Юрий Алкин - Когда мы были детьми
Мартин шёл через дом неровными шагами — сердце частило, еле выдерживая новое чувство. Оно сжигало изнутри, но и давало силы. Дарило почти что всемогущество, насмехалось над сомнениями и преградами.
Мартин рассмеялся… и сразу же замолчал, испугавшись своего смеха.
Апартаменты брата.
Дверь не выдержала удара и распахнулась — жалобно зазвенела на полу панель электронного замка.
Эрик не выглядел ошарашенным. Казалось, что он давно этого ждал, и рад, что всё наконец-то закончилось.
— Зачем? — прошипел Мартин.
— Почему ты не спрашиваешь, где Катрин? — улыбнулся Эрик, глазами показывая на ванную. Шум воды говорил о том, что кто-то там всё же есть.
— О Катрин потом… Зачем ты ходил в храм, зачем покупал индульгенции на предательство?
Эрик спокойно посмотрел ему в глаза:
— Брат, но я же ничего не умею… Совсем. Вот отец меня и активировал, как предателя
Скулы свело от бешенства — Мартин понял, что ещё минута, и он сорвётся. Новое чувство заполонило разум. Только бы брат замолчал …
Перетерпеть, промолчать, не содеять…
— Сколько?
Эрик вскинул на него пронзительный взгляд.
— Сколько раз? — повторил Мартин.
— Семьдесят два. То есть семьдесят три… вместе с тобой.
— Кто ещё? Макс Фоэр, Линден Дрейк, Войцех Ретра?
Лица друзей, обвинённых в предательстве и казнённых по приказу отца, проносились перед глазами.
— Они же были и твоими друзьями.
Эрик тихо засмеялся:
— Потому что предавать — мой талант. Мой единственный и неповторимый талант. Я же ничего не умел, мой способный, сильный братец. Все доставалось тебе — Катрин, управление картелем, деньги, слава… А для меня только предательство. Ты же знаешь нашего отца — он всем найдёт применение.
Солнечное пламя в руках Мартина тихо вибрировало, силовые поля искрились северным сиянием, подсвечивая ладонь изнутри. Казалось, руку окутывает пламя. Но Мартин знал, что настоящий огонь пылает в душе. Ненависть пьянила… подталкивая, намекая, соблазняя.
Шум в душевой кабинке прекратился. И Мартин улыбнулся… хищно, уверенно, зло. Если это Катрина… А это она — без сомнения. Тогда он более не будет сдерживаться… И жгучее, пьянящее пламя в сердце растечётся по жилам, даруя отдохновение разуму. Если бы кто-то раньше сказал, какое это упоение — ненавидеть.
Дверь душевой открылась и Катрина вышла… весёлая, разрумянившаяся, опьянённая недавней близостью с мужчиной.
Замерла.
— Зачем тебе индульгенция на предательство?
Она не ответила, вжимаясь в тёмное дерево двери.
— Только лишь для этого? — Мартин дёрнул рукой в направлении постели.
На душе было гадко — использовать предательство так мелко, для измены. А он то думал… собирался защитить отца, картель, брата…
Мышцы лица искривила судорога.
— Мартин, не надо, — прошептала Катрин.
— Правда, у меня это хорошо получается? — улыбнулся Эрик, по-мальчишески искренне, — …преда…
Пламя вырвалось из магнитной ловушки, равнодушно пожирая и шёлк простыней, и человеческую плоть.
Катрин завизжала.
Мартин прикрыл глаза и направил полосу огня в её сторону.
Когда пламя немного поутихло под тяжёлыми каплями противопожарной системы, Мартин подошёл к той, что когда-то была его невестой. Тёмно-зелёные глаза с золотистыми искорками с ужасом смотрели на него, но кроме смертного страха в них ничто более не осталось — всё ушло в небытиё.
Мартин провёл рукой по её щеке — плазма милосердно пощадило лицо. Капли противопожарной взвеси стекали по щекам. Словно слёзы. Серебристые, тяжёлые, опоздавшие…
— Due cose belle ha a mondo Amore e Morte[5], — прошептал Мартин.
И вышел из комнаты. Не оборачиваясь.
— Роджер, — позвал Мартин, медленно спускаясь по тёмным ступеням главной лестницы, — не поступало сообщений от отца?
— Нет, господин Мартин, вы же знаете, он приезжает послезавтра. Я слышал крик госпожи Катрины… Что-то случилось?
— Нет, Роджер. Всё нормально. Теперь всё нормально.
— О, Мартин! Вы решили вернуться? — оживился отец Хоуп. — Что же сегодня? Как прошлый раз?
Мартин облизнул враз пересохшие губы:
— Да, спасибо. Мне нужна ненависть… и немного предательства.
2006
Примечания
1
Primus inter pares — Первый среди равных
2
Argumenta ponderantur, non numerantur — Сила доказательств определяется их весомостью, а не количеством
3
In dubio pro reo — Сомнение толкуется в пользу обвиняемого
4
A.M.D.G. - (Ad majorem Dei gloriam) — Для вящей славы Божьей.
5
Due cose belle ha a mondo Amore e Morte — В мире прекрасны два явления: любовь и смерть
