Сергей Шведов - Любовный талисман с секретом
— Я свободна?
— Не дергайся, я тебя обыщу. Ну–ка, живо сняла трусы и стала раком!
— Не могу. Поясница болит.
— Сейчас я тебя согну пополам!
— Ой–ой–ой!
— Не ойкай, бабка, не смертельно. Жить пока что будешь.
* * *После «медосмотра» капитанша с отвращением сняла резиновые перчатки и швырнула их в урну. Села за стол писать протокол личного досмотра и досмотра вещей, находящихся при физическом лице.
— Одевайся. Необъятные паруса натягивай сама. И вымя своё в свой гамак сама заправишь… Чего копаешься, старая?
— Суставы болят.
— Суставы надо разрабатывать — спортом заниматься.
— Верните часы, украшение и верхнюю челюсть.
— Какие украшения?
Капитанша открыла выдвижной ящик стола, сгребла и сбросила в него часы, кольца и вставную челюсть.
— При тебе была только вот эта дешевенькая побрякушка.
Покрутила кулон с невзрачным камушком, в лупу рассмотрела мельхиоровую цепочку с облезлой позолотой.
— На кой тебе эта дешёвка? Дорога как память?
— Вот именно — как память…
— Да кто на неё позарится? Держи свою побрякушку.
— А мои кольца?
— Какие кольца? Видишь протокол личного досмотра? Это серьёзный документ, между прочим, для любого суда. Там не перечислены никакие кольца. И часы, кстати, тоже. Значит, не было их при тебе. Понятно? А твои слова в случае суда — злостная клевета на стражей порядка, которая карается по закону.
— А верхняя челюсть?
— Ты её по дороге вместе с сигаретой выплюнула.
— Не курю.
— Тогда закашлялась неудачно и слюнями подавилась. Распишись!
— Отдайте украшения. Это фамильные. Память о маме.
— Суставы, говоришь, болят? Сержант у нас — отменный костоправ. Вмиг вылечит твои суставы. Вызвать его?
— Н-не надо…
— Подписывай, старая карга.
Пенсионерка подписала бумагу дрожащей костлявой рукой, обтянутой пергаментной кожей с коричневыми старческими пятнами.
— Охрана!.. — Забирай её, сержант! Бабка — чистая. Отведи подозреваемую на второй этаж по повестке.
— Я ещё блузку не заправила. Пальцы не слушаются, артрит у меня.
— По дороге заправишь. Тебе уже некого стесняться.
* * *В кабинете номер 213 сидела за компьютером летёха с двумя звёздочками на погонах — золотоволосое чудо с розовыми щёчками. Ну просто куколка с эротической картинки из учебника по половому воспитанию для младших школьников. Писаная красотка, и с мягким сердцем притом. Сразу же вскочила и защебетала ангельским голоском:
— Здравствуйте, бабулечка.
Старуха разрыдалась от неожиданной приветливости.
— А та… а та, что в подвале… она меня….
— Ну–ну, успокойтесь. Тут вас никто не обидит… Вот вам салфеточка. Вытрите слёзы. Давайте я вас до стульчика и доведу. Старость надо уважать.
* * *— В чём вы меня подозреваете?
— Вас — ни в чём. Подозреваем не именно вас, а всё ваше поколение. Вы же родились в «империи зла». Зло неизбежно пропитало ваши души. Это как одержимость. Кажется, человек нормальный. И вдруг в нём просыпается демон. Зло овладевает психикой до помутнения разума. Человек теряет контроль над собой. Ему кажется, что государство ограбило его, лишив бесплатной медицины, отобрав сбережения и последнюю надежду на достойное погребение. Унижает его ценами на продукты питания и лекарства, душит платой за коммунальные услуги. Пенсионеры вбили себе в голову, что достойны лучшей жизни, потому что все силы отдавали на благо родины. Зарождается обида на бездушных чиновников — и готов террорист–смертник. А на самом деле государство никому ничего не должно. Каждый должен сам позаботиться о своей старости. Правильно?
— Не знаю, — призадумалась старушка. — Наверное, правильно.
— Вот видите! Теперь вы и сами понимаете, что с совками… ой!.. с людьми родом из кровожадного социализма нужно вести профилактическую работу против терроризма.
— Не понимаю, — призналась глупая старушка.
— Сейчас растолкую… У вас онкологическое заболевание какой степени?
— Четвёртой.
— Вот видите — вам нечего терять. И таких очень много. Одержимые ненавистью старики готовы унести за собой в могилу несколько молодых жизней в отместку за свои мнимые обиды. Одна такая вот милая старушечка с раком печени нацепила пояс шахида и взорвала главу районной администрации, читали?
— У меня глаукома. Читаю с трудом.
* * *— Теперь поговорим по душам. Давайте по пунктам… В детстве увлекались химией?
— По химии в школе были круглые пятёрки, а в седьмом классе я стала победительницей школьной олимпиады по химии.
— Ого, поздравляю! Далее… Паять умеете?
— Паять, лудить посуду?
— Нет, паять провода, контакты радиоэлектронных устройств, ну проводки всякие, микросхемки, понятно?
— Умела, в школе ходила в радиокружок. Тогда школьные кружки были бесплатные.
— И что вы там конструировали?
— Приёмники, передатчики для радиоуправляемых моделей, пищалки–генераторы всякие, чтобы баловаться на уроках.
— О! Это тоже интересно. А с каким огнестрельным оружием умеете обращаться?
— Автомат Калашникова АК‑47 разбирала и собирала с закрытыми глазами на отлично.
— В армии?
— Нет, в школе на уроках начальной военной подготовки.
— А, помню — мы проходили об этом в академии. Советская военщина с детства готовила из людей захватчиков для завоевания мирового господства и карателей для зверства на завоёванных территориях. Всё правильно, так и было, как в учебниках пишут. Застали в школе октябрят и пионеров–ленинцев?
— Я и комсомолкой была.
— Ну, тогда всё ясно. Что ж вы мне сразу не сказали?
— А что?
— Октябрята, пионеры — зомбированные дети, из которых различными практиками нейролингвистического программирования готовили безрассудных убийц для выполнения самых кровожадных спецопераций. Помните такое словосочетание — «пионеры–герои»?
— Разумеется, Марат Казей, Валя Котик…
— Октябрята и пионеры ещё не осознавали разницы между добром и злом. А вот комсомольцы — сознательные убийцы невинных людей. Зоя Космодемьянская, помните такое имя?
— Ещё бы! У нас была школа имени Зои Космодемьянской.
— Ага, неисправимая садистка и пироманьячка. Если вы были комсомолкой, то не имеет смысла продолжать допрос.
— Это был допрос, а не разговор по душам?
— Ну, неважно… Вы сами во всем признались. Это вам зачтётся за чистосердечное признание, и вы можете рассчитывать на снисходительное отношение администрации. Соглашение о признании вины — общепринятая международная практика.
— А что это мне даёт?
— Послабления режима на вольном поселении и выплату денежного содержания, если захотите стать добровольной надзирательницей в бараке. Носить униформу с погонами и резиновую дубинку.
— В каком бараке? — ужаснулась посетительница.
— Сейчас объясню.
Златокудрая летёха поднялась, строго одёрнула на себе мундир и торжественно объявила:
— Гражданка Бодяка Ольга Вацлавовна! На основании указа президента за номером УП 493834/18Э «Об ужесточении превентивных мер по профилактике терроризма» вы подлежите принудительной изоляции на вольном поселении санаторного типа.
— Почему санаторного?
— Принимая во внимание уважение к вашим преклонным годам, сострадание к вашему состоянию здоровья… Вас доставят в Клиничи, это всего в пяти километрах от Маньковичей, солидного райцентра. Утеплённый барак, стены с керамзитовым наполнителем. Евроокна и евродвери — никаких сквозняков. Три печки — одна русская печь у центрального входа, две голландки — по краям коридора. Дрова и торфобрикет всегда в наличии. Разве что дежурная бригада собирает в лесу веточный опад и хворост на растопку. Но попадают в наряд всего один раз в месяц по утверждённому графику.
— Сколько человек в комнате?
— Комнат для обитателей нет — общий зал с двухъярусными койками. Из уважения к вашему возрасту вам предоставят нижнюю койку. Отдельная комната только у медсестры и дежурных спецназовцев на посту охраны.
— Зачем в санатории охранники?
— Понимаете, мужчины и женщины в бараке селятся вместе, а среди спецконтингента встречаются не только пенсионеры, но и разного возраста алкоголики на принудительном лечении.
— Молодые мужчины?
— В большинстве своём. Но их очень мало, не беспокойтесь.
— Может быть, там ещё колючая проволока вокруг лагеря?
— Не лагеря, а вольного поселения санаторного типа… Да, вы правы, — санаторий по периметру обнесён оградой из колючей проволоки. Но это для вашего же блага. Некоторые из отдыхающих в санатории страдают амнезией. Могут уйти, заблудиться и забыть дорогу назад. К тому же — волки зимой, ну куда от них в лесной местности денешься? Отстреливать нельзя — они санитары леса, Европейское общество охраны живой природы категорически против профилактических отстрелов.
