Валерий Качаев - Тамагочи
– Извините, – первым заговорил Сергей, стараясь быть предельно вежливым. – Куда идти дальше, я так и не понял.
– А никуда идти и не надо, – все так же улыбаясь, ответил светловолосый парень. – Это конечная. Приехали, дядя. Дело тут вот в чем. Сегодня на ужин у местных червей намечается изысканное еврейское блюдо. И ты, морда жидовская, любезно приглашен на эту дружескую пирушку. Как почетный гость и одновременно как главное угощение. Поверь, они будут просто плакать от радости и такого небывалого везенья.
– Это что, ш-шутка? – опешив от услышанного, совсем тихо спросил Гошин и с трудом растянул онемевшие губы в нелепую улыбку.
– Какие уж тут шутки! Ты, тварь, по башню в косяках и должен понести за это наказание.
– В каких еще косяках?! О чем это вы?
– Типа не всасываешь? А это ш-то? – зашипел косоглазый и со всего маху швырнул в Гошина каким-то предметом, со звуком пощечины точно угодившим Сергею в лицо. Тот, зажмурившись, почувствовал, как что-то мокрое и холодное ударилось ему в щеку, прилипло к коже, а затем, отвалившись, упало к ногам. Раздался хохот. Сергей открыл глаза: стоящие вокруг него бритоголовые молодчики издевательски скалили зубы, внизу, у ног, лежал скомканный носовой платок, тот самый, что он выкинул по пути.
– Что это?! Я тебя спрашиваю! – словно взбесившись, заорал белобрысый.
– Это платок. Мой платок. Просто платок. Ничего такого, – укорачивая предложения, забормотал совершенно выбитый из колеи и не знающий, что делать, Сергей.
– Платок, говоришь? А что же он у тебя не в кармане? Случайно выронил? Да?
– Нет. Просто он грязный, и я его выкинул…
– Вот видишь, все-таки выкинул. Срать скоро нам на голову будете, суки. Здесь все можно! Да?! А у себя, в «Долине нищих», ты бы так, козлина, поступил?! Мало того, что жируете за наш счет, загнали нас гнить в это чертово гетто, нюхать смрад, жрать отбросы, так еще и издеваться сюда над нами приезжаете?!
– Ребята. Вы меня с кем-то путаете…
– Да нет. Таких, как ты, сука, вряд ли с кем-то перепутаешь. Гринды нам, жаба, сейчас лизать будешь! Палку чужую и ту прибрал, шкура копеечная. Поднял и положил в карман!
– Ребята, что вам от меня надо? Говорите прямо.
– Оглох, что ли?! Я сказал, поднял и положил в карман!
После того, как была произнесена последняя фраза, где-то совсем рядом раздался оглушительный рев гудка невидимого тепловоза, грохочущего по рельсам по другую сторону забора. Земля задрожала, и мусорный остров заходил под ногами ходуном. Все шестеро, словно по сигналу, стали медленно надвигаться на перепуганного мужчину.
– Стойте! Стойте! Ребята, вы что?! – закричал Гошин, выставив вперед свою палку. – Я все отдам, только не трогайте.
– Что ты, педик, можешь нам дать? А?
– Я не еврей и не педик. Возьмите, вот деньги, телефон, часы. Часы дорогие. Берите все.
– За кого ты нас держишь, мразь? Хочешь купить? Так знай: все твои подачки останутся при тебе, их потом, на вскрытии в морге найдут. Подсказать, в каком месте?.. Падаль! – зловеще произнес белобрысый молодчик.
– Не надо, ребята. Слышите, не…
Удар битой по затылку, словно выключил свет. Кусок серого неба на долю мгновенья крутнулся в ускользающем сознании упавшего навзничь Сергея и тут же пропал, растворившись в безмолвной темноте.
Глава 2. Мозаичный человек
Гошин открыл глаза. Сердце учащенно стучало, и ему казалось, что звуки громких ударов наполняли погруженную во мрак комнату. Он лежал на широкой нерасправленной постели, распластавшись поверх покрывала в обуви и в дорогом, недавно сшитом на заказ костюме. «Что только в голову не лезет после этих пьянок, – осторожно ощупав себя руками, он опустил ноги на пол и уселся на краю кровати. Светланы рядом не было. – Наверно, в другой спальне. Надо посмотреть. – Он поднялся и, стараясь не шуметь, крадучись, сделал несколько шагов по коридору. Приоткрыл соседнюю дверь. – Тут тоже никого… Уехала к родителям… Это точно… На что обиделась?.. Что вообще вчера было?.. Совершенно ничего не помню. Хоть убей». Гошин спустился по лестнице вниз, в просторный холл, где во всем доме горела одна единственная тусклая лампочка ночного освещения.
– Во! Даже дверь не закрыл! – упрекая себя, тихо произнес Сергей, увидев, что входная дверь немного приоткрыта. Распахнув ее настежь, вышел на крыльцо. В небе, уютно устроившись среди мерцающих звезд, ярким желтым пятном красовалась огромная луна, в свете которой были отчетливо видны даже мелкие детали соседних коттеджей. – Надо же, ни облачка. Вроде и ветра нет. – Тучи, нависшие над городом и уже неделю без остановки извергающие сырость на головы людей, растворились без остатка, словно по движению волшебной палочки. Вся улица была погружена в глубокий сон, ни одного светлого окна; даже собаки, которых всегда волнует появление полной луны, непривычно молчали. – Что же вчера было? – вслух произнес Гошин и, глубоко вдохнув холодный тягучий воздух, стал вспоминать. – Мы собирались на презентацию этого жутко дорогого томографа… в очередной раз поругались со Светланой из-за Веньки, и я никуда в результате так и не поехал… Достал уже, сволочь, а когда-то ведь другом был. Лучшим другом. Точно знаю, на банкете не отходил от нее ни на шаг. Иуда! Светлана уехала. Затем позвонил мой босс. А вот это самое главное! Хотел от меня услышать, какие такие игры я затеял за его спиной! Все талдычил про мое беспробудное пьянство. Щенок сопливый! Что бы я ни затеял, это не его собачье дело. Но кто-то же настучал? Света что-то ляпнула? Навряд ли. Она не в курсе и не понимает, чем я занимаюсь. Валерий Арнольдович? Тоже не может быть. Они не знакомы. Юра? Не вариант. Ладно, выясним потом… Потом я поехал на встречу с Арнольдычем. На дороге, по пути в пансионат, меня подрезала какая-то сволочь. Стоп! У меня был с собой портфель!.. – от этой мысли у Гошина словно что-то оборвалось внутри и сердце на миг перестало биться. – Саквояж! Так значит, это мне не приснилось?! Ничего не понимаю. Дома тогда как я оказался? – Кровь мгновенно подступила к голове, а лицо зарделось, будто на него плеснули керосина. Сергей собрался было вернуться в дом, но тут за спиной послышался неприятный режущий скрип, как если бы кому-то среди глубокой ночи взбрело в голову вытаскивать ржавые гвозди из рассохшейся доски. Мужчина замер и стал прислушиваться, стараясь определить, откуда доносились звуки. Собаки молчали. Следом, с противоположной стороны улицы, раздался треск ломающихся сухих веток. Шум шел, как показалось Сергею, от коттеджа отставника, бывшего начальника управления внутренних дел. – Генералу тоже, видимо, не спится. Наверно, совесть покоя не дает старому менту. Пойти поздороваться с соседом да по сотке пропустить, пока его старуха не видит? Может, что-то прояснится в голове? Так и поступлю, но только позже. Сначала надо портфель найти. – Сергей вошел в дом и прикрыл за собой дверь. – Куда я его мог поставить? Хорошо бы сейчас это вспомнить. – Он поднялся в спальню, решив начать поиски оттуда. Включил свет, но портфеля, как и ожидал, там не обнаружил. Обошел оставшиеся две комнаты на втором этаже – ни в библиотеке, ни во второй спальне также ничего. Спустился вниз, прошел в просторную столовую. – Бесполезно. Надо дожидаться утра. Тогда все и выяснится. Позвоню Свете, если что, извинюсь. А так я его в жизнь не найду. – Гошин залез в свой вместительный, наполненный дорогими напитками бар и достал из него бутылку армянского коньяка. Вскарабкался с ней на высокий табурет и, удобно усевшись за барной стойкой, налил рюмку ароматного спиртного. Рядом, на стойке, лежала трубка радиотелефона. – Позвонить Светлане сейчас? Спит, поди, разозлю только. Самому бы неплохо на боковую. Одну рюмашку – и сразу в постель. – Но пить в одиночестве что-то не хотелось. – Пойти все-таки к соседу, что ли? Может, если закинем по маленькой, так уснем? Че шарахаться-то?
Гошин спустился во двор, пересек небольшую лужайку, разбитую перед домом, и вышел за украшенную коваными завитками калитку на безлюдную улицу. Держа в одной руке два пластиковых стаканчика, а в другой бутылку «Наири», он направился к дому генерала, который находился по диагонали через два участка. Неторопливые шаги Сергея, звонким эхом отражаясь от погруженных в сон домов и многократно вторясь в абсолютной тишине, разносились далеко по всей округе. Мокрый асфальт, подсвеченный рефлекторами уличных фонарей и необычайно огромной луной, поблескивал в ночи, переливаясь тысячами огоньков, сверкающих в мелких осколках крохотных зеркал холодных осенних луж. Пройдя два участка и остановившись у дома бывшего силовика, Гошин стал пристально всматриваться во мрак двора, пытаясь увидеть сквозь зазоры между металлических прутьев, венчавших кладку ограждения, своего соседа.
– Виктор Семенович… Виктор Семенович, – тихонько, обращаясь в темноту, позвал пенсионера Сергей.
В ответ послышался резкий скрипящий звук. Но звук шел совершенно с другой стороны, от коттеджа через дорогу напротив. Сергей обернулся и увидел, как, громко хлопнув дверью, от строения отделилась темная фигура и стремительно направилась к нему, издавая звонкий топот, больше напоминающий цоканье копыт. Холодок пробежал по спине Гошина. Он стоял и растерянно смотрел, не зная, что предпринять. Но, когда, оказавшись всего метрах в пятнадцати от него, субъект издал душераздирающий крик и не останавливаясь, ринулся к опешившему Сергею, нервы его не выдержали и он бросился бежать. Разовые стаканчики и коньяк полетели в разные стороны. Преодолев в одно мгновенье расстояние до своего дома и укрывшись за прочной металлической калиткой, Гошин замер в ожидании дальнейших событий. Не прошло и пары секунд, как с неимоверной силой калитку стал кто-то трясти.
