:
– О’кей. Рискну.
Глава 24Корабль был настоящий. Странноватый какой-то, но настоящий. Только он и был реален. Все остальное имело оттенок миража, дурного сна, и казалось, что вот-вот сейчас очнешься – и все исчезнет.
– Я вижу, вы с интересом разглядываете карту, – с улыбочкой сказал Прингл. – Она кого хочешь заинтересует. Это – карта времени. – Он фыркнул и потер затылок здоровенной ручищей. – По правде говоря, я и сам толком не понимаю, что тут к чему. Кейз знает. Он – военный, а я – простой пропагандист, а пропагандисту вовсе не обязательно знать все до тонкостей. В принципе мы можем трепаться на любую тему. А военные, те всегда точно знают, что к чему. Иначе бы их на работе не держали.
Так вот оно что, сообразил Саттон. Вот что не давало мне покоя! Он военный, вот почему он здесь!
А ведь можно было догадаться! Но я-то строил свои догадки в настоящем времени, а не в прошлом и тем более не в будущем. И в нашем времени нет никаких военных. Раньше были и, судя по всему, будут в будущем…
– Наверное, – спросил он Кейза, – трудно воевать в четырех измерениях?
Он спросил не потому, что сейчас его очень интересовала война, – его интересовала проблема четвертого измерения, и, кроме того, он чувствовал, что нужно, как ни странно, поддержать эту беседу, удивительно напоминавшую разговор о времени на чаепитии у Мартовского Зайца.
Ей-богу, думал он. Все выглядит потрясающе похоже: абсурдная ситуация, психопатическая интерлюдия…
И молвил Морж: «Пришла пора
Подумать о делах:
О башмаках и сургуче,
Капусте, королях,
И почему, как суп в котле,
Кипит вода в морях» [1].
Кейз улыбнулся. Улыбка у него была узкая, натянутая – так улыбаются военные.
– Во-первых, – сказал он, – существует уйма всяких таблиц и графиков – целая наука. Нужно вычислить, где находится враг и что он задумал, затем необходимо попасть в то место раньше него.
Саттон недоуменно пожал плечами.
– Ну и что? Такова была тактика во все времена – опередить противника.
– Да, – вмешался Прингл. – Но теперь у наших противников есть куча мест для укрытия!
– Мы работаем с графиками мыслей, диаграммами отношений, а также с историческими документами, – продолжил Кейз, как будто его и не прерывали. – Прослеживаем цепочку событий и затем попадаем в такое время, где можем что-то изменить, но не очень сильно: значительных изменений допускать нельзя. Главное, чтобы конечный результат оказался немного другим, чуть менее благоприятным для противника. Там что-то изменится, тут что-то подправится – и враг обращен в бегство!
– Это трудновато, – доверительно сообщил Прингл. – Надо знать все до тонкостей. Выкапываешь какое-нибудь историческое событие, изучаешь его до черт знает каких подробностей, отыскиваешь точку, в которой нужно произвести изменения, отправляешься туда…
– И получаешь по морде, – резюмировал Кейз.
– Потому что, как выясняется, – сказал Прингл, – историк допустил ошибочку, будь он трижды неладен. Что-то приукрасил, или его метод был неправильный, или вообще он, может быть, был не в своем уме…
– Где-то в цепи событий, – сказал Кейз, – он упустил одно маленькое звено, и…
– Вот-вот, – подтвердил Кейз. – Именно – пропустил звено, и когда ты туда влезаешь со своими изменениями, оказывается, ты больше навредил себе, чем противнику.
Саттон слушал и думал.
Шесть тысяч лет назад на пустынном пастбище приземлился человек, а Джон Генри Саттон, эсквайр, спустился с холма, опираясь на палку… У него наверняка была палка, такая крепкая, солидная палка, буковая, и он по вечерам у камина украшал ее замысловатыми узорами… И тот человек разговаривал с Джоном Генри, пользуясь тем же принципом мозговой атаки, что сейчас Прингл пытается использовать на мне, его потомке.
Давай-давай, подначивал про себя Саттон. Говори, пока у тебя в горле не пересохнет и язык не отвалится. Я понял, кто вы такие, и скоро вы поймете, что я это понял. Тогда вы быстренько перейдете к делу.
Как будто прочитав мысли Саттона, Кейз сказал Принглу:
– Джейк, так дело не пойдет.
– Похоже на то, – отозвался Прингл.
– Давайте присядем, – любезно предложил Кейз.
У Саттона отлегло от сердца.
Ну наконец, подумал он, я узнаю, чего они от меня хотят и, соответственно, что происходит.
Он опустился в кресло. С того места, где он сидел, ему хорошо была видна кабина управления. Она представляла собой небольшой пятачок. Перед креслом пилота располагался пульт управления, но приборов на нем практически не было. Один ряд кнопок, пара рычагов, цепочка лампочек – вероятно, контроль бортовых систем и освещения. И все. Простенько и со вкусом.
Корабль, подумал Саттон, видимо, летит сам по себе.
Кейз скользнул в кресло, вытянул и скрестил ноги. Прингл устроился на краешке стула и, наклонившись вперед, потирал волосатые лапищи.
– Саттон, – спросил Кейз, – чего вы хотите?
– Ну, во-первых, – начал Саттон, – я хотел бы узнать об этих делах с путешествиями во времени…
– Как, вы разве не знаете? – удивился Кейз. – Ведь в ваше время был человек, то есть я хотел сказать, что он есть и жив и здоров…
– Кейз! – вмешался Прингл. – Сейчас семь тысяч девятьсот девяностый год. А у Майклсона, насколько я помню, шибких успехов до восемь тысяч третьего не отмечалось.
Кейз стукнул себя по лбу:
– Ах да! А я и забыл.
– Вы понимаете? – спросил Прингл у Саттона. – Улавливаете, о чем речь?
Саттон на всякий случай кивнул, хотя ни черта не понял.
– Но как? – спросил он.
– Это все из области психологии, – ответил Прингл.
– Естественно, – подтвердил Кейз. – Стоит только перестать думать об этом, и сразу поймешь, что к чему.
– Время, – сказал Прингл, – понятие ментальное. Раньше его искали где только можно, пока наконец не уразумели, что его место – исключительно в сознании. Когда-то это называли четвертым измерением. Помните, у Эйнштейна…
