Алексей Олейников - Левая рука Бога
Каждый год в июне ПОРБ запускает общенародные испытания для детей и взрослых. По итогам можно перевестись в школу более высокого уровня, подняться в должности или заработать надбавку к жалованию – зарплата ведь тоже от показателя жизненного разряда рассчитывается.
* * *…Ага, садись, Денис.
Пустых стульев полно, а сесть некуда, все правильные места заняты. Он чувствовал равнодушно-оценивающие взгляды парней, заинтересованные – девчонок.
Тянуть было нельзя, и Денис выбрал место в середине класса, у окна, рядом с рыженькой полноватой девчонкой. Та уставилась на него, как на невиданное явление природы, и до конца дня Денис регулярно ловил взгляд ее быстрых серых глаз.
Судя по удивленно-разочарованным взглядам остальных девушек, он сделал неправильный выбор.
В светоплат ему немедленно упала пара предложений о дружбе, приглашение в круг класса, несколько дурацких писем от гимнасической сети, еще одно приглашение в содружество «Суджук-навсегда»… Тоска.
А на втором уроке под ладонь легла узкая желтая полоска.
Денис так удивился, что с трудом прочел.
«Я Катя» – писала соседка Катя.
И кто сейчас царапает от руки?
Денис бросил короткий взгляд на девчонку, встретил такой же мгновенный выстрел серых глаз и вздохнул. Взял ее фиолетовый карандаш, с трудом вывел:
«И?»
«Хочешь, я покажу тебе город?»
Денис пожал плечами. Черт, почему бы и нет?
«Давай».
Катя прямо расцвела.
* * *…С тех пор уже три месяца прошло, а зима будто в эти края и не торопится. День был ясный, прозрачный. Деревья в сквере сбросили листву и, окунув в светлое небо темные пальцы ветвей, качались на ветру. В Москве уже дожди зарядили, а здесь, в Суджуке, такая теплынь. Начало месяца овсень, по-старому стилю – ноябрь.
Понедельник. Седьмой урок.
Денис сидел у окна, смотрел, как на игровой площадке носятся второклашки. На груди у каждого горел яркий, с ладонь величиной, круглый нагрудник. У малышни был урок телесности. Если кто-то выбегал за пределы игровой, нагрудник начинал мигать красным и противно пищать. У пацанов явно чесались руки их посрывать, но поди попробуй – разорется громче сыскного вопила. Штатный учитель телостроя дядя Миша зорко следил за мелкими, помахивая световым поводком. Разговор у дяди Миши был короткий – чуть какое нарушение порядка, и короткий выстрел поводка закрашивал нагрудник багровым. Три выстрела – и запись в школьный раздел личного дела.
Стекло померкло, затянулось матовой пленкой.
– Денис, вернись к нам, – ласково позвал Спиридон Федорович, их историк.
Денис мгновенно обернулся, изобразил полнейшую готовность внимать. Катя Локотькова, сидевшая рядом, не сдержалась, улыбнулась, но тут же лицо ее стало серьезным.
Рядом с историком стояла дама – иначе и не назовешь, стройная и высокая. Узкое лицо, светлые волосы затянуты в строгий хвост, ни единого волоска не выбивается.
Девчонки вполголоса перешептывались, глядя на серое платье. Сычуанская яко-шерсть, дорогая ткань. А на груди серебром сверкает знак – кругомер над книгой, в круг вписанные. Приказ общественного развития и благоустроения.
Денис обнаружил, что выпрямился по струнке, как и весь класс. ПОРБ – это серьезно, ПОРБ просто так не является.
– Ребята, сегодня у нас на уроке гость из Приказа общественного развития и благоустроения, – сообщил историк, лучась от важности происходящего. – Аглая Петровна.
Представительница ПОРБ кивнула, оглянулась и села на учительский стул. Спиридон Федорович в некотором смятении на нее посмотрел и щелкнул дальником. На ученических светоплатах появился знак – двуглавый орел в венце из молний, сжимающий в когтистых лапах шар державы и скипетр.
С двух сторон знак поддерживали медведь и тигр, сущности двуединства страны, обращенной на Закат и Восход. Все это Денис знал прекрасно; если урок будет по сущностям государственности, их класс легко справится. Они недавно делали учебную затею для младших как раз по этой теме.
– Дорогие мои, сегодня мы обратимся к началу нашей государственности, – провозгласил Спиридон Федорович. – Устроим, так сказать, опрос.
Денис неслышно охнул. Сегодня на уроке «Роднознания и отчизнолюбия» придется отвечать всем. Спиридон Эф, как его для краткости именовали девятиклассники, очень уважал поголовные опросы и размышлительные беседы с учениками, что означало, что каждому достанется доля учительского внимания. Пара минут в прицеле черных глаз и несколько каверзных вопросов. Хотя что можно каверзного придумать в теме «Начало государственности НоРС»? О том, как создавался Новый Российский Союз, уже в детском саду всем рассказывают.
В Суджуке Денис всего три месяца, но уже привык к здешнему гимнасию. В московской школе «РОТ» читали не так интересно, а Спиридон выступал зажигательно, скоморошил по полной. Ему бы на помосте краевого вертепа, а не у доски выплясывать.
– Эту тему вы хорошо помните, – продолжал Спиридон. – И…
– На каком основании стоит наше государство? – неожиданно спросила Аглая Петровна.
Голос у нее был резкий, сильный, видно было, что при желании она может перекричать одна целый класс.
Народ задумался. Спиридон Федорович переминался у доски, и Денису стало его жалко – он словно сам отвечал, не мог найти слов.
Денис собирался уже его спасать, но Маша Шевелева уже тянула руку. Конечно, Маша, кто же еще. Рука у Шевелевой рвалась к потолку и тянула всю ее следом.
– Наше государство, то есть Новый Российский Союз, основывается на справедливости, – выпалила Маша. – Каждому у нас в стране дается достойный заработок, исходя из его способностей и потребностей.
Аглая Петровна довольно кивнула.
– И не только заработок, но и жизненно необходимая доля лекарских и попечительских услуг. Справедливо, когда старики живут обеспеченно, а дети получают самое лучшее. Справедливо, когда за свой труд человек получает столько, сколько заслуживает. Справедливо, когда вор в тюрьме, а невиновный на свободе. Тем, кто не в силах себя обеспечить, назначается справедливая доля содержания. А с чем можно сравнить наше государство, дети?
– С крепостью? – рискнул предположить Ваня Миронов. Ваня, как знак ПОРБ увидел, сам не свой сделался. Говорят, у него родители заработали снижение жизненного разряда, что-то в прошлом нехорошее у его папы обнаружилось. Вот теперь Ваня и сидит как на иголках.
Разумно, решил Денис, вечно на нас из-за закатного бугра разные гады лезут, крепость – хороший ответ. Но Аглая Петровна явно вопрос с подкавыкой задает.
Денис в некотором азарте задумался.
«Не повезло Ване, – подумал Денис. – Но это не надолго, на полгода в правах ограничат и все».
Его отцу тоже как-то поражение в правах влепили – а не надо было скрывать, что он в старые времена состоял в каком-то неправильном сборище. Партии… так они назывались тогда. Если с государством вести себя честно, оно тоже будет с тобой честным.
– Да, с крепостью, но не только, – сказала Аглая. Ваня потух.
– Представьте, что наше государство – это дерево. Огромное, до небес. Оно дает жизнь всему живому, птицам и животным, раскинуло ветви от океана до океана. А все мы – часть этого дерева. Получается, что только от нас зависит его мощь и сила. Если мы будем сильны и крепки, то и дерево, наш общий дом, тоже. А если мы будем думать только о себе, то дерево рухнет. Однажды оно чуть не рухнуло. Когда это было?
Ваню опередил Федя Веселовский-Фань; он подскочил, даже не поднимая руки.
– Пятнадцать лет назад, – выпалил он. – В две тысячи восемнадцатом году, когда государство российское переживало смуту, в просинце восемнадцатого года, то есть в январе по старому стилю, выборный глава страны Гатин внезапно умер, и оказалось, что только он мог управлять страной.
Спиридон Эф закатил глаза, но Аглая Петровна улыбнулась.
– А больше никого не нашлось?
– Ну… – Федя замялся. – Они как бы не подходили. До конца…
– Садись. По сути верно, – сказала Аглая, – однако точность высказываний хромает, Спиридон Петрович.
– Мы проработаем лепословие совместно с учителем словесности, – быстро ответил историк.
Аглая кивнула.
– Глава замкнул на себя все рычаги управления государством, и когда он умер, оказалось, что страна не может существовать без ручного управления. А остальные высшие лица государства не обладали соответствующей легитимностью. Вы знаете, что такое легитимность?
– Право на управление страной, которое дает народ? – снова рискнул Ваня. – Это устаревшее слово, нам Спиридон Федорович рассказывал…
– Главным источником власти у нас в стране является народ, – кивнула Аглая Петровна. Ваня расцвел. – Народ доверяет управление государством лучшим людям, которых выбирает. Но после кончины главы Никитина таких людей не оказалось. Глава очень многое сделал, чтобы сохранить страну и укрепить ее положение в мире. Какие области при главе Никитине вошли в состав нашей страны?
