Андрей Ляпкин-Тяпкин - Родина
– Нет. Те, кто там, в 'Шанхае' этом жил. Женщины, дети, старики. Много народу. Кстати, о полковнике. Наверное, никто кроме меня не знает, что Егоров и Сёмин вместе лейтенантами служили. Целый год. Я его досье изъял. На всякий случай. Чтобы Егорова не подставить. И вообще, думаю, нынешний комендант не так прост. Полковник – его человек и сожрать себя, как когда то сожрали меня, он так просто не даст.
Кузьмин помолчал и продолжил.
– ОТТУДА прислали человек пятьдесят. Мне приказали эвакуироваться на остров и ждать. А потом мои агенты сообщили о том, что здесь происходит. Я собрал, кого смог и пошёл на катере к Базе. Думаю, нас просто предали. Кто-то из своих. На острове и сейчас полно информаторов Хозяина. Не завидую я Егорову. Собачья должность.
– И что? – Саша уже знал ответ.
– Девятнадцать человек похоронил. Какие ребята были. Меня расстрелять хотели, но потом поняли, что бунтовать уже остров начнет, и по-тихому сбагрили сюда. А людям сказали, что на большую землю отправили… лечиться от нервного истощения. М-да…
Ты, Саш, прав. В порту у меня друзья есть. Помогают, чем могут. Они мне помогают. Я – вам. Потому что мы теперь – одна семья.
В комнате повисла тишина. Мама положила голову на плечо Сергею и о чём-то задумалась. Славка бессмысленно уставился в одну точку, качался на табуретке и пускал слюну, явно что-то вспоминая и прикидывая. Сашка огляделся, увидал початую бутылку самогона, стоявшую на подоконнике, и приволок её за стол.
– За семью.
Они даже не успели закусить, как в дверь гулко забарабанили.
– Дядь Саш, отец вам велел передать, что бригада строителей уже приехала и доктор из Управы прибыл. Дипса… дисперензацию проводить будет. Витамины привёз, учебники и вас дожидается. Осмотреть хочет.
Сашка удивлённо посмотрел на Кузьмина. Тот развёл руками.
– Ну а что ты хочешь? Федеральная программа 'Забота'. Хозяин любит нас.
Впрочем, последняя фраза была произнесена с откровенной издёвкой.
Старшой и тут не подвёл. Порыскав по знакомым, он выяснил, какая артель строителей сейчас лучшая и нанял их для строительства трёх домов, сараев и конюшни. Причём не торгуясь. Впереди была зима, работы особой не было и пятнадцать умелых плотников отправились в путь. Сашка обсудил с бригадиром примерный план будущего хутора и работа закипела. Всего за три недели мужики сложили три здоровенных сруба из толстых сосновых брёвен, проконопатили их паклей и накрыли временными крышами из дранки.
– Ты, Александр Николаевич, не смотри что ни окон, ни дверей нет. Дереву улежаться надо. Подсохнуть. Сырое же всё.
– Ну а как же мы? – Дубинин помахал руками. – Там жить будем?
Бригадир ухмыльнулся.
– На!
И вручил Сане лопату.
Как объяснил Кузьмин, это была обычная практика в этих местах, когда дом складывали на скорую руку. Сруб ставили на камни или на кирпич, подсыпали землю по периметру, а в одном месте делали глубокий подкоп, который шёл к люку в подпол. В потолке оставляли небольшой продух и всё. Было темно, но тепло, сухо и надёжно.
– Будущим летом придём. С каменщиками. Они фундаменты поставят, а мы срубы на них переложим по-новой, проконопатим и крышу капитальную поставим. Можем деревянную, а можем и шифер положить.
– Так сложно…
– Ну а что ж ты хотел, Александр Николаевич! Это же не кирпич. Дерево. Оно такое. Постараться надо, зато если постараешься, то дом такой сто лет простоит и не чихнёт! Так о чём это я? А! Двери поставим. Перегородки. Окна прорежем. Можем и установить. Закажешь у нас, установка бесплатно!
– Пластик?
Мужики заржали.
– Ну ты сказал! Дерево. Но с двойным стеклом. Стекло на Базе, в магазине купить можно. Можешь сам. Можешь нам доверить.
Сашка переглянулся с Кузьминым.
– Сколько?
Глава 18.
Затмение
ОФО,
Июнь 11 г.
Бензин приходилось экономить и на пункт досмотра Егоров отправился на велосипеде. Поиски Ходока, этого Максима, затеянные им зимой, сожрали весь НЗ базы, а новых поступлений пока не предвиделось. Мать умерла почти четыре месяца назад. Младшая Сестра, которая кое-как, под действием дозы, могла 'протащить' раз в неделю тонну груза, до сих пор валялась в больнице на Большой земле, и выписываться оттуда, судя по всему, не собиралась.
'Чёрт! Если она помрёт – дело плохо. Старшая может 'протаскивать' только людей'
Генерал тихо выматерился и поднажал. Сегодня должна была прибыть ещё одна группа переселенцев.
– Папа… – Марина, восстанавливающаяся после тяжёлого перелома ноги, совсем не по уставу приветствовала своего начальника. Сидя. Благо, что никто этого не видел.
– Папа… – руки девушки дрожали. – Я сегодня была старшей смены на пункте досмотра…
– Подожди, – генерал с недоумением перелистывал бумаги, – Младшая выздоровела? Я смотрю по накладной – пятьсот литров авиакеросина прибыло. И полтонны солярки.
– Папа!
Егоров оторвался от бумаг и встревожено посмотрел на дочь. У старшего лейтенанта дрожали губы и глаза были на мокром месте.
– Я сегодня была старшей смены и видела… нет, папа. Это не Младшая. Это Максим. Папа, он весь обколот! Когда мы его нашли в Алма-Ате, это был толстый румяный ЖИВОЙ человек, а сейчас это призрак. Папа, зачем мы так? Почему мы ЭТО делаем? Всё, что он мне говорил о нашей сволочной службе – правда!
Голос девушки сорвался на крик.
– Тише, тише, солнышко. – Егоров прижал дочь к груди. – Тише. Я что-нибудь придумаю.
– Папа, я всё помню, что нам говорили на инструктаже. И про то, что ставки слишком высоки. И про опасность войны, если об этом хоть кто-то узнает за рубежом. Но вот так, просто взять и убить человека…
Марина успокоилась и говорила тихо и медленно.
… медленно убивать человека ПРОСТО ТАК, ни за что… Папа, я не знаю, что мне делать. В то, что цель оправдывает средства, я больше НЕ ВЕРЮ. Я хочу ему помочь.
– Это ещё не всё. Никто не знает, куда исчезла его девушка.
– Лейла тоже?! – Глаза Марины были полны слёз.
– И их родители. И друзья. Все исчезли. – Генерал задумчиво почесал подбородок. – Максим ещё здесь?
– Нет, они сразу ушли назад.
– Ну да, ну да.
Егоров посмотрел на дочь, кивнул каким-то своим мыслям и вышел.
Комендант особого федерального округа генерал-майор Егоров на самом деле не имел никаких соображений относительного того, что же ему делать. Сначала вроде бы всё было понятно. Есть мы – здесь, и 'они' – там. То, как себя вела центральная власть относительно обычных переселенцев его всегда возмущало и коробило. Двадцать килограмм вещей на душу населения! Двадцать! И это при переселении в новый, дикий, неисследованный мир! И никакого оружия. Людей, по-существу, просто выбрасывали на произвол судьбы и смотрели – выплывут они или утонут. Федеральные переселенцы, жившие на острове, не верили слухам о столь жёстких ограничениях. Потому что на КАЖДОГО 'федерала', включая грудных детей, приходилось по полторы тонны личного груза. После жестокого расстрела людей на базе, свеженазначенный генерал едва смог удержать от открытого бунта уже своих людей. Люди были возмущены и готовы действовать. Поняв, что 'перегнул палку', Хозяин спустил всё на тормозах, отозвав своих барбосов назад и никак не отреагировав на откровенно враждебный митинг 'федерального' населения у плотины ГЭС.
Генерал понял – надо действовать. Первым делом он организовал исход части переселенцев во главе со своим старинным приятелем Юркой Сёминым. Он вытряс из тыловика все резервы, он снабдил этих людей тёплой одеждой и обувью. Он вытряс из бессменного Заозёрского главы Шевцова ВСЕ излишки продуктов питания и отправил их на север. Он даже сумел под носом у безопасника провернуть аферу с исчезновением двадцати автоматов. Постепенно на севере возникла сила, с которой власть, стоявшая над ним, считалась и на которую он мог опереться.
А потом всё стало расплываться и размазываться. Ориентиры 'хороший' – 'плохой' постепенно исчезли. С материка пошёл всё возрастающий поток грузов именно для переселенцев. По федеральной программе на остров переселялись семьи врачей, учителей, которых затем отправляли на север. Даже на бунт, случившийся три месяца назад в Заозёрном, Хозяин никак не отреагировал! Разве что после этого неподалёку от Управы появилась стоматологическая клиника, где Шевцову вставили, взамен выбитых, новые зубы. И на откровенный демарш Егорова с арестом двух десятков осведомителей не последовало НИКАКИХ санкций! Это было выше его понимания! И это было хуже всего.
Егоров не понимал, чего же хочет Хозяин.
Но на 'большую землю' он, на всякий случай, ездить перестал.
Алматинская область.
Апрель 2010 г.
Купить кусок сельхозугодий в престижном предгорье в окрестностях Алма-Аты? Тьфу! Да нет ничего проще! А например, кусок заповедника? Да тоже – без проблем! Есть только одно 'но' – это ОЧЕНЬ дорого. Настолько, что даже думать об этом нельзя было без содрогания.
