А. Бобровников - Повесть о бедных марсианах
Пылающий крест и черные силуэты кустов па холме остались далеко позади. Ехали молча.
Через несколько миль, ревя сиреной, их обогнала машина. Тэд снова узнал желтый «крайслер».
Красная точка фонарика исчезла во мраке. Потом появилась снова и стала быстро приближаться. Это была не машина, а фонарь на загородившей дорогу рогатке.
В свете фар была видна стрелка, указывающая объезд, и надпись о том, что шоссе в ремонте.
Выехав на боковую дорогу, которая оказалась узкой, по асфальтированном, Джо мог снова развить скорость. Дорога была безлюдной. Если на шоссе то и дело мелькали огни ферм и каких-то построек, здесь черный провал ночи окружал машину. Только фары вырывали из него мчащийся треугольник асфальта.
Резкий толчок бросил всех вперед. Тэд больно ударился о переднее сиденье. Визжа тормозами, машина остановилась.
Джо, наклонившись вперед, неподвижно сидел у руля. Затем он встал и медленно вышел на дорогу.
Перед машиной, передние колеса которой чудом удерживались на краю, зияла пропасть. Это была заброшенная каменоломня, у которой обрывался подъездной путь. Было темно и тихо.
Пока Джо разворачивал автомобиль, Тэд напряженно всматривался в темноту.
Когда все расселись, Джо рванул вперед. Бешено били в лицо струи ветра.
— Тише! — испуганно прошептала Бетси.
Джо ничего не ответил ни ей, ни Лори, который повторил ее просьбу.
Опомнились только у поворота.
Рогатка загораживала дорогу, по которой они мчались. Пришлось вылезти, чтобы свернуть ее в сторону. Надпись на ней исчезла.
— Я думал, они будут стрелять, — сказал Джо, снова садясь за руль.
Глава XXIII,
В КОТОРОЙ СНОВА ГОТОВЯТСЯ В ПУТЬ
— Если бы эти болваны не зажгли крест, мы здорово влипли бы в эту яму, — рассказывал Джо. — После того как я увидел эту штуку, я, будь они прокляты, был дьявольски осторожен.
— В ближайшем городке мы бросили машину у первой же колонки и пересели в поезд. — Тэд в первый раз попросил у Майка сигарету и закурил. — Если они готовили такие штуки по всей дороге, они могут кусать себе локти.
Все говорили наперебой. Они были снова здесь, «дома», и Майк, сидя на ручке кресла, разделял радость своих трех марси и мисс Марси, как назвал он Бетси.
Встретил Майк друзей сюрпризом. Первое, что преподнес он им при встрече, был официальный пакет на их имя. Еще до вскрытия конверта нетрудно было угадать его содержание. Во вчерашних газетах сообщалось, что марсианам разрешен выезд за пределы страны для участия в международном съезде астрофизикой в Париже. Съезд начинался в конце недели. С оформлением выезда нужно было спешить.
Если событиями последних дней не была омрачена радость Бетси и Лори, то Тэд был очень обеспокоен, и Джо разделял его опасения.
Почему их наконец решили отпустить? В свое время различные организации и даже правительства некоторых стран ходатайствовали об их приезде. Может быть, тянуть дальше и прятать от человечества пресловутых межпланетных гостем стало невозможным и смешным?
А их заявление? Как могли допустить, чтобы они увезли свой секрет? Эти вопросы не давали покоя.
Отъезд был решен, но сколько опасностей и подвохов ожидало их до этого дня!
Майк успокаивал друзей:
— Не вешайте нос и никогда не забывайте, что вы марсиане. Не забывайте, что вы на ладони земного шара, у всех на виду. А случай в дороге — вы чем-то не понравились местным кланам или легиону. Поверьте, я знаю нравы нашей провинции. Для них нипочем даже решение парламента, а здесь, в столице, эти вещи невозможны.
— Здесь, в столице, нас вряд ли станут предупреждать, зажигая дурацкий фейерверк, — ответил Джо
— Я думаю, что война объявлена, — сказал Тэд. — У Уэллса это выглядело иначе.
— Прекрасно, — вмешался Лори. — По Уэллсу, мы можем погибнуть только от бацилл.
— Поэтому ты так часто дезинфицируешь утробу! — проворчал Джо.
— Меня больше беспокоит другое, — продолжал Майк. — Там придется очень трудно. За границей никто не обязан с вами считаться и, конечно, встретят с предубеждением. Ученые уже давно точат на вас зубы.
— С учеными мы найдем общий язык. Особенно с теми, у кого тоже есть своя звезда.
— Кстати, о звездах, — оживился Лори. — Хотите, Бетси, я составлю ваш гороскоп? Вы родились в марте под знаком Близнецов.
— Не надо об этом, Лори.
— Право, мне хочется составить вам гороскоп. Мне кажется, что, приехав туда, вы обязательно обвенчаетесь с Тэдом. Здесь это невозможно. Девушке должно быть приятно перед таким путешествием знать, что она родилась под знаком Близнецов.
— Я думал, ты уже оставил свои бредни, — недовольно пробурчал Тэд.
— А вы знаете, что мне скучно? — неожиданно вспылил Лори. — Вы оба заняты любимым делом. У вас его по горло. А я? После того как придумал язык, умираю от скуки. Не стану же я собирать почтовые марки! Очень мило — марсианин собирает почтовые марки.
Но Лори на этот раз не пришлось скучать. Его и Бетси засадили за разбор корреспонденции и других скопившихся перед отъездом дел. Джо и Тэд пропадали в городе. Джо были поручены дела с зачахнувшими в последнее время марсо-земными комитетами и другими общественными организациями.
Более практичный Тэд был занят выколачиванием долгов по различным контрактам.
В день отъезда Бетси неожиданно вызвали к телефону. Говорила ее мать. Из сбивчивых слов старухи Бетси поняла лишь то, что с Рики случилось несчастье, и только после долгих расспросов она постепенно вникли в суть. Еще зимой в окрестностях появились какие-то люди. Сперва они заигрывали с Рики, стараясь расположить к себе мальчика мелкими подарками, расспрашивали его о пропавших друзьях. Один раз они даже предложили прокатить его на машине в ближайший городок. Незнакомцы, по-видимому, не нравились Рики, он отказался от подарков и молчал. Тогда ему стали угрожать. Мальчик пожаловался взрослым, и эти люди исчезли.
А третьего дня его жестоко избили. Кто это сделал, остается неизвестным. От Рики этого не добиться — он без сознания. Врач говорит, что спасти его может только переливание крови, но здоровье не позволяет матери дать свою, а у Тодди Брена, Сеймона, тетушки Фли, которые согласились бы на операцию, не подходит группа. Здесь рассказ старухи стал совсем сумбурным. Смутные понятия о группах крови помогли благонамеренным соседям убедить ее, что консервированную кровь переливать никак нельзя — она может оказаться цветной. Вообще это не божеское дело, но влить мальчику цветную кровь — значит, погубить его на всю жизнь. Но Рики по-прежнему плохо, и растерявшаяся мать просит у Бетси помощи и совета.
— Тебе нужно немедленно выезжать, — сказал Тэд. — Не горюй, Бетси, все будет хорошо, все должно быть хорошо. Рики не может погибнуть, он один из немногих настоящих в этом поколении.
— Не знаю, что будет с нами, но его нужно спасти. Вылетай… нет, самолеты не летят в эту дыру. Выезжай первым поездом, — посоветовал Джо. — Ты должна успеть.
— Когда все будет в порядке, ты догонишь нас с Майком. Океан не так широк в наше время.
Этот разговор происходил, когда в обширном холле уже шумели приглашенные на прощальную пресс-конференцию.
Предстоящий отъезд возбудил заглохший интерес общества к марсианам. Пресс-конференция напоминала минувшие дни славы. Было шумно, накурено и очень весело, как говорил Майк, чувствовавшим себя здесь в родной стихии.
Наконец, утомленные вопросами, речами, вспышками репортерских ламп и щелканьем аппаратов, марсиане направились к выходу
Как и прежде, улица была запружена толпой, дружелюбной и любопытной. Махали шляпами и толкались, стараясь лучше видеть. Какие-то типы пытались прорваться к машинам, выкрикивая: «Катитесь скорее к красным!» Но полиция сравнительно быстро установила порядок.
Машины тронулись, и Бетси осталась одна. Она не могла даже проводить Тэда на аэродром, потому что пропустила бы поезд.
Бетси поднялась в свою комнату. До выезда на вокзал оставалось больше часа. Вещи были уложены еще накануне. Не зная, как убить время, она взяла книгу, но слова сливались в ничего не значащие серые строчки. Раздался телефонный звонок.
Из холла звонила Амалия. Понимая состояние Бетси, она приглашала ее выпить чашку кофе в баре. Бетси была рада как-нибудь провести томительные минуты и отложила книгу.
Женщины сели у открытого окна. Раскаленный за день город еще дышал жаром. Вентилятор шевелил легкие занавески. Где-то па ближайшей крыше играла радиола и, может быть, танцевали, но из окна этого не было видно. Заходило солнце. В душном тумане сверкали окна далеких зданий.
— Самолет поднимается в восемь сорок, — зачем-то сказала Амалия, хотя Бетси это прекрасно знала.
Амалия посмотрела на часы, и Бетси невольно проследила за ее взглядом. На часах, висевших в зале, стрелки только приближались к восьми,
