Владислав Победоносцев - Тутти Кванти
— Иначе говоря — метру незачем травить сестру!
— В том-то и соль, коллега Гм, вы очень догадливы. Как приятно, что разговорились молчальники.
— Однако не исключено, что сестра надоела метру мелочной бытовой опекой и он захотел избавиться от нее…
— При желании им нетрудно расстаться: сестра могла бы уехать на свою океанскую виллу. Но даже если предположить, что у метра возникла маниакальная идея погубить сестру, то зачем так долго ползти к цели, много лет боясь ошибиться с дозировкой яда? Достаточно обратиться к тайному клану наемных преступников, оплатить услуги по прейскуранту — и нате вам дорожную катастрофу, или немотивированное убийство во время прогулки на яхте по собственному озеру, или тривиальное, но зато правдоподобное — без следов насилия — самоубийство с помощью пригоршни таблеток снотворного…
— И что значит — нефиксируемые дозы яда? Если их нельзя выявить, то кто и как определил, что яд вообще подмешивался в пищу?!
— Того нам ведать не дано, коллега Бз. О том «бог» ведает!
— А вам не кажется, господа, что этот «бог» — женщина? Задаю этот вопрос с известным знанием предмета — как женщина.
— О-о, коль скоро заговорили молчальницы, дебатам придется сойти с порочного круга и устремиться круто вверх! Прошу вас, госпожа Эо, продолжайте вашу мысль.
— В «свс» слишком много легковесных посылок и, естественно, поверхностных выводов, эмоции откровенно превалируют над логикой, из чего я делаю однозначное заключение о половой принадлежности «бога». «Свс» написаны женщиной!
— Ну, пусть так, что из того?
— Стыдитесь, Гм, своего недоумения!.. Ну-ка, назовите имя женщины, которая занимает важный пост в руководстве концерна… Или хотя бы в аппарате совета директоров…
— Там женщины не работают!
— Благодарю за оперативную справку, мой юный коллега Вг. Теперь вы понимаете, Гм, что стоит за моей скромной гипотезой? Если автор «свс» женщина, достоверной информации в листках быть не может! Даже теоретически. Ведь ни одна женщина не имеет доступа к секретной документации концерна. Из этого с неизбежностью вытекает: «свс» сочинила особа, имеющая самые общие представления о деловых функциях и личной жизни профессора Грж, но в то же время крайне озлобленная на него.
— Браво, коллега Эо! Как жаль, что ваши блестящие логические построения не достигают ушных раковин ревнителя веры… Но кто может быть этой озлобленной особой? Незадачливая соперница модистки из национального центра красоты?
— Теоретически — да. Иначе она не стала бы честить ее гризеткой и с такой ненавистью приписывать ей виртуозное извращенчество в качестве истинного призвания.
— Я знаю метра дольше всех вас, причем, как и мои коллеги Ск и Пф, работал под его непосредственным началом. Так вот тогда у нас было твердое убеждение: чувственные наслаждения не для доктора Грж, это в нем мертвая зона. Не берусь утверждать категорически, что в мертвой зоне невозможно появление живых оазисов, но ведь у метра с той поры не наблюдалось признаков омоложения. Словом, я не верю ни в побежденную модисткой соперницу, ни в саму модистку. Просто какой-то негодяй — или негодяйка — преследует метра ради своих, наверняка корыстных, интересов.
— А давайте, коллега Лц, все-таки допустим существование обеих особ — и модистки и соперницы… В чем тогда криминал отношений метра с последней?
— Решительно ни в чем! В «свс» нет и намека на какой-либо урон — моральный или материальный — частному лицу. Если же метр обратил свой благосклонный взор на какую-то женщину, то тем самым он не посягнул ни на один из устоев веры. Ведь он не обременен семейными узами…
— Вы отковали прочное звено для цепи рассуждений! Попробуем отковать следующее… По моей версии, прибегнув к «свс», побитая соперница уличает метра, во-первых, в связи с гризеткой…
— И снова нет криминала — метр свободен! И волен предаваться утехам — помогай ему даритель жизни! — с кем угодно, в том числе с особами вольных нравов.
— …во-вторых, в баснословных преподношениях, главные из которых — горная хижина и прогулочный космолет.
— Ах, почему я не женщина!
— Разделяю ваш стон, коллега Вг, подарки на зависть. Допустим, они имели место. Но ведь метр богат, и очень. Можно завидовать ему, но нельзя указывать, как распоряжаться состоянием. Почему бы не дарить космолеты, если все твои проблемы решены…
— А потому, утверждает неудачница, что на презенты потрачены те самые миллионы, которые преступным образом получены от заинтересованных фирм.
— Только что я напомнил факт, ни для кого на Трафальеруме не являющийся тайной: метр осилит и флотилию космолетов. Право, смешно и горько было слышать допущенные доктором Пф подозрения об отчислениях фирм-попрошаек в пользу Грж.
— И все же ударный аргумент не в том, что сытого не соблазнишь ни жирным, ни сладким куском, и не в том даже, что метр никогда не опустится до уголовной сделки. Он в другом… Как мы уже установили, автор «свс» не имеет доступа к секретной документации концерна и, значит, лишен достоверных источников информации. Следовательно, обвинения неудачливой соперницы модистки опираются не на доподлинное знание о перераспределении звездной энергии, произведенном по указанию председателя совета директоров, а на злонамеренные домыслы, то есть не опираются ни на что.
— Еще и еще — браво, госпожа Эо! Уж простите мне мой темперамент… Но отчего вы сразу не предъявили всем свой сногсшибательный логический расклад? Отчего не вы выступили лидером молчаливого большинства?
— Поначалу, как и мои коллеги, я доверилась уму и опыту доктора Пф, его сомнения и доводы казались мне резонными, себя же я не утрудила погружением в хитросплетения отталкивающей интриги, подсунутой в «свс».
— Вот как важно каждому иметь свое мнение и вовремя его высказать. Если бы вы, коллеги, не составили безропотного большинства и не уподобились, простите, стаду, безучастному к чужой судьбе и слепо бредущему за вожаком, сбившимся с верного пути, мы бы давно разделались с «свс», по справедливости смешав их с родственной фикалийной средой…
— И не ждали бы сейчас приговора метру и своим поступкам!
— Ну, это слишком рано и крепко сказано — приговор… К тому же доктор Ск умеет убеждать, а наш реве, ревнитель веры концерна, разумен и способен расслышать аргументы. Так что результат аудиенции необязательно заставит нас, бывшее молчаливое большинство — коллеги, я правильно прибавляю слово «бывшее»? — рвать на себе волосы за интеллектуальную пассивность.
— И гражданскую безответственность.
— Спокойнее, мой горячий Вг. Надеюсь, еще можно будет все поправить, даже если реве примет плачевное для нас решение. Он же еще не знает, что дополнительный анализ примирил нас всех. Зайдем к нему, представим этот анализ…
6
— О-о, послы уже вернулись!
— Так быстро?!
— Разрешающие потенции быстроты чреваты бескомпромиссностью: либо — либо.
— Но, увы, либо очень хорошо, либо очень плохо!
— Для одних так, для других — этак. Иначе не бывает.
— Кажется, и наша ситуация не исключение. Доктор Ск, вы где-то посеяли свое лицо. У реве? Во всяком случае, на месте его нет.
— Зато на господине Кх явственно проклюнулись сразу два лица!
— На что вы намекаете, Лц? Я не допущу…
— Нет уж, это я не допущу повторения петушиной потасовки. Тем более что теперь словесное фехтование утратило даже подобие смысла.
— Патрон, не хотите ли вы сказать, что не один доктор Ск потерял лицо, а вся лаборатория?
— Я хочу сказать… что-то в этом роде. Хотя почему же вся? Доктор Пф и коллега Кх удовлетворены итогом аудиенции, стало быть, это чувство испытает и молчаливое большинство. Что в свою очередь означает: по поводу потери лица страдать предстоит меньшинству.
— Но никакого оппозиционного большинства, противостоящего защитникам чести метра, уже нет! В результате продолженных по вашему наставлению дебатов и углубленного совместного — подчеркиваю, совместного! — анализа мы открыли звезду на кончике пера. Среди нас, патрон, и впрямь есть толковые теоретики, и первой я назову коллегу Эо. Покинув ряды молчальников…
— Стадо, по вашему определению, Лц!
— Не мстите, Эо!.. Так вот, покинув ряды молчальников, а затем поведя их и нас неожиданным курсом, она совершила маленькое чудо: заплутавшие в казуистических дебрях выбрались к свету истины!
— Я настаиваю: выбрались общими усилиями, помогая друг другу!
— Эо права, мы провели кабинетное расследование сообща. Провели, не запятнав чести профессора Грж некорректными действиями. И готовы представить доказательства его невиновности — во-первых; клеветнического характера «свс» — во-вторых; заранее обдуманного преступления со стороны автора навета — в-третьих. Доказательства предпочли бы изложить немедленно — вам, нашим послам, и ревнителю веры концерна.
