Владимир Полуботко - Двенадцатая нимфа
— По правде говоря, я и сам возмущён вашими экспериментами над природой, но я человек служащий и законопослушный и потому призываю вас: как можно скорее покиньте наш мирный городок!
Вальтер так тогда и сделал. Ему предоставили охрану, и он на ближайшем самолёте вылетел из суровой и негостеприимной Скандии в легкомысленную Скуфию, где ему предстояло триумфальное выступление на тамошней научной конференции.
И вот теперь — далёкая восточная окраина Великого континента, остров Лососевый в составе Дымного архипелага. Вальтеру хотелось бы обрести здесь покой и провести остаток жизни в любимых и тихих занятиях, в окружении дорогих его сердцу людей. Но и здесь ему нельзя отвертеться от жадного Мецената, от любопытных туристов и назойливых охотников за сокровищами.
Экскурсия
Старец сурово посмотрел на учительницу.
— Так ли это нужно нашим детям? Наши предки не для того перешли оттуда сюда, чтобы мы теперь тосковали по тому миру и делали туда экскурсии!
Учительница возразила:
— Остров, куда мы попадаем, — одно из самых благополучных мест на всей их многострадальной планете. Пусть дети увидят и задумаются: если даже и хорошее место такое, то что же во всех остальных местах?
Старец сказал:
— Не знаю, правильно ли это. Сегодня мы наблюдали появление двух детей, которые каким-то образом проникли к нам оттуда, но потом сами догадались вернуться. Контакты между нашими двумя мирами должны существовать и дальше, но они должны быть уделом избранных, к коим мы, вне всякого сомнения, причисляем и тебя. Но их не надо делать в массовом порядке. Я поставлю вопрос о продолжении экскурсий на нашем совете.
Он встал с места, давая понять, что их разговор закончен. Учительница тоже встала, почтительно поклонилась и вышла из зала.
Пройдя через мраморную колоннаду, вышла на аллею. Светило яркое солнце, деревья сгибались под тяжестью плодов, и ветерок доносил сюда запахи полевых цветов. Она подумала: «Жалеть о том, что мы оттуда ушли, не стоит. И всё же: как это здорово, что они там существуют!..»
Глава пятнадцатая. Буря на подходе!
Вальтер зашёл на стоянку катеров, хотел отдать распоряжения, чтобы его катер затащили на берег, но увидел, что в этом нет необходимости. Служащие как раз этим и занимались: вытягивали все катера, яхты и лодки на берег, поднимая их с помощью специальных кранов на такую высоту, где их не могли настичь разгулявшиеся морские волны.
Хозяин яхт-клуба господин Креон, который оказался тут же, завидев Вальтера, сказал ему:
— Да, что-то непогода разыгралась нынче не по сезону. Ещё вчера море было таким тихим, а сегодня — что-то мне не нравится всё это.
— Ну, буря ещё не настоящая. Так только — волны, — ответил Вальтер.
— Так-то оно так, но любому, кто хоть немного смыслит в морском деле, понятно, что часов через двенадцать или, в крайнем случае, через сутки, сюда придёт настоящая буря. Сообщают, что неожиданно ветер переменился, и непогода движется к нам сюда прямо с Нифонского архипелага, хотя ветер в это время года должен дуть как раз в обратную сторону. Чудеса природы!
Вальтер сказал:
— Я надеюсь, господин Креон, что в такую погоду никто из наших не полезет в море.
— Зря надеетесь! — мрачно рассмеялся Креон. — Уже поступили сообщения о первых жертвах.
— Не может быть! — изумился Вальтер. — Ещё ведь и шторма настоящего не было.
— Шторма не было, но наш начальник полиции, господин Лаэрт, говорит, что видел собственными глазами, как катер с какими-то иностранцами перевернулся и камнем пошёл ко дну.
Вальтер поёжился от неприятного предчувствия и тихо пробормотал:
— Ведь я же их предупреждал!
— Вы что-то сказали? — спросил Креон.
— Нет-нет, господин Креон. Это я так — сам себе! Спасибо, что позаботились о моём катере.
Идя домой в сторону Старого Маяка, он думал: «Опять смерть! Всюду смерть! Одно дело умереть от старости и совсем другое дело умереть от собственной глупости!»
Уже дома Вальтер сказал Терезе и маленькому Эйрику:
— Покататься на катере сегодня уже не получится. Погода вконец испортилась. Ещё утром я заметил, что дело идёт к этому, но всё оказалось намного хуже.
— Жаль, — сказала Тереза. — А я так хотела, чтобы Эйрик перед окончанием каникул погулял.
— Ещё погуляет. Я надеюсь, непогода долго не продлится, — сказал Вальтер.
Глава шестнадцатая. Потоки воды за стеклом
В это время за окном вспыхнула молния, и следом за этим со страшным треском ударил гром. Хлынул дождь. Стало темно — почти как ночью. Струи воды били по стёклам так, что, казалось, те не выдержат и вот-вот лопнут, и тогда вода ворвётся потоками прямо в дом.
— У нас очень крепкие стёкла, — сказал Вальтер, словно бы читая мысли своей жены.
Та сказала:
— Всё равно, мне так страшно! И потом: мы ведь на острове, а кругом вода. Столько воды! Ведь это просто вообразить страшно!
— Остров большой, — утешил её Вальтер. — Его длина — сто двадцать километров! А это много! Представь себе, что это большой непотопляемый корабль.
— Да знаю я! Зато он такой узенький, — возразила Тереза. — В самом узком месте — всего лишь десять километров!
— Ну и что? Мало, что ли? А ты попробуй пройти пешком эти десять километров по воображаемой ровной местности. А здесь — десять километров, наполненные высоченными горами и скалами. Да это неприступная крепость! И вообще: в центре острова есть такие долины, где о существовании моря забываешь напрочь. Тамошние местные жители годами не видят моря — им настолько хорошо и спокойно живётся, что они и не помышляют ни о каком Океане.
— Может быть, и нам было бы лучше переселиться туда?
— Но ты же знаешь, что я без моря жить не могу, — сказал Вальтер. — Когда рядом вода, то это придаёт силы и уверенности. И, наконец, вода — это просто красиво.
— Знаю, — грустно пробормотала Тереза. — Но иногда — так хотелось бы, чтобы этой самой воды было поменьше.
Непогода, между тем, разбушевалась не на шутку. Дымные острова погрузились в обрушившийся на них ливень. Дождь лил на скалы, ущелья, а что касается потухших вулканов, которых здесь было многие сотни, то он пополнял их и без того глубокие озёрные чаши ещё большим количеством воды. Лишь горячие жерла действующих вулканов были совершенно равнодушны к дождю; вода падала в эти огнедышащие пропасти и тут же закипала и поднималась шипящим паровым облаком. Наиболее же уязвимы были горные леса, они-то и страдали больше всего: всякий дождь вымывал почву из-под деревьев, и, если дождь был затяжным, то происходили непременные оползни с грязевыми потоками и повалившимися деревьями… В проливах между островами, заполненных многочисленными скалами и рифами вода дождевая и океаническая — перемешиваясь, бурлила и пенилась. Никакой корабль не посмел бы в это время пройти между узкими скалистыми коридорами, отделявшими один остров от другого…
Но острова, накрытые пеленою дождя, при всём при этом изображали полное равнодушие к происходящим событиям. Они как бы говорили: мы возвышаемся над водою вот уже многие и многие десятки миллионов лет, нас сотрясали землетрясения, мы — то уменьшались в размерах, то увеличивались. Одним ураганом, моретрясением или ливнем больше или меньше — какая нам разница?
Ещё бы! Один только Лососевый остров, на поверхности которого в основном и происходит действие этой истории, на протяжении этих миллионов лет четырежды опускался со всеми своими вершинами глубоко под воду, и потом столько же раз поднимался снова, а с другими островами случались и более грандиозные передряги.
На этих островах можно было прожить целую жизнь и ни разу не увидеть извержения вулкана. Но был здесь однажды и такой случай: мореплаватели высадились на маленький лесистый островок, на котором был всего лишь один дымящийся вулкан. И только приступили к осмотру острова, как вдруг вулкан стал мощно извергаться, и все высадившиеся люди погибли под ударами вулканических бомб. Оставшиеся на корабле — вот только те и выжили — и то чудом… Уже тогда была подмечена странная особенность здешней природы: она здесь — словно бы живая. Одних принимает и относится к ним благосклонно, а других не принимает. По каким-то своим тайным соображениям, она то гневается на людей, то забывает об их существовании, а то и преподносит какой-нибудь невероятный подарок — золотой огромный самородок или неизвестное ранее растение, обладающее необыкновенными целебными свойствами.
И вообще, Дымные острова — самое таинственное место на планете. Это все знали, и потому всегда было два мнения по поводу этих мест: одни считали, что здесь жить абсолютно невозможно, другие считали, что жить можно только здесь, а всё остальное — ошибка и отклонение от нормы. А норма — здесь!
