KnigaRead.com/

Елена Кочергина - Князьки мира сего

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Елена Кочергина, "Князьки мира сего" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Кто мог содрать кожу с человека и отдать труп на растерзание падальщикам? Сектанты? Сатанисты?

Потом он заметил, как освежёванная рука шевельнулась. Стервятники немного расступились, и Пётр увидел голову трупа — на него смотрело его собственное лицо. Глаза были полны страдания, почему-то птицы их не тронули.

Пётр № 1 попытался отогнать падальщиков от Петра № 2. Тогда головы птиц начали превращаться в головы его одноклассников.

Вот толстый еврейчик, который терроризировал Петра в начальной школе. Как была его фамилия? То ли Гутман, то ли Брутман? Он потом перевёлся в другую школу… Вот безбашенный хулиган, с которым они дружили-враждовали в пятом классе — Вова Курляндский, тоже чистокровный еврей. А вот приятели из старших классов — тощий очкастый умник Костя Коломенский, он потом поступил в МГИМО фактически без блата; опять же тощий любитель всевозможной техники и рейва Гарик Селивёрстов; крупный, ширококостный и сексуально озабоченный Саша Загода — его сбежавший из семьи отец был то ли болгарином, то ли украинцем; здоровущий осетин Аким, с которым они были в крайне сложных отношениях.

Пока Пётр № 1 разглядывал одноклассников, он сам превратился в грифа и поймал себя на том, что отщипнул от Петра № 2 кусочек мяса. Освежёванный Пётр обречённо уткнулся лицом в землю.

Тут Саша Загода вприпрыжку отвёл Петра № 1 в сторону и, встряхивая крыльями, предложил:

— Дёрнем по девкам, а? У меня есть две искусные шлюшки на примете.

— Сашенька, у меня другой смысл в жизни, — попытался объяснить Пётр.

— Знаю я твой смысл, — ухмыльнулся Саша. — Хочешь девственником помереть?

И он начал в подробностях описывать, как кувыркался в постели с двумя прожжёнными бестиями.

Вскоре другой стервятник взял Петю под крыло и оттащил от захлёбывающегося половыми описаниями Саши. На длинной, покрытой белым пушком шее сидела носатая голова Гутмана-Брутмана. Еврейчик навалился на него своей объёмистой тушей, шепча слова насилия:

— Так, будешь каждый день приносить по одному вкладышу. Пи́сать будешь, когда я тебе разрешу, усёк? Хочешь в туалет, отпрашивайся у меня, иначе поколочу после уроков.

И он поднёс к лицу Петра свой огромный кулак.

Петя учился в спецшколе, и у них было примерно полкласса евреев. Директор когда-то был знаком с Исааком Иаковичем, поэтому его приняли без взятки. Петя не понимал, зачем одним евреям терроризировать других, когда есть вон и осетины, и болгары, и даже пара-тройка русских пацанов. Может быть, это оттого, что он полукровка? Или потому что еврей не по матери, а по отцу? С годами Петя узнал, что дело было совсем не в том. Просто родовой инстинкт проявляется в более старшем возрасте. А в третьем классе одни ищут жертву, другие ею становятся. Таковы садистские детские законы существования. Однажды Пётр отдубасит толстяка Гутмана и решит больше никогда не быть жертвой…

Наезжающий гриф расстроился и поковылял прочь. А к Петру подскакала другая птица.

— Я считаю, что всех негров надо съесть, — немного картавя, говорил стервятник с головой очкарика Кости Коломенского. Этот был евреем всего на четверть. — Решится сразу несколько мировых проблем. Новые территории, всеобщее повышение интеллекта, снижение преступности. Понятно, если написать в меню: «Это мясо Сейду Мумбаки, умерщвлённого в возрасте двадцати двух лет», — да приложить фотографию, никто есть блюдо из негра не будет. Но никто ведь не заставляет нас это писать! Просто «бифштекс по-кенийски» или «гуляш а-ля Кот-д’Ивуар». Как ты на это смотришь?

— А что будет с рэпом, хип-хопом, баскетболом, в конце концов? — возмутился Пётр. — В Африке есть самобытные культуры…

— Назови мне хоть одну! — ухмыльнулся стервятник. — У негров ГЕНЕТИЧЕСКОЕ отсутствие ума. Тысячелетия лазанья по пальмам, питания подножным кормом и свободного совокупления убили их разум на генетическом уровне. Вот нам приходилось выживать в диких условиях, и мы стали самым умным народом на Земле…

«Кому это „нам“? — подумал Пётр. — Русским или евреям?»

— И не надо мне тут говорить о гуманизме и расизме, — продолжал Костя. — Будущее Земли за сильными и умными людьми! За нами! А неграм надо объявить, что в таком-то месте бесплатно выдают видеомагнитофоны, и вся Кения выстроится в очередь. Только вывози фуры с тушками! Они так ничего и не поймут, пока в стране не останется ни одного жителя! А если кто-нибудь поймёт и не встанет в очередь, значит он достоин жизни. Всё элементарно.

Костя постоянно втягивал Петра в свои дурацкие споры, толкал шизофренические теории, и никогда нельзя было понять, в шутку или серьёзно очкарик всё это говорит. Но с ним было крайне интересно общаться, чёрт возьми! Этот гриф не был таким плоским, как Гутман и Загода.

Тут к Петру подковылял другой стервятник, и Костя уступил ему место.

У Гарика Селивёрстова внешность и внутреннее содержание были диаметрально противоположными. Внешность была утончённая, аристократическая: продолговатое лицо с правильными чертами, прямые русые волосы, длинные руки с пальцами музыканта. А вот внутреннее содержание было упрощённым, приземлённо-мещанским, если не сказать быдловским или плебейским. Иногда Пётр задумывался: есть ли у таких людей душа или они — обычные пустые биороботы? Как и у каждого плебея, гордыня Гарика была распердячена до немыслимых размеров. Он был мелочным, завистливым, прямолинейным, самодовольным, наглым, подлым и трусливым одновременно. Но Пётр за что-то любил этого жалкого и высокомерного человечка — они два года ходили в друзьях.

— Ну как там у вас в милиции? — спрашивал гриф-Гарик для проформы. На самом деле то, чем живут другие, его никогда не интересовало. — Давно я о тебе ничего не слышал. А я вот уже умер.

— Как умер? — удивился Пётр.

— Жена меня бросила через два года после свадьбы. Да она была дура круглая. Мать я уж давно похоронил. Работу я потерял. Засел за компьютер, пока интернет не отключили. Пробовал пить — не получается. Стал смотреть телевизор. Чувствую себя всё хуже и хуже. Вызвал «Скорую», меня отвезли в больницу. Потом перевели в другую. Так никогда и не выписали. Какая-то скоротечная лейкемия, или что-то вроде того. Переливание не успели сделать. Однажды ночью как начало меня дёргать всего, дежурный врач подошёл, посмотрел так грустно и говорит: «Преставляется, бедняга». Даже до реанимации не доехали. Ты не знаешь, что это значит: «преставляется»?

— Выражение есть такое — «преставиться ко Господу». Приставка пишется через «е». При ставляют стражу, а к Богу пре ставляются. И не вздумай сказать «пред ставился», мол, «здравствуйте, Господь Господевич, меня зовут „Гарик“».

— К какому Господу? Никакого Господа я не видал. Дурак этот врач! Я, как помер, сразу стал стервятником. А чего, пи́щи много. Вот сегодня тебя склюём, завтра ещё кого-нибудь. Я тут даже одну пещерку нашёл, там музыкальный центр стоит. Я лапкой кнопку нажимаю — и что ты думаешь? Рейв! Я сам сначала не поверил. И музыкальный центр не какой-нибудь, а «Техникс», последней модели. Я, конечно, больше «Пионер» люблю, но этот тоже ничего…

— И как тебе быть стервятником?

— А ничего, жить можно. Лучше, чем на Земле. Там меня одни дураки окружали. А здесь все свои. Правда, мы не разговариваем почти, каждый своим делом занимается. Но так даже лучше. Слушай, пойду-ка я ещё закушу, а то всё без меня склюют.

И Гарик, пихаясь крыльями, стал пробиваться к Петру № 2. А к Петру № 1 припрыгал ещё один стервятник — самый крупный из всех. Это был Аким.

— Знаешь, почему мы тебя вон там пожираем? — спросил осетин без всякого кавказского акцента: он родился и вырос в Москве, а акцентом овладел уже в школе, с большим трудом, чтобы рассказывать анекдоты про кавказцев.

— Потому что я — живой труп?

— И это тоже. Но главное в другом: ты, мой друг, уже почти продался врагу. Всех предателей рано или поздно съедают.

— Ты о пришельцах?

— Какие пришельцы! — засмеялся Аким. — Враг один. Он мешает людям свободно жить и развиваться, подчиняет себе их волю, превращает их в идиотов. Он — противник всякого накопления и сторонник нищеты. Он — тоталитарный властитель, великий диктатор, тиран от века, и от века вербует себе рабов. А эти дурачилы покорно идут за ним, как овцы за пастухом. Послушай, друг мой, не поддавайся на его уловки! Я чувствую, ты сейчас на перепутье, нам отсюда многое видно. Рассекречивай уловки врага, не давай себя обмануть, и, может быть, ты ещё спасёшься из его лап.

Гриф степенно удалился и включился в общую трапезу, а к Петру подошёл Вова Курляндский.

— Привет, друган! — сказал Вова, больно ударяя его крылом по плечу. — Я вот думаю, ты — не ты? Ты, — удовлетворённо констатировал он, внимательно осмотрев грифа-Петра.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*