Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга вторая.
Шумно выдохнув и заставляя себя не особенно задумываться над предстоящими трудностями, идти-то все равно надо, двинулся в путь, выбирая места потемнее и, по возможности, сторонясь оживленных улиц.
Шел долго. Один раз даже испугался, что заблудился в хитросплетении подворотен и улиц, по которым обычно проносился в салоне дорогой машины. Правда, испуг быстро прошел, вместе с гулом пассажирского лайнера. Не успел порадоваться, что движется в правильном направлении, как на его пути возникла преграда в виде трех хмурых, лохматых и облаченных в грязные тряпки хозяев подворотни. Как ни старался, не смог объяснить маргиналам, что не собирается поселяться на их жизненном пространстве и столоваться в их помойке. Ничего не получилось. Пришлось драться. У не выздоровевшего еще герцога реакция была не блестящей, так что кое-как раскидав нападавших пришлось спасаться бегством, а точнее расчетливо отступать, под одобрительное шипение вырывающееся из разбитых ртов нищих.
Влад еле доволокся до дверей подъезда. Усталый, замерзший, злой и грязный, со сбитыми в кровь ногами и свежей ссадиной на скуле после драки с нищими, мечтал лишь о горячей ванне и бокале коньяка. Большом, пузатом, до краев заполненном темной, приятно пахнущей хмельной жидкостью, которая заставит быстрее бежать кровь по жилам, согревая своим теплом.
Осторожно придерживая дверь, Влад пробрался в подъезд и быстро, насколько позволяли сбитые ноги, побрел вверх по лестнице не решаясь в таком виде воспользоваться лифтом, где мог, несмотря на поздний час, встретиться с другими обитателями дома. Ничего особо страшного не будет, но читать о себе в утренних газетах желания не было.
Кое-как дотащившись до своего этажа, присел отдохнуть на холодный камень ступеньки. Еще чуть-чуть и он будет в тепле и безопасности. Эта мысль согревала не хуже коньяка. Не вставая потянулся и набрал код. Замок приятно щелкнул и дверь приоткрылась. Подниматься сил не было и сиятельный герцог на четвереньках прошествовал в квартиру, молча посмеиваясь над собой — хорош герцог, ничего не скажешь!
Захлопнув дверь заставил себя подняться, зная, что стоит позволить себе еще немного посидеть, он так и заснет в прихожей. Щелкнул выключателем и с облегчением скинув больничные вещи, критически оглядел себя в зеркало. Никаких особых перемен не наблюдалось, вот только рожа заросла щетиной и похудел немного, пожалуй, а так ничего. Влад повернулся спиной, изогнувшись принялся разглядывать в зеркале огромный овальный синяк над задницей, примерно с палец длиной, там где его уколола та ненормальная. Да ладно, не так уж все и страшно, хоть и болит, зараза! Мстительно затолкав ногой под шкаф халат и распашонку, пошлепал в ванну.
Пока набиралась вода, побрился и залил вонючей дрянью ссадину на скуле. С блаженной улыбкой опустил себя в горячую ванну, пошевелил пальцами, включая гидромассаж. Понадобилось всего двадцать минут, чтобы почувствовать себя готовым на подвиг в виде перемещения собственного бренного тела из ванны в кровать. Отчаянно зевая, выбрался из кипящей пузырьками воды и, не обременяя себя полотенцем, сходил на кухню, где покормился консервой прямо из банки. Конечно, организм требовал чего-то большего и можно было, пойдя навстречу, заказать ужин из ближайшего ресторана, но Влад опасался, что уснет так и не дождавшись заказа.
Влад набрал рабочий номер Рома не надеясь, да и признаться, не желая застать того на месте, оставил сообщение, что его светлость милорд соизволили вернуться и только после этого разрешил себе отправиться спать…
Стоять под душем оказалось непосильным трудом — голова кружилась и предательски подгибались коленки. Чтобы действительно не грохнуться, как предсказывал Зак, пришлось расположиться на нагретом полу душевой кабинки.
Теплый пар и струи воды с шуршанием низвергающиеся с потолка действовали усыпляюще. Не хотелось ничего. Ни мыться, ни думать о дальнейшей жизни, ни вылезать отсюда, и еще меньше хотелось объясняться со всеми и каждым, а в том что придется я не сомневалась. Все-таки шесть лет это большой срок, а исчезновение, как оно обычно и случается с исчезновениями, было внезапным. Да я и сама не предполагала тогда, что уехав могу не вернуться.
Усилием воли скинула с себя блаженное оцепенение, нужно все же мыться и вылезать, всю жизнь в душевой кабинке не отсидишься. Да и Зак, обеспокоенный моим долгим отсутствием, может заявиться спасать от неминуемого утопления в душе.
Кое-как помывшись, наскоро вытерлась и, обернувшись полотенцем, прошлепала в свою комнату. Нужно отыскать что-нибудь из одежды, не щеголять же в рабочем комбинезоне рассчитанном на минусовую температуру, и к тому же грязном. Основательно перерыв шкаф, отыскала пару белья, свободные брюки и простенькую кофточку, оказавшуюся мне почему-то большеватой. Переодевшись, сложила свой комбинезон на стул, неизвестно за какой надобностью оказавшийся у дверей моей комнаты, а впрочем, я сама могла этот стул сюда притащить, и забыть об этом. Сделав эту большую работу, присела на кровать передохнуть. Подобное состояние невероятно бесило, что это еще за дела — поминутно отдыхать?
В дверь тихонько поскреблись и, не дожидаясь приглашения, в щель просунулась голова парня.
— Ах, я кофе сварил. Будешь? — спросила голова.
— Буду, — кивнула я, и уже собралась встать с кровати, но Зак меня остановил.
— Ты сиди, я сюда принесу.
Я усмехнулась в закрывшуюся дверь. Столько заботы на ровном месте! Обычно это наводит на неприятные размышления о том, что Зак сделал какую-нибудь гадость, и старается задобрить меня авансом, чтобы по вскрытии его 'ужасного' преступления у меня не возникло желания чересчур лютовать и отвешивать лишние подзатыльники. А они всегда кажутся лишними, особенно если влетают в собственную нежно и горячо любимую голову.
Я подтянула подушку и, затолкав ее под спину, откинулась на стену стараясь устроиться с наибольшим комфортом. Дверь распахнулась и на пороге возник Зак, держа в руках поднос. На подносе дымились, распространяя терпкий аромат две чашки кофе, между ними лоток с добытыми из моего неприкосновенного запаса галетами и горстью конфет.
— Консервы я решил на завтра приберечь, — хозяйственно заявил мальчишка, устанавливая поднос на кровать, — на полках хоть шаром покати, а в холодильнике в глубокой заморозке мясо. Мы умрем с голоду, пока сможем его растаять.
— Не волнуйся, — рассмеялась я, принимая у него чашку, — завтра сходим на склад и приобретем продукты.
— Все, какие я захочу? — прищурился Зак, намереваясь в будущем ловить меня за язык, я кивнула морщась, кофе слишком горячий. — А ты пирожков спечешь? Ты уже давно обещала.
— Спеку, — пообещала я, — если буду в состоянии.
После кофе я почувствовала себя достаточно сносно, но не настолько хорошо, чтобы предпринимать какие-либо серьезные шаги к уходу со станции. Зак убрал остатки скудной трапезы и устроившись рядом, блаженно прикрыл глаза. Но долго сидеть молча не мог и принялся терроризировать меня разговорами. Я вяло отбивалась, надеясь, что скоро он устанет и замолчит. Эту идиллию прервал громовой треск распахнувшейся входной двери. Ага, старый пень пожаловали, уныло подумала я.
— Где этот молокосос? — раскатился по каюте раздраженный рык.
Зак заметно побледнел и беспомощно посмотрел на меня.
— Сиди здесь и не высовывайся, — шепнула я и поспешила навстречу разгневанному родственнику.
Папаня метал молнии и прожигал меня взглядом. Я спокойно села в кресло, жестом предложив последовать моему примеру. Отец предложению не внял, продолжая расхаживать, заложив руки за спину, но все же не решаясь прорваться в мою комнату и разделаться с мальчишкой.
— Зачем он тебе? — задала я резонный вопрос.
Отец недоуменно поморгал, мой вопрос поставил его в тупик. Естественно, если я жива, то и парнишка ему вовсе ни к чему.
— Итак, — прервала я затянувшееся молчание, — что ты от него хочешь?
— Она еще спрашивает, что я хочу! — крикнул папа, резко поворачиваясь ко мне. — Он едва не убил мою дочь, заметь, единственную, а ты еще имеешь наглость покрывать его!
— Во-первых, следи за своим языком — тебя может услышать Ника, а во-вторых, я жива, не так ли? — со всем возможным безразличием поинтересовалась я.
— Да, но… — папа вдруг успокоился, и присел в кресло напротив, — Аня, я не знаю, что связывает тебя с ним, но я вижу, у тебя постоянные неприятности из-за этого щенка и если бы я был на твоем месте…
— Но, ты-то не на моем месте, ведь так? — мягко поинтересовалась я, откидываясь на спинку кресла. — И все мои неприятности связанные с Заком тебя касаться не должны.
— Они меня и не касались, пока я не увидел, во что это может превратиться! — голос отца снова начал клокотать яростью, как вулкан перед извержением. И его прорвало. — Ты помнишь, что было после того, как ты пошла за этим недомерком?
