Наталия Сова - Королевская книга
Вечером был пир. Присоединение некогда враждебных северных земель праздновали шумно.
Гортанный низкий голос менестреля выводил давно знакомые песни о древних войнах, о могучих королях, освободивших землю от драконов, и о тех, других, сражавшихся на противоположной стороне и проигравших. А Итиль Ярый рассказывал о тех временах, как умел он один: будто события произошли не далее как на прошлой неделе и он участвовал в каждом из них.
Поначалу считалось, говорил он, что люди, перенявшие у драконов темное колдовство, заключили с ними союз против остальных обитателей мира и основали воинский орден. А потом все поняли, что ни одного человека в ордене никогда не было, а рыцари его на самом деле драконы, которым почему-то нравится прикидываться людьми.
Он рассказывал, как незадолго до окончательного своего поражения Алые во главе с магистром приезжали к императору на переговоры. Он описывал так ярко и живо, что все будто своими глазами видели, как ехали рыцари по улицам столицы, словно на праздник, разодетые в бархат и кожу. Не было на них ни знаменитых непробиваемых доспехов, ни шлемов в виде драконьих голов, и всем было понятно, что они выглядят как обычные люди. Государь соизволил принять их и полночи беседовал с магистром. Никто толком не слышал этой беседы, но потом рассказывали, что магистр, в глупой дерзости своей, предлагал государю какую-то темную сделку и, не добившись своего, угрожал Всеобщей Погибелью. Наутро император приказал перебить их всех, и, выполняя приказ, полегла большая часть дворцовой охраны. Тогда и поняли, что кровь у Алых драконья — она никак не отмывалась с каменных плит. А потом была последняя битва у холмов. Оружием людей был небесный огонь, оружием драконов — огонь колдовской, и долина битвы осталась выжженной на долгие годы. Последних драконов загнали далеко в горы на севере, а в честь победы построили Высокий город. Только у императора появилась с тех пор одна странность — он то и дело начинал задумываться, пристально смотреть в небо, вглядываться в лица людей, присматриваться к вещам, словно видя их впервые…
Прервав рассказчика, Юрги громко сказал:
— Я не вижу Риго. Служение затянулось или ей разонравилось веселиться?
Огра опечаленно взглянула на него — ей хотелось как можно дальше отодвинуть момент, когда он узнает новости о Серебряной башне, — и зашептала ему на ухо. В то же мгновение он сорвался с места.
Дом жрицы находился неподалеку от башни, такой же серебристый и непохожий на все другие постройки — полукруглый купол без окон и, казалось, без дверей.
— Закрыто… — задыхаясь от бега, произнесла Огра.
Юрги остановился у гладкой стены, тускло мерцающей от света факелов, приложил ладонь к серебряной поверхности, и Огра увидела, как в стене образуется тонкая щель, сквозь которую пробивается тусклый свет. Дверной проем возникал прямо на глазах, открывая внутреннее помещение. Посередине его горел светильник на высокой подставке, стояла прямая и неподвижная Риго в ритуальном наряде с огненными крыльями и смотрела на узкий нож, который держала в вытянутых руках острием к себе. Юрги по-звериному прыгнул с порога, схватив ее за руки. Нож зазвенел по полу, она подняла взгляд и прошелестела:
— Зачем…
Юрги смотрел ей в глаза, не отпуская.
— Если посвящение уже ничего не значит — зачем жить?
Риго поникла и вдруг тихонько заплакала, совсем по-детски, склоняясь все ниже на грудь князя. Увидев, как Юрги безмолвно обнял ее, Огра повернулась и вышла под звезды. Там стояли телохранители с факелами, лица их ничего не выражали, но они, как и Огра, слышали сдавленные рыдания и слова, доносящиеся из купола:
— Мир был устроен справедливо: ты владеешь землей, а я — голосом неба над ней. А теперь… если я теряю свою власть… не есть ли это знак, что и ты потеряешь свою…
Огра посмотрела вверх, на сияющий Раздвоенный Мост, соединяющий по ночам горизонт с горизонтом, по которому предки Риго, согласно преданиям, ходили, беседуя со звездами на их языке.
— Домой, — негромко сказала она.
Наутро ей доложили, что государь всю ночь говорил со старшей жрицей, листая какие-то древние книги, а перед рассветом велел приготовить два стенобитных тарана и сломать дверь в башню. Старшая жрица ничего не сказала в ответ на это вопиющее кощунство.
Войре-младший никогда не видел стенобитные тараны в деле, и Огра решила взять его с собой. К тому моменту, когда они вышли из паланкина, несколько дружинников с размеренными выкриками раскачивали висящее на цепях окованное железом бревно, башня звенела под ударами, и на ее блестящем боку намечалась едва заметная вмятина. Юрги и жрица неподвижно стояли в отдалении, словно у погребального костра. Войре-младший завопил от восторга.
— Уйми его, жена! — Мощный голос князя перекрыл все звуки.
Огра подошла к нему с сыном на руках.
— Вам не нужно быть здесь, — сквозь зубы сказал Юрги.
Огра сделала вид, что не услышала, а повторять он не стал.
Таран раскололся удручающе быстро, лишь немного углубив вмятину; Юрги резким жестом приказал готовить второй.
— Понадобится штук пятнадцать, — солидно заметил Войре-младший и заерзал, слезая с рук матери.
И тогда, отпустив его, Огра в самых изысканных и учтивых выражениях предложила государю свою помощь. Он дико глянул на нее, она улыбнулась застенчиво и мягко. Девушка-служанка принесла из паланкина небольшой золотистый ларец с причудливым символом, вырезанным на крышке.
— Мое приданое, — пояснила княгиня, ни на кого не глядя. — Простите, мой господин, вам придется взять на руки нашего сына, отойти немного в сторону и отозвать людей. Отнеситесь к этому серьезно — семьдесят лет назад один из моих родственников, проявив неуместную любознательность, потерял руку.
Она извлекла из ларца нечто похожее на рукоять меча без насечки и украшений.
— Что значит — потерял руку? — впервые за утро подала голос Риго.
— Это значит — рука осталась лежать на ковре. — Огра была невозмутима. — И еще сгорело все левое крыло старого дворца.
Захлопнув крышку ларца, она подняла пристальные глаза на князя и жрицу:
— За разговорами о судьбах мира и вашем божественном происхождении вы забыли, что, кроме земли и звезд, есть еще Огонь.
Рукоять без меча удобно лежала в ладони Огры. «Преображающий небо и землю… побеждающий холод и мрак… дающий и отнимающий жизнь… будь милостив ко мне…» — истово прошептала она, в то время как дружинники отбегали прочь.
Отмерив двадцать шагов от башни, Огра повернулась к ней лицом и подняла руку так, чтобы воображаемое лезвие меча продолжило линию взгляда.
При свете дня никто не увидел тонкую огненную нить. Все увидели только, как возникает в неприступном серебре прорезанный ею прямоугольник, как металл скручивается, словно лист пергамента, открывая проход, и как княгиня, не обернувшись, шагает в полумрак башни.
Остановившись, она немного постояла с закрытыми глазами, привыкая к сумраку. Изнутри по стенам шла причудливая ажурная вязь, полукруглая комната соединялась аркой со следующим помещением. Разглядывая незнакомые предметы, Огра даже приблизительно не могла определить, для чего они предназначаются. Все вокруг было чужим и — увы! — насквозь пропитанным присутствием Риго. Путь в иные пространства и голос неба оставались такими же недоступными, какими были всегда…
Юрги, ворвавшийся как ураган, схватил ее за плечо и повернул к себе:
— Ты владеешь этим и молчишь!
— Каждый властитель чем-нибудь таким владеет, — уклончиво ответила Огра, пытаясь понять, гневается Юрги или радуется.
Он радовался, но какой-то незнакомой Огре яростной радостью, словно уже праздновал победу над оборотнем с драконьим именем и еще над многими и многими, чьи имена уже не имели значения.
— А знаешь ли ты, почему у нас в роду такие предметы передаются исключительно по женской линии? — шепнула она подхватившему ее на руки мужу. — Это оружие. Женщина, прежде чем воевать, подумает о своих детях и о мире, в котором им придется жить…
И для полной ясности добавила:
— Эта вещь узнаёт только мою руку.
3
Дракон поселился в скалах неподалеку от города. Мерзкий змей успел потравить посевы, сжечь дотла одну из деревень и разогнать стада. Городской гарнизон был в боевой готовности, словно перед осадой. Никто не знал, что может прийти в безмозглую голову змея, но больше всего страшили известия о том, что с юга к городу движется войско, состоящее сплошь из Алых.
Дружина Юрги стала лагерем в виду города. Отсюда были хорошо видны и облюбованные драконом дальние скалы.
Несколько солдат божились, что уже видели его. Он пролетел вдалеке — низко и грациозно, струясь над землей в вечернем мареве и сливаясь с огнем заката. Вечером небо над скалами окрасилось красным.
