Алексей Лукьянов - Высокое давление
Работать, конечно, пошли — куда деваться? Но осадок остался. Всё производство в стране стоит, электричество работает через раз — сварщики давно с дуговой перешли на ацетиленовую сварку, кузнец вовсю ковал хомуты для стыков, токарь десятками точил клёпки и болты для этих хомутов. Работа кипела. А вот удовольствия не было. Будто сооружали виселицу, на которой всех потом и вздёрнут.
Тем не менее страх остаться без денег и не расплатиться по кредитам отступил. К тому же появился шанс неплохо подзаработать на стороне. Как-то, едва разнарядка закончилась, и начальник ушёл по своим делам, Игорь сказал:
— Тут шабашку предлагают… Надо впрягаться, а то перехватят.
Предложение было, прямо скажем, неожиданное. Обычно левый заработок сварщик предлагал только Вовке, напарнику своему, да бугру. Ну, и Лёхе время от времени, когда нужны были кованые элементы на оградку или перила. А тут — всей бригаде…
— Чё, прямо для всех дело найдётся? — удивился Андрюха. — И для меня тоже?
— Ну, кто-то ведь должен ключи подавать, — Игорь пожал плечами.
Все было засмеялись, но тут влез Волокотин:
— А сколько дадут?
— Смотря как пахать будешь. А бабки такие обещают — охренеть можно.
— Ну сколько, сколько? — не унимался Митя.
— Триста за пять объектов.
— Каждому?
— На всех.
— Это несерьёзно, — голосом Бывалого заметил Оскар.
— Так ведь там всё до нас украдено! — парировал кузнец.
Все опять заржали.
— Триста тысяч, — уточнил Игорь.
— Вау! — вытаращил глаза Лёха.
— Дас ист фантастишь! — согласился токарь.
— Ты говори, что делать, — выдохнул дым бугор, до сих пор молча смоливший в углу. — А то ходит вокруг да около…
— Надо кинуть левую ветку парового вещания. Но это секрет, и если кто языком хлестанёт — лично застрелю.
Над курилкой повисла тишина. Кузнец лихорадочно черкал карандашом на полях вчерашней газеты.
— Это по сорок с лихом тыщ на брата. Ну, допустим, где-то месяц будем впахивать, всё равно неплохо. Только если запалят — сядем всей компанией. За сороковник садиться неохота…
Игорь сказал, что за объекты никто не посадит. Там пять домов, и в каждом, помимо отопления, генератор парового вещания собрать требуется.
— А хрена ли с них толку, с генераторов этих? — спросил бугор. — Их же к сети вещания подключать надо.
— Так в том-то и дело! — ответил сварщик. — Они хотят левое подключение к сети.
— А материалы? — спросил Волокотин.
— Материал ихний. Но попробуй свинтить, ишак хорезмский, хоть болтик…
— Когда это я чего свинчивал?
— Я не считал, но предупреждаю — не крысятничать.
Тут вернулся Гардин:
— Не понял! Начальник ушёл, а они тут расселись. Ну-ка, работать быстро!
Мужики нехотя разошлись по рабочим местам, не преминув, конечно, вполголоса сказать друг другу, откуда их начальника и на чём принесло, и куда ему следует идти. Гардин это наверняка слышал, но возразить ничего не мог — против правды не попрёшь.
2
Катастрофа случилась на следующий день. Участок путепровода, который тянула бригада, должен был соединить северную и южную части города, подрядчики торопили генерала, генерал капал на мозг Гардину, а он, в свою очередь, напрягал мужиков. Каждый час приезжал и смотрел, сколько метров сделали.
— Клёптваймать, ещё раз появится — я ему вафлей полный рот напихаю! — плевался под маской Игорь. — Приедет, блин, встанет над душой… Андрюха, клепать тебя в ухо, проволока заканчивается, подавай новую!
Андрюха катался взад-вперёд как колобок, не материл его только самый ленивый, а самым ленивым и был Андрюха.
— Щас ещё один стык хлебанём — и курить, — пообещал бугор.
И они хлебанули. А когда сели курить, оказалось, что какие-то слова забылись.
— Так, погодите, — после минутного молчания кузнец вскочил с трубы и начал ходить вдоль неё. — Такие мощные слова были… Ну, на букву… на букву… первая — хэ, последняя — и краткая, а в середине — у.
— Это Хэмингуэй, знаю я этот анекдот, — сказал Волокотин.
— Ну, сколько букв-то хоть помнит кто-нибудь?
— Да что это тебе, кроссворд, что ли? — чуть не плача спросил бугор.
Под ложечкой неприятно сосало. Как будто отвернулся, а у тебя что-то украли. Работа сразу потеряла темп. Мужики ползали, как черепахи, брались и снова бросали следующую трубу, и непрерывно шевелили губами, будто артикуляция могла вернуть им память. Увы! Это было подобно утреннему сновидению — вроде бы только что видел что-то важное, но чем дальше просыпаешься, тем меньше помнишь.
В ярости кузнец схватил лом и начал бить по трубе. После двух-трёх ударов лом согнулся, Лёха запыхался, да ещё и Гардин приехал.
— Чего опять не работаем? Вы уже меня… — тут начальник поперхнулся. — Это… утомили! Целый час прошёл, а они только один стык сделали…
Чувствовалось, как эмоции рвут Гардина на части, на лице его отражалась полная гамма чувств, и особенно заметно было, что оперативная память начальника лихорадочно перелистывает словарь общеупотребительной лексики в поисках нужных, в полной мере отражающих экспрессию момента слов.
— Плохо! — наконец сказал начальник.
Мужики переглянулись.
— Плохо? — переспросил кузнец.
— А что — хорошо? — заорал Гардин.
— Нормально, — сказал бугор. — В график вписываемся.
Гардин набрал воздуха… выдохнул… снова набрал… снова выдохнул… пробормотал «да вы тут совсем уже я не знаю что», и убежал в дежурку. Машина немедля завелась и уехала.
— Я точно помню, что там с близкими родственниками что-то связано было. То ли с сестрой, то ли с матерью… — сказал Опарыш. — Игорь совсем недавно говорил.
— Записывать надо было, — огрызнулся сварщик.
Остаток рабочего дня провели в полном молчании. Какие-то междометия, конечно, сотрясали воздух, да короткие команды бугра тянуть, вставлять, выдергинать и прочее, но это разве разговор?
В душевой тоже обошлось без шуток и прибауток. Все чувствовали себя голыми, норовили отвернуться друг от друга, и даже Мите не разу не досталось по физиономии, хотя прежде Игорёк любил дать ему пару пощёчин, пока у Волокотина глаза были намылены.
Оскар сказал, что пока мужики тянули нитку, на предприятии случилось две драки. Путейцы сначала друг с другом поцапались, а потом со строителями, и как-то у них неловко всё вышло — ну, сказали бы друг другу… чего-нибудь… ну не за батоги же хвататься сразу! Ладно, без жертв обошлось.
Кто бы только знал, что это лишь начало великих потрясений.
Большинство шабашек Игорь с Вовкой делали прямо в цехе. Оно и понятно — здесь и болгарка под рукой, и гильотина, чтобы листовое железо кроить, и токарь, и стационар сварочный. Так что подготовительные работы велись в помещении, а на объекте сварщики только монтировали заготовки, будь то отопление, козырёк или крыльцо.
За такое использование средств производства Гардину полагалась равная доля от шабашки. Конечно, когда можно было провернуть шабашку без ведома начальства, Игорь с Вовкой, а так же все остальные это с удовольствием делали, но случалось это крайне редко. А с того момента, как на предприятии ввели службу безопасности — и того реже.
Кузнец отстёгивать начальству за «крышу» не хотел, и все свои шабашки свернул. А чего ради? Материал, конечно, предприятия, но ведь и Гардину он не принадлежит. Ни за пруток, ни за листовое железо Гардин из своего кармана не платил, да и, чего греха таить, сам часто использовал не по назначению.
Оскар шабашил попроще. Он свой бизнес характеризовал цитатой из анекдота: «Вон, видишь подшипник? Он как стоил пузырь, так и будет стоить пузырь». Хотя, конечно, всё не так легко, как на словах: приходилось и на Гардина батрачить, чтобы тот закрывал глаза на посторонних посетителей.
Остальные тащили помаленьку, то, что в карман влезет, или, на крайний случай — в сумку.
Но воровством это не считалось, и вот по какой причине. Время от времени кто-то из управы — главбух, плановик, а то и сам генерал, — вызывали мужиков на дом, с целью поменять радиатор, смеситель или унитаз, а то и просто вещи перевезти с одной квартиры на другую. А уж сколько раз генералу в его загородном доме переваривали дверь в гараж или меняли печку в бане — тут и говорить не приходится.
Самая забавная история вышла накануне полного исчезновения электросвязи. Гардин на разнарядке осмотрел коллектив. Что-то во внешнем виде подчинённых ему не понравилось, он покачал головой и сказал:
— Епишин, Волокотин, Царапов и… — он некоторое время пытался вспомнить Лёхину фамилию, но, очевидно, не преуспел, — … и кузнец. Будете этими… как их… волонтёрами. Едете устанавливать шефу печку.
У генерала в бане печка вдруг дымить начала. Эту печку варили бугор с Игорем, и установили её в позапрошлом году, даже вроде претензий сначала не было. Но вот появились.
![Алексей Лукьянов - Глубокое бурение [сборник]](/uploads/posts/books/81848/81848.jpg)
