Пол Джонс - Точка вымирания
Запустив браузер, она вышла на новостную ленту Си-Эн-Эн, где пестрела обычная смесь сетевых передовиц: в какой-то забытой Богом стране третьего мира по-прежнему бушевал военный конфликт, некоего политика снова поймали со спущенными штанами, по всей Европе повсеместно установилась аномальная странная погода. Сухие цифры фондового рынка информировали о том, что дела с ее накопительным пенсионным счетом обстоят даже хуже, чем вчера.
Эмили кликнула на прогноз погоды и углубилась в него.
Там говорилось, что «Ассошиэйтед Пресс» сообщает о странном погодном феномене в Европе. Из разных стран приходили вести о «непонятных красных осадках», выпавших без видимых метеорологических причин. Первый случай был зарегистрирован в России, в Смоленске, чуть больше двенадцати часов назад. Шло время, и информация о том, что новостные агентства удачно, пусть и не слишком оригинально, поспешили назвать «красным дождем», поступила из Финляндии, Швеции, Польши, Германии, Великобритании и Испании.
– Что интересного в мире? – спросил хозяин кафе, ставя перед Эмили тарелку с сэндвичем и чашку дымящегося кофе.
Элиза подняла глаза и улыбнулась:
– Ничего, если вам не хочется побеседовать о погоде.
Владелец кафе определенно не заинтересовался погодной темой и ограничился ответной улыбкой, прежде чем вернуться к себе за стойку. Эмили откусила громадный кусок от своего сэндвича – тот был неправдоподобно хорош. Стараясь не накрошить на клавиатуру, она продолжила чтение новостей.
В Си-Эн-Эн отказались от формулировки «красный дождь», назвав непонятное явление «кровавым дождем». «Хорошо, – подумал репортерский мозг Эмили, – удачный ход. Дайте природному феномену звучное страшное название, и событие сомнительной важности покажется куда более пугающим и опасным. Статья с таким названием практически гарантированно попадет на первую полосу, а ее автор, везучий сукин сын, вероятнее всего, сможет еще пару раз написать на эту тему».
В новостях приводилась подборка свидетельств очевидцев кровавого дождя в разных концах Европы. Очевидцы сообщали, что дождь начался около половины первого дня и шел словно ниоткуда. «У него был такой забавный запах! А на вкус он напоминал кислое молоко, я попробовал», – сказал очевидец из Смоленска.
«Как только твой чертов язык повернулся сказать такую чушь? – удивилась Эмили. Ее не переставал поражать интеллектуальный уровень некоторых людей. – Кто знает, откуда только такое берется?»
Приходилось признать, что это, вне всякого сомнения, интересная история, но, скорее всего, там произошло что-нибудь наподобие Чернобыля. Например, какой-то безвестный химический комбинат в отдаленной части России спонтанно выбросил в атмосферу токсичное красное дерьмо. Зная, как делаются дела на территории бывшего Советского Союза, можно предположить, что пройдут месяцы, если не годы, прежде чем станет известно, где находится этот комбинат. Некоторые вещи никогда не меняются.
Эмили снова откусила от сэндвича и глянула на часы за стойкой: на цифровом дисплее было 12: 28. «Пора шевелить булками», – подумала она и принялась собираться, захлопнув крышку лэптопа и сунув его в рюкзак.
За окном вот уже бессчетное число лет кипела суетливая нью-йоркская дневная жизнь. Менялись люди, дома становились выше и грязнее, но на самом деле все сводилось все к тем же непрекращающимся крысиным бегам, в которых по мере сил участвовал каждый.
И Эмили это нравилось.
– С вас восемь долларов семьдесят пять центов, – сказал итальянец за стойкой.
Эмили вставила электронную карту в считыватель, ввела пин – код и сунула чек в маленькую сумочку. Когда придет время подавать налоговую декларацию, в ход пойдет даже такая мелочь.
– Хорошего вам… – Хозяин кафе вдруг умолк на полуслове, глядя поверх ее плеча на улицу. – Что за фигня там происходит? – скорее у самого себя спросил он.
Прежде чем обернуться и посмотреть, о чем идет речь, Эмили заметила на его лице выражение некоторого замешательства.
За окном обнаружился плавящийся от зноя тротуар и заасфальтированная проезжая часть. Привычная суета, которую Эмили отметила всего несколько минут назад, исчезла, многие пешеходы просто замерли посреди дороги. Большинство из них, прикрывая ладонью глаза от яркого солнца, смотрели в небо.
– Что за… – воскликнула Эмили, шагнув к окну.
С безоблачного нью-йоркского неба вдруг начал падать багряно-красный дождь, мелкий, будто легкая летняя морось. На раскаленный тротуар плюхались капли, постепенно собираясь в небольшие кровавые лужицы. Жирная красная блямба шлепнулась на витрину магазина и медленно поползла по стеклу, куда более вязкая, чем обычная капля дождя. Название «кровавый дождь» вдруг показалось наблюдавшей за происходящим Эмили как нельзя более уместным. За несколько секунд дождик превратился в настоящий ливень, он сек тротуары, дороги, дома за порогом безопасного кафе. Он пятнал окно, будто грязь, или, вернее сказать, будто кровь, забрызгавшая место преступления. Под действием гравитации густые капли медленно ползли вниз по стеклу, оставляя за собой потеки, похожие на кровавые. Все больше и больше капель ударяло в стекло, они становились все крупнее и били все сильнее, так что Эмили уже могла слышать стук ударов, похожий на звук падающих градин.
Пешеходы, до этого в растерянности застывшие посреди дороги, ожили и в поисках убежища бросились к тентам, парадным и магазинам. Некоторые на бегу прикрывали головы кейсами или клатчами. За считаные секунды все, кто находился под открытым небом, стали похожи на героев фильма ужасов, летние рубашки окрасились кармином. Красным стало все, что оказалось в зоне досягаемости кровавого дождя, капли которого словно прилипали к любой поверхности, с которой вступали в контакт.
«Это невероятно!» – подумала Эмили.
Чтобы лучше разглядеть происходящее, она вытянула шею. Обзор был не очень, потому что вокруг стояли слишком высокие здания, но над крышами Эмили смогла разглядеть клочок чистого голубого неба. Там, насколько она могла судить, не было ни облачка. Не было там и никаких летательных аппаратов, которые могли бы разбрызгивать красную субстанцию, не было ничего – кроме множества густо-красных точек на фоне сияющей голубизны. Теперь их стало так много, что на тротуарах образовались большие клейкие лужи, подпитываемые из водосточных труб, которые, словно перерезанные артерии, извергали на улицы кровавые потоки. Красные ручьи бежали по водостокам вдоль тротуаров.
Внезапный звук удара заставил Эмили вскрикнуть от неожиданности и отскочить от окна. Что-то большое вдруг впечаталось в стекло и, трепеща, шлепнулось на тротуар снаружи. Это был застигнутый красным дождем полуослепший голубь. Птица, одно крыло которой, видимо, оказалось сломано, несколько секунд билась в конвульсиях, потом два раза дернулась и замерла.
Эмили, словно загипнотизированная, наблюдала за умирающей птицей, а потом услышала, как хозяин кафе с сильным акцентом прошипел себе поднос: «Merda!», – от невероятности происходящего переходя на родной язык.
Эмили оторвала взгляд от мертвого голубя как раз вовремя, чтобы заметить других низвергающихся с неба птиц. Словно осенние листья, они валились на крыши автомобилей, врезались в дома, а потом падали на дорогу, где некоторые из них оказывались под колесами немногих еще не остановившихся машин. Эмили показалось, что она видит среди издыхающих голубей ворон. Какая-то более крупная птица (быть может, чайка?) врезалась в лобовое стекло припаркованной на другой стороне улицы машины, заставив возмущенно взвыть противоугонную сигнализацию.
А потом ливень пошел на убыль так же внезапно, как начался. Барабанный стук капель сошел на нет, остались лишь густые лужи непонятной красной жидкости, стекавшей отовсюду, да восемь миллионов совершенно ошарашенных нью-йоркцев.
* * *Через несколько минут после того как красный дождь прекратился, люди стали выглядывать из своих убежищ, а потом и покидать их. Некоторые повели себя как типичные нью-йоркцы: им, казалось, не было никакого дела до беспрецедентного явления, свидетелями которого они только что стали. Их волновали только их прерванные дела. Другие, напротив, выжидали, предпочитая не двигаться с места, лишь бы не рисковать снова оказаться захваченными кровавым ливнем. Эмили видны были расширившиеся глаза тех, кто выглядывал из-под навесов, и прижавшиеся к окнам лица уставившихся в небо людей, которые либо стояли, разинув рты, либо шевелили губами, видимо рассказывая об увиденном тем, кто находился позади них.
Эмили наблюдала за происходящим, и ее сердце постепенно переставало частить, возвращаясь к нормальному ритму. Журналистка решила пока не оставлять безопасное кафе и застыла у выхода. Некоторые беспокойные натуры уже приступили к исследованию последствий кровавой бури. Со своего места перед дверью кафе Эмили видела, как под действием послеполуденной жары медленно испаряются вязкие красные лужи.
