Роберт Ибатуллин - РОЗА И ЧЕРВЬ
— Капитан Ли на связи, — раздался наконец голос даймона. — Задержка сигнала 212 секунд.
В поле зрения возникало два окна. Гладкое улыбчивое лицо Ли настолько контрастировало с мрачным лицом полковника, что тот сразу скомандовал заменить свое подлинное изображение аватаркой.
— Приветствую, полковник, — голос Ли показался Прасаду удивительно неприятным, а интонация — издевательской. — Я понимаю, что после несчастного случая с «Санторо» мы выглядим подозрительно. Но честное слово, у нас все чисто. Сильвана ни с кем не воюет. Мы зафрахтованы медицинской компанией «СтарФаб». Везем больных с ампутациями на биопротезирование. Предупредили вас четыре месяца назад. Четыре месяца… неудачное совпадение, но это действительно только совпадение, поверьте. Разумеется, мы загрузим вашу инспекционную программу, и вы сами во всем убедитесь. Кстати, вы не против, если я выложу наши переговоры в Солнет? Пусть весь мир знает, что наш рейс абсолютно мирный. — Лицо капитана застыло в таком отвратительно-самодовольном выражении, что у Прасада не осталось ни тени сомнения: ему лгут в глаза.
— Начало сообщения, — хмуро скомандовал он. — Приветствую, кэп. Я ничего не знаю ни про какой договор. И первый раз слышу о вашем рейсе. На Марсе теперь негде пришить протезы? Вы меня не убедили. Ждите решения нашего руководства. Мои реплики публиковать в сети запрещаю. Конец сообщения, конец сеанса. Стоп! («Действовать дипломатически безупречно», вовремя вспомнил Прасад). Даймон, отредактируй речь. Пригладь и добавь любезностей. Потом только отсылай. Вперед.
Прасад откинулся в кресле и стал размышлять.
«Ждите решения нашего руководства», сказал он. Вот только кто он, док Наше Руководство? Гвинед Ллойд? Страховой договор — если он существовал — наверняка подписывала она. И она же — официальный начальник Прасада, так что по всему выходит, что вызывать нужно ее.
С другой стороны, он, Прасад — эриксианин. Эрикс назначил его на эту должность, Эрикс ведет войну, перед Эриксом ему отвечать за ошибку. Официальный представитель метрополии — Зара Янг. Что если Ллойд прикажет пропустить циклер, а Зара — атаковать? Притом что объем ее полномочий никто так и не определил в ясной инструкции. Дочь Максвелла Янга — это не должность… А-а, будь проклята эта Рианнон с ее неразберихой. «Грязь и вонь!»[7] — сквозь зубы выругался полковник и приказал вызвать обеих.
РИАННОН. ПОКУШЕНИЕ
Зара полуобернулась перед виртуальным зеркалом, придирчиво осматривая себя. Для приема она выбрала вечернее платье в помпезном венерианском стиле — ярко-черное, из натурального шелка с Земли, все в переливах синих павлиньих глазок, в пышных кружевах. Лицо сделала по-рианнонски бледным, украшения надела из платины, а волосы, закрученные в пару бараньих рогов, покрыла блестящим лазурным лаком.
— На правительственном приеме скандальная Зара Янг в очередной раз произвела фурор, — произнесла она с придыханием. — Шокирующе смелый дрессинг скрывал ее тело практически полностью и, по слухам, обошелся семейству Янг в… Во сколько там, Либи, ты не помнишь?
Телохранительница пожала плечами. Она сидела на диване, не сводя с Зары глаз.
— Выглядишь потрясающе!
— Спасибо, но лесть тебе не поможет. — Зара лукаво улыбнулась ей через плечо. Аура окрасилась металлическим оттенком категоричности. — Ты не пойдешь со мной.
— Я обязана тебя охранять, — с безнадежным упрямством повторила Эстевес.
— Меня охраняет интрагард. Ты — его глава, — не отрывая глаз от зеркала, Зара поправила микроскопический изъян прически. — Ты должна узнать местный штат, завоевать авторитет и добиться полного подчинения. И времени у тебя мало.
— Местные вполне дисциплинированы. Интрагард — отлаженная машина. Прасад отлично его организовал. Я у него за пару часов приняла дела и во всем разобралась.
— Ты, Либи, совсем не политик, — Зара легко вздохнула. — Интрагард — не машина, а живые люди. И я должна быть уверена, что они пойдут за тобой в любой ситуации. Даже в такой ситуации, когда они, может, и за Прасадом бы не пошли. Ты не забыла, что мы готовим переворот? — Зара повернулась к телохранительнице. — Я собираюсь стать диктатором этой колонии. Весьма и весьма ненадежной колонии. Я собираюсь сделать ее надежной. И бросить в бой против марсиан. — Она не отрывала глаз от Либертины. — Взять хотя бы этот прием. Зачем я туда иду? Чтобы очаровать местную верхушку, естественно. Но одного очарования мало. Мне понадобятся бойцы. И не бойцы Ллойд или Прасада, а твои, понимаешь? — Зара наклонилась к телохранительнице, положила руки ей на плечи. — Иди к бойцам, дорогая, — прошептала она, — и сделай их своими. Нет-нет, размажешь всю помаду, — она резко выпрямилась, развернулась. — Все! Я пошла. Мое опоздание и так уже стало вызывающим.
Правительственный прием только начался. Около полусотни мужчин, женщин и андрогинов прохаживались по Ллису, залу приемов — просторной полости, оформленной в псевдокельтском стиле. Свод подпирали деревянные столбы с витиеватой резьбой, между ними бронзовые котлы, подвешенные на цепях, медленно качались в слабом тяготении. Древние богини — Розмерта с рогом изобилия, Бригантия в доспехах и, конечно, Рианнон верхом на коне — грозно смотрели со столбов. Бренд-культура колонии была, собственно, валлийская, но когда дизайнерам не хватало материалов из Уэльса, они не стеснялись заимствовать у галлов и других кельтов. Играл живой оркестр из волынок и арф. Сервоботы разносили подносы с бокалами.
Гости непринужденно беседовали, разбившись на группы — праймы и вайсы доменов, грандмастеры гильдий, высшие чиновники администрации. В глазах рябило от многоцветного сияния аур, скрывавших нагие тела — спиральных, фрактальных, переливчатых, имитирующих одежду или мех небывалых зверей. То и дело над головами вспыхивали золотые искры удовольствия, голубые дуги сочувствия, радужные огоньки смеха. Все это выглядело как дорогая вечеринка, но по сути прием был политическим событием, не менее важным, чем предстоящий Совет. Именно здесь, за шутками и вином, решалось, кто как проголосует на Совете и за какую цену.
Сегодня разговоры вращались вокруг двух тем — войны с Фламмарионом и отставки Гвинед Ллойд. Официально Гвинед еще оставалась в должности. Но для приема она выбрала особую ауру — струящиеся ленты красно-белых цветов домена Ллойд, а это говорило: она здесь в качестве прайма своего домена, а не главы колонии. Событие уже перестало быть сенсацией. Гвинед отказалась обсуждать преемника, и интерес к ней угас. Но вскоре внимание толпы нашло себе новую цель.
— Док Зара Янг, делегат Колонии Эрикс! — разнеслось объявление по залу.
Зара вошла стремительно, заставив гостей расступиться. Ослепительно-черный наряд резко выделялся в призрачном цветнике аур, ее глаза сверкали, торжествующая улыбка играла на губах. Толпа оживилась и потянулась к новому центру интереса, но Зара мгновенно нашла глазами Гвинед и двинулась к ней.
— Добрый вечер, Гвин, — Зара безмятежно улыбалась. — Вы одни? А где ваш супруг? — Зара помнила, что муж прайм-админа, Артур Ллойд — ее вайс и ведущий программист «Ллойд Нейролаб».
— Оставила его работать над… проектом. — Гвинед выделила последнее слово ярко-алым сполохом ауры. — Занялась бы им и сама, но, к сожалению, не могла пропустить прием.
— А, поняла. Подробности позже. Что ж, а теперь знакомьте меня!
И началась церемония представлений. «Док Гроно Пенмор, локальный координатор Плеромы… Док Ронабви Дифед, вайс-администратор… Док Морвид Хоэл, прайм-социал-инженер…» По существу в этом, конечно, не было нужды. Даймон Зары показывал над каждым гостем его имя, должность, домен, гильдию и даже эмблему политической ориентации. (Роза означала «сторонник Эрикса», флюгер — «условно лоялен»). Но светский ритуал был незыблем. Зара ослепительно улыбалась каждому и старалась не повториться в ответах на одинаковые комплименты.
Всеобщее внимание приносило ей острое удовольствие. Зара наслаждалась, чувствуя, с каким вожделением все эти благопристойно голые мужчины, андрогины и женщины пожирают глазами ее бесстыдно закрытое тело… Но что-то с первой секунды смутно беспокоило в этой разноцветной толпе. Чем дальше, тем более натянутой становилась улыбка Зары, тем отстраненнее взгляд. Наконец она поняла. Извинившись, она взяла Гвинед под локоть и отвела в сторону.
— Я вижу над всеми розы и флюгеры, — вполголоса сказала она. — Здесь что, все наши? Из оппозиции — никого?
Гвинед закусила губу. Стало видно, что она ждала и боялась этого вопроса.
— Да, никого.
Лицо Зары потемнело, аура в один миг налилась лиловым цветом гнева.
