Игорь Поляков - Доктор Ахтин. Жертвоприношения
Вспомнить о том, что у него есть право убивать и готовность умереть.
Наверняка, «Козлиная Борода» решит, что он, Семен Александров, до ужаса испугался, забился в свою нору и в ближайшее время не высунется оттуда.
Но — придется его удивить.
И, может быть, даже разочаровать.
Для начала надо продолжить виртуальные игры в комментариях, чтобы лучше узнать противника и попытаться выяснить личность врага. А потом нанести решительный удар.
Насухо обтеревшись полотенцем, Семен вышел из ванной комнаты. На его лице была спокойная улыбка. Он, слушая слова песни из динамиков проигрывателя, подошел к столу и вернул компьютер из режима ожидания.
Нас растят и нас же сушат
Для того, чтоб только кушать.
Нас выращивают смены
Для того чтоб бить об стену.
Вас обваривали в супе,
Съели вас — теперь вы трупы.
Пока операционная система возвращалась, он выключил музыкальный проигрыватель и сделал себе завтрак — кукурузные хлопья с молоком. Устроившись перед монитором, Семен открыл нужную страницу и увидел, что за ночь ничего не изменилось. Ни одного нового комментария, ни малейшего следа того, кто прячется за ником «Черный».
Ничего.
Но — он терпелив и настойчив.
Семен завтракал, с аппетитом отправляя ложку за ложкой в рот.
И мысленно писал — в следующей новелле он подробно и правдиво опишет все те события, которые скоро произойдут.
30Мария Давидовна устало потерла глаза. Она так и не смогла уснуть. Вчера, проговорив допоздна с Авдеем и вернувшись домой за полночь, она даже не ложилась. Слишком много новой информации, которая может очень сильно изменить жизнь. Совсем не факт, что Апокалипсис произойдет, но и игнорировать прогнозы Авдея она не может. Особенно, если вспомнить о предсказаниях Парашистая.
Она снова посмотрела на листок бумаги со строчками, которые знала наизусть.
Выборы сорок четвертого президента США были в ноябре две тысячи восьмого года, а выборов сорок пятого не должно быть, потому что континент погибнет. Значит, в любой день до ноября две тысячи двенадцатого года должно произойти извержение Йеллоустоуна.
Если Парашистай прав, и Авдей не ошибается.
Если это не коллективное сумасшествие.
Если это не паранойя.
Мария Давидовна прекрасно знала, что уже неоднократно разные пророки предвещали конец света, и к любым пророчествам надо относиться критически. Пока путешествия во времени — это фантастика. А прогнозы пророков или написаны зашифрованным языком, или туманны и неопределенны, или вызывают недоверие своей несостоятельностью.
Вот и Парашистай написал, что больное светило превратит Африку в пустыню. Можно согласиться с тем, что активность Солнца резко повысится, но если взорвется супервулкан, то пепел закроет планету от солнечного излучения и будет очень холодно. Хотя, например, Арктика, это тоже пустыня, только ледяная. Может, он имел в виду, что Африка покроется снегом и льдом?
Или предсказание об убийстве реального хозяина. В глобальном масштабе смерть даже одной личности не имеет никакого значения. Даже если эта личность имеет реальную власть и поддержку народа. Зачем Парашистай написал это?
Мария Давидовна потянулась всем телом. Встала и подошла к окну. Рассвет нового дня, — что он принесет людям? Есть ли у человечества будущее или очень скоро мир содрогнется от глобальной катастрофы? Даже если она окажется здесь, на одном из последних островков разрушенной цивилизации, какие у неё шансы выжить?
И хочет ли она увидеть, как умирает привычный мир?
Мда, как то уж очень пессимистично.
Мария Давидовна посмотрела на часы — восемь часов утра — и включила телевизор. Привычка каждый день смотреть новости, как параноидальное предчувствие приближающегося апокалипсиса. Она спокойно смотрела на экран и слушала информацию о поисковой операции в Атлантическом океане, где недавно пропал самолет с двумя сотнями пассажиров. Затем был сюжет с главным санитарным врачом России, который запретил экспорт молочной продукции из Белоруссии.
И она даже не вздрогнула, когда диктор стала говорить о свином гриппе. На экране появилась запись заявления представителя Всемирной Организации Здравоохранения Кеджи Фукуда, который официально признал, что на планете пандемия свиного гриппа. Заболевание зафиксировано в семидесяти трех странах и в ближайшее время может заболеть треть населения планеты.
Мария Давидовна выключила телевизор. Мир катится в тартарары. А она думает о пессимистичности своих мыслей. Надо вспомнить, что Авдей говорил о кодексе выживальщика:
Всегда имей неприкосновенный запас.
Импровизируй и приспосабливайся.
Действуй на опережение и продумывай на два шага вперед.
Помни, что могло бы быть и хуже.
Продолжай надеяться, не смотря ни на что.
Ладно, значит, надо начинать что-то делать. Мария Давидовна решительно взяла крепкую сумку и вышла из квартиры. Первым делом надо создать небольшой запас питьевой воды. Затем в течение нескольких дней она будет покупать соль, сахар, крупы и консервы. И еще пару бутылок воды ежедневно.
Она шла по улице к магазину и какой-то частью сознания думала, что сходит с ума. Неужели, она, Мария Давидовна Гринберг, кандидат медицинских наук, врач высшей категории, верит в пророчества маньяка-убийцы и подростковые игры выживальщиков?! Это же, по меньшей мере, глупо!
Зачем жить, если привычный мир прекратит свое существование?!
Да, никакого смысла в этом нет.
Апокалипсис уравняет всех, и смерть найдет каждого. Неважно — когда, и неважно — как.
Но, если Парашистай и Авдей окажутся правы, ей бы очень не хотелось умереть от голода и жажды. Да, она все равно умрет, но в удобных и комфортных условиях.
Мария Давидовна зашла в магазин и, взяв тележку, стала нагружать её полутора литровыми бутылками с водой.
31Вилентьев пришел на работу рано. Довольный, жизнерадостный и уверенный в себе, Иван Викторович сразу же зашел к экспертам. Найдя Артема, он попросил его снова осмотреть место преступления:
— Артем, там, кроме жертвы, сожителя и ребенка, был еще один человек. Вывернись наизнанку, но найди мне любые улики. Облазь все углы, оближи косяки и двери, залезь в каждую щель и без положительного результата не возвращайся.
— Товарищ майор, — уныло протянул Артем, — я и так там всё облазил. Квартира, как проходной двор, там полно мусора и масса отпечатков пальцев. Я целый год буду разгребать это дерьмо.
— А ты еще разок облазь и разгреби.
Артем тяжело вздохнул и согласно кивнул.
— Ладно. Сделаю.
Майор поднялся в свой кабинет. Подошел к окну, посмотрел на просыпающийся город и затем сел за стол. И стал думать.
Первый делом надо понять, почему Парашистай убил именно эту женщину. Опустившаяся алкоголичка, живущая с собутыльником. Брошенный ребенок, мечтающий о смерти матери. И Парашистай, этакий Дед Мороз, который осуществляет мечту ребенка.
Как там сказала доктор Гринберг — Парашистай хотел сделать доброе дело.
Следовательно, маньяк должен был узнать, о чем мечтает девочка. А это подразумевает какой-то контакт между ними. Отсюда вывод — надо сначала понять, что могло связывать эту семью и Парашистая.
Иван Викторович задумчиво почесал голову. Придвинул к себе тоненькую папку с документами по делу и стал их снова просматривать. Он прекрасно знал, что важна любая мелочь. Следы и улики есть практически всегда, надо лишь увидеть их. Он внимательно читал и смотрел фотографии с места преступления, прокручивая в памяти то, что видел сам.
Входная дверь со сломанным замком. Пустой коридор. На кухне стол, заставленный пустыми бутылками. Две табуретки. Газовая плита. Покосившаяся мойка, под которой полное мусорное ведро. На подоконнике хлебница с куском заплесневевшего хлеба.
В гостиной тумба, на которой когда-то стоял телевизор. Старый полуразвалившийся диван. Шифоньер, в котором свалена одежда. В углу у окна стол и стул.
В спальне — пружинная кровать, на которой лежит матрац без постельного белья. У кровати тумбочка, на которой две полупустые бутылки пива и упаковка таблеток. У окна продавленное кресло и ворох старых газет, лежащих на полу.
Иван Викторович замер. Мысленно вернулся назад.
Таблетки.
Пузырек из темного стекла с надписью «Фурагин».
Вилентьев подумал, что если лекарство стоит у кровати, то, значит, им пользуются. Кто из них — убитая или сожитель? Купили самостоятельно или это лекарство назначил доктор?
Сочетание слов «лекарство-доктор» заставило майора застыть.
Парашистай не может быть практикующим доктором, но его знания и опыт остались с ним. Маньяк мог бывать у Василия, как собутыльник. Убитая Мясникова могла пожаловаться, а Парашистай посоветовал, какое лекарство купить.
