Эрик Рассел - Безработный робот (сборник)
Голос человека на одеяле стал едва различимым. Наконец он совсем прервался и сменился неглубоким ровным дыханием.
Сол пошел дальше.
Вдоль берега умершего моря тут и там, как выброшенные приливом пустые бутылки, валялись тела спящих людей. Сол видел их всех, лежащих вдоль берега высохшего моря. Один, два, три — все спят по отдельности, большинство в худшем состоянии, чем он сам; у каждого свой тайник с провизией; каждый сам по себе, ибо общение и разговоры ослабляют, а сон идет на пользу.
Поначалу они иногда разводили по ночам костер, сидели вокруг него и разговаривали о Земле. Это была единственная их тема. О Земле, о том, как журчит вода в ручьях, каков на вкус земляничный пирог и как выглядит Нью-Йорк, когда ты ранним утром переправляешься на пароме с Джерси и тебя обдувает соленый влажный ветерок.
Хочу на Землю, думал. Сол. Хочу до боли. Я хочу того, чего у меня не будет никогда. И они тоже хотят и тоже страдают от того, что никогда этого не будет. Эта жажда сильнее, чем жажда пищи или жажда женщины, это жажда Земли. Проклятая болезнь так меня ослабила, что женщины мне уже и не нужны. Но Земля — это другое дело. Это не желание слабого тела, это тяга разума.
В небе ярко сверкнул металл.
Сол поглядел вверх.
И снова увидел блеск металла.
Через минуту на дно высохшего моря опустилась ракета. Открылся люк шлюзовой камеры, из него вышел человек, неся в руках нехитрый багаж. За ним вышли два человека в защитных бактерицидных костюмах. Они вытащили большие контейнеры с пищей, установили для новоприбывшего палатку.
Еще через минуту ракета вновь взмыла в небо. Изгнанник остался в одиночестве.
Сол припустил бегом. Он не бегал уже несколько недель, и это было очень тяжело и мучительно, но он бежал и кричал на ходу:
— Хэлло, хэлло!
Когда он приблизился к молодому человеку, тот осмотрел его сверху донизу.
— Хэлло, — сказал он. — Это значит и есть Марс… Меня зовут Леонард Марк.
— А меня — Сол Вилльямс.
Они обменялись рукопожатиями. Леонард Марк был очень молод — на вид ему было не больше 18. Светловолосый, с розоватым лицом и голубыми глазами, он выглядел свежим, несмотря на свою болезнь.
— Ну, как там Нью-Йорк? — спросил Сол.
— Да примерно так, — ответил Леонард Марк. И посмотрел на Сола.
Посреди марсианской пустыни возник Нью-Йорк, зримый, ощутимый, из камня и стали, но продуваемый марсианским ветром. Неоны полыхали электрическими радугами. В ночной тиши шурша проносились желтые такси. Высились мосты, и в полночной гавани перекликались буксиры. На сценах мюзик-холлов взвивались занавесы с блестками.
Сол в испуге обхватил голову руками.
— Стой, погоди! — закричал он. — Со мной что-то случилось! Что со мной? Я сошел с ума!
На деревьях Центрального Парка пробивалась молодая, зеленая листва. Сол шел по аллее и вдыхал ее аромат.
— Стой, остановись, дурак! — закричал он самому себе. Он стиснул ладонями виски. — Этого не может быть!
— Может, — ответил Леонард Марк.
Башни Нью-Йорка сгинули. Марсианская пустыня вернулась. Сол стоял на пустом морском дне и бессмысленно пялился на новичка.
— Вы, — сказал он, протягивая руку к Марку Леонарду, — вы это сделали. Вы это сделали с помощью какой-то своей психической способности.
— Да, — согласился Леонард Марк.
Они молча глядели друг на друга. Наконец Сол, весь трепеща, схватил руку новенького и долго тряс ее, приговаривая:
— О, как я рад, что вы прибыли сюда! Если бы вы знали, как я счастлив!
Они пили крепкий горячий кофе из оловянных чашечек.
День был в разгаре. Они проговорили все теплое время…
— И эта ваша способность… — говорил Сол, пристально глядя на юного Леонарда Марка поверх чашечки.
— Она у меня от рождения, — сказал Марк, глядя на свой кофе. — Моя мать была в Лондоне во время заварушки 57 года. А спустя десять месяцев родился я. Не знаю даже, как назвать эту мою способность. Телепатия, передача мыслей на расстояние… Я к ней привык и пользуюсь ею. Я объездил полмира. «Леонард Марк, психический феномен», — так писали на афишах. Под конец я выдохся. Большинство считало меня шарлатаном. Вы же знаете, что люди думают о тех, кто связан с шоу-бизнесом. Только я знал, что мой дар подлинный, но я не считал нужным никого убеждать. Так было даже безопаснее. Ну, конечно, несколько моих близких друзей знали о моих настоящих способностях. Некоторые мои таланты пригодятся мне, раз уж я попал сюда, на Марс.
— Вы напугали меня до смерти, — сказал Сол, держа в руке остывшую чашку. — Когда Нью-Йорк вырос прямо из-под земли, я решил, что свихнулся.
— Это что-то вроде гипноза, затрагивающего все органы чувств — глаза, уши, нос, язык, кожу… Чего бы вы сейчас больше всего хотели?
Сол отставил свою чашку. Он старался унять дрожь в руках. Облизнул пересохшие губы.
— Мне бы хотелось оказаться на берегу ручья в котором я часто купался ребенком. Это в Меллин-таун, штат Иллинойс. Я бы хотел снова поплавать в нем совершенно голым.
— Прекрасно, — сказал Леонард Марк и слегка повел головой.
Сол закрыл глаза и откинулся на песок.
Леонард Марк сидел и глядел на него.
Сол лежал на песке. Временами его руки двигались, возбужденно дергались. Губы его шевелились, он то сжимал их, задерживая дыхание, то расслаблял, с шумом выдыхая воздух.
Затем Сол начал размеренно загребать руками и вращать головой, ритмично вдыхая воздух с одной стороны и выдыхая на другую. Тело его раскачивалось, он разбрасывал в стороны желтый песок.
Леонард Марк не спеша допил свой кофе. И пока пил, не сводил глаз с шевелящегося, что-то шепчущего Сола, лежащего на дне умершего моря.
— Нормально, — сказал Леонард Марк. Сол выпрямился, сел, потирая рукой лицо. После паузы он сказал Леонарду Марку:
— Я видел ручей. Я бежал по берегу и сбрасывал с себя одежду, — на его лице была недоверчивая улыбка. — И я плавал и нырял!
— Я рад за вас, — сказал Леонард Марк.
— Вот, — Сол извлек из кармана последнюю плитку шоколада. — Это вам.
— Что это? — Леонард Марк поглядел на подарок. — Шоколад? Вздор, я это делаю не за плату. Я это делаю, потому что это вас радует. Спрячьте шоколадку назад в карман, пока она не превратилась в гремучую змею и не укусила вас.
— Спасибо! Спасибо! — Сол спрятал шоколадку. — Вы не представляете, насколько хороша была вода в ручье.
Он сходил за кофейником.
— Еще кофе?
Разливая кофе в чашки, Сол на мгновение закрыл глаза.
«У меня в гостях побывает Сократ, — думал он. — Сократ и Платон, а потом Ницше и Шопенгауэр. Этот человек, судя по его речам, гений. Просто невероятнейший талант! Какие нам предстоят приятные дни и прохладные ночи и какие беседы! Это будет не такой уж плохой год.»
Он не замечал, что льет кофе мимо чашки.
— Что случилось?
— Ничего, — Сол вздрогнул и сконфузился.
«Мы побываем в Греции, — думал он. — В Афинах. Побываем в Риме, если захотим, когда будем изучать римскую историю. Мы будем осматривать Парфенон и бродить по Акрополю. И это будут не просто разговоры, а настоящие путешествия. Этот человек сможет так устроить. Он все может. Когда мы будем говорить о пьесах Расина, он сможет создать сцену и актеров и все такое прочее для меня. Боже мой! Это будет даже лучше, чем настоящая жизнь! Поневоле придешь к выводу, что лучше быть больным здесь, на Марсе, чем жить на Земле и не знать этого года! Многие ли видели представление древнегреческой драмы в древнегреческом амфитеатре в 31 г. до н. э.? И если я попрошу искренне и вежливо, сможет ли он принять облик Шопенгауэра или Дарвина, или Бергсона, или любого другого мыслителя прошлого?.. Ну, конечно, почему нет? Сидеть и беседовать с Ницше, разговаривать с самим Платоном!..»
Все это хорошо, если бы не одно обстоятельство. Сол почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.
Другие люди. Другие больные, разбросанные по дну умершего моря.
В отдалении он увидел фигурки направляющихся к ним людей. Они тоже видели садящуюся ракету, видели, как выгружают новенького, и теперь медленно и мучительно ковыляли, чтобы поприветствовать его.
Сол похолодел.
— Слушайте, — сказал он. — Марк, я думаю, нам лучше отправиться в горы.
— Почему?
— Видите этих приближающихся люден? Некоторые из них ненормальны.
— В самом деле?
— Да.
— Это следствие болезни и изоляции?
— Да, именно. Нам лучше уйти.
— Они не выглядят опасными. Они движутся так медленно.
— Это только видимость.
Марк посмотрел на Сола.
— Вы дрожите. С чего бы это?
— У нас нет времени на разговоры, — сказал Сол, быстро подымаясь. — Идемте. Неужели вы не понимаете, что случится, как только они откроют ваш талант? Они начнут драку из-за вас. Они будут убивать друг друга… убьют вас… за право владеть вами.